НИИЧАВО имени Мерлина

anairos — 08.06.2024 Каждый автор, желающий описать школу (академию, университет) магии, вкладывает в это описание какие-то свои представления, что такое вообще магия и как ей следует учиться.

Где-то магия – это набор знаний и навыков, которые учащийся должен усвоить. Где-то – сила, которой он должен научиться управлять. У одних школа напоминает монастырь или рыцарский орден, у других – обычное учебное заведение с бюрократией, зачётами и суровыми лекторами, просто с необычными предметами.

У Дьяченок в Vita Nostra местная «школа волшебников» – совершенно оруэлловское заведение, где детей ломают изощрёнными психологическими пытками, пока не вытравят из них всё человеческое, оставив одну только «информационную сущность», Слово. А у Анны Коростелёвой школа Мерлина в Кармартене готовит даже не волшебников, а юных богов – хотя прямо об этом не сказано, и многие ученики сами считают себя верующими, но если вы читали книгу, то понимаете, что я имею в виду.

Но сегодня я хочу поговорить о ещё одной модели, которая, на мой взгляд, заслуживает особого внимания. Она пришла в голову (насколько я могу судить, совершенно независимо) сразу двум авторам в разное время, хотя ни один из них не додумал её до конца. Притом у одного это зародыш грядущего царства всеобщего счастья, а у другого – жупел и средоточие зла.

Аркадий и Борис Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу» – НИИЧАВО, Научно-Исследовательский Институт Чародейства и Волшебства.

Никос Зервас, «Дети против волшебников» – Академия Мерлина на острове Лох-Хоррог.

Что, казалось бы, общего у столь различных учреждений?

А общий у них, на самом деле, подход. Тут не столько изучают заклинания или учатся владеть силой (врождённой или приобретённой), сколько меняют взгляд человека на мир так, чтобы этот человек постепенно превратился в мага.

Атмосфера самого заведения, те люди, с которыми ты там общаешься – и тема общения, конечно – вот что проделывает основную работу.

У Зерваса всё же речь идёт о школе, поэтому там есть уроки и домашние задания – но нет учебников. Чтобы освоить новое заклинание, нужно вначале освоить новую модель поведения и соответствующее отношение к себе и миру.

Хочешь творить золото? Приучись всё мерить деньгами и из всего извлекать выгоду. Когда любая вещь в твоих руках будет фигурально обращаться в деньги – изготовление буквального философского камня покажется детской забавой.

Хочешь очаровывать сердца и взгляды? Прими подходящий образ, врасти в него, сделай частью себя – и тогда остальные будут видеть в тебе того, кого ты пожелаешь.

Хочешь летать на метле? Порви все связи, которые не дают воспарить. Только душа, свободная от привязанностей к людям, земле и крови, может отправиться в полёт – и взять с собой бренное тело.

С боевой магией всё ещё проще. Чтобы побеждать врагов – научись безжалостности и беспощадности. Дерись с удовольствием, руби и кромсай с наслаждением – тогда даже на расстоянии ты сможешь поражать противников незримыми ударами.

А ещё там есть занятия, развивающие воображение – и они описаны весьма интересно. Чего стоит одно только упражнение «вот вам тема для истории – а теперь расскажите эту историю так, чтобы все в неё поверили».

Всё это происходит в антураже огромного замка, сделанного под средневековый, но оборудованного современной техникой и спецэффектами. Волшебная атмосфера помогает поверить в реальную магию.

Поступки и убеждения одновременно и дают духовную силу, и придают ей форму. А заклинания лишь позволяют удобнее использовать её.

Неплохо для несуразного, карикатурного произведения, наполненного пропагандой «атомного» националистического православия – вы не находите?

У Стругацких всё чуточку иначе. Они озвучивают лозунг: «Человек – переходное звено от неандертальца к магу».

Можно сколько угодно говорить, что под «магом» они имели в виду человека коммунистического будущего – творческого, деятельного, полностью свободного от эгоизма и стяжательства. И это даже будет правдой – скорее всего, именно это Стругацкие и имели в виду, а магию использовали лишь как метафору. Однако получилось у них намного больше, чем они хотели сказать.

НИИЧАВО – не просто организация, а буквально иной мир. Снаружи он выглядит относительно небольшим зданием, но внутри бесконечен – и никто из сотрудников даже приблизительно не представляет, что находится за пределами крохотного обжитого участка.

Там вращается Колесо Фортуны (его даже используют, чтобы получать электричество) и издаётся Книга Судеб – следовательно, это небеса. Там обитают гекатонхейры и отбывают посмертное наказание данаиды – следовательно, это ещё и Тартар. Демоны Максвелла на входе и выходе и черти в обслуге электрогенераторов – такая мелочь, что сотрудники на них и внимания не обращают.

Научный поиск бесконечен, так что у особо заслуженных сотрудников есть и посмертный допуск в режимные помещения института.

Чтобы преобразовать реальную действительность в сказочную, нужен транслятор – например, диван работы великого каббалиста Лёва бен Бецалеля. Однако и сам институт – тоже огромный транслятор, и законы реальности в нём отличаются от профанических.

Эгоизм и стяжательство, в обычной жизни просто неприятные человеческие качества, в институте оборачиваются разрушительными магическими силами. Тот, кто не преуспевает в борьбе с ними, постепенно деградирует – его уши покрываются шерстью, он скукоживается, лишается волшебных способностей и в конце концов из человека превращается в нежить. Таких, полностью преобразованных, в институте называют домовыми и используют на подсобных работах.

Если же маг начинает творить зло просто потому, что может – его ждёт превращение иного рода: он становится вампиром. В СССР таких, понятно, не водится, но в странах загнивающего капитализма – вполне. Против вампира единственное средство – осиновый кол: графа Дракулу-Задунайского и полкило серебряных пуль не взяло.

Зато те, кто трудится ради творческих и общественных целей, для кого «счастье в непрерывном познании мира, и смысл жизни в нём же», делаются всё сильнее и сильнее. Старейшие из них достигают почти божественного могущества, но по ним это незаметно, ведь чем больше их сила, тем меньше у них желания её использовать.

Всё это происходит в антураже идеализированного советского НИИ, где даже закоренелые и непобедимые бюрократы в конечном счёте бессильны перед молодыми (если не телом, то душой) искателями знаний. Понедельник тут начинается в субботу, потому что воскресенье – это скучно.

У Зерваса ученикам предлагались разные подходы к волшебству. У Стругацких подход для всех один.

Я даже не могу сказать, что их пути противоположны. В сущности, маги Зерваса – такие же бескорыстные подвижники, как и маги Стругацких. Просто их интересует не познание мира ради самого познания, а власть над миром ради самой власти. И этой цели они так же самоотверженно служат.

Сохранено