Ни о чём; почти объяснительная. Наверное о том, что я почти вернулась

inkogniton — 08.04.2019 Семестр выдался тяжёлым -- ранние подъёмы, поздние возвращения, всё перебежками, всё надо успеть, ощущение, что не успеваешь ничего и оттого стараешься успеть ещё больше. Чтобы отвлечься и не думать с тоской о том, что опять вставать в половине шестого (за окном темень, хоть глаз выколи, кто вообще придумал такие ранние подъёмы, почему, за что, я же такая хорошая; молчи, грусть, молчи, сейчас быстро в душ, после кормить, завтракать, быстро повторить лекцию и настроиться на то, чтобы не заснуть во время собственной лекции -- бедные студенты, я-то хоть говорю, а им же всё это слушать и записывать!) придумала самой себе проект: ни разу не повторить ни одного наряда. Я всё смотрела на свои вещи и мучительно пыталась понять как я буду воплощать в жизнь мной же придуманный проект. Но я его уже придумала, не отступать же. Эксперимент оказался необыкновенно интересным. Я надела практически всё, что у меня было -- даже то, что не надевала сто, кажется, лет; даже то, что совсем не хотела надевать (бог мой, ну вот о чём я думала, когда покупала вот эту вот рубашку? я же о чём-то думала, я точно знаю -- и явно не об этой рубашке, ведь если бы я хоть секунду думала именно о ней, я бы её ни за что не купила!). Заодно поняла важное -- вот то, что я не была готова надеть даже ради этого сумасшедшего проекта (чести ради, такого совсем немного, но, что удивительно мне самой, оно есть) -- со всем этим, видимо, надо ласково попрощаться: прощай, дорогая вещь, надо сказать ей и утереть скупую слезу, нам было хорошо вместе, но теперь пришло время расстаться. В который раз клятвенно обещаю самой себе, что попрощаюсь со всем тем, что совершенно не готова надевать. Я также дала себе слово, что ни за что не куплю ничего нового (ради собственного же сумасшедшего проекта). Я держалась почти до самого конца, но к концу не сдержалась. Впрочем, у меня есть тому прекрасные объяснения, которые меня совершенно устраивают.

К примеру, я купила две пары сапог. Они мне действительно были необходимы -- у меня не было ни одной пары высоких сапог. Как вообще я жила столько лет без высоких сапог, вопрошала я, тряся руками в воздухе. К тому же, рассуждала я, они сразу вписываются в весь гардероб -- даже старый длинный свитер в мыслях заиграл новыми красками. Этот самый свитер -- то ли свитер, то ли платье, не пойми что -- я купила сто лет назад, в Нью-Йорке: мы гуляли до самой темноты, мне стало невероятно холодно и мы зашли в первый попавшийся (может, во второй, не помню) магазин -- в городе, который никогда не спит, магазины открыты до полуночи, какое счастье, -- мы выбрали первый попавшийся свитер, который закрывал всю меня. Он отработал своё уже в ту ночь, но я носила его ещё несколько раз, пока не решила, что я совершенно не понимаю как его носить. Я пыталась носить его с джинсами -- это было неплохо, но что-то совершенно неуловимое меня категорически не устраивало. Те сапоги, те божественные сапоги, которыми я любовалась целый месяц, о которых я прочитала всё, что только можно было прочитать, идеально подходили к этому свитеру (всё ещё мысленно, но я точно знала, что оно будет выглядеть именно так и никак иначе -- просто волшебно). Я ходила кругами вокруг этих сапог, я читала отзывы, я смотрела картинки. Я всё никак не могла решиться (боже, это же не цена, это чёрт знает что такое!). Но они идеально подходили практически ко всему, включая то, что я почти совсем перестала носить. И я сломалась. Они пришли, они идеально подошли, и свитер, тот самый не пойми что, внезапно оказался чуть ли не самым лучшим нарядом. Я шла в свитере и в сапогах и улыбалась -- мне было совершенно очевидно, что я невыразимо прекрасно выгляжу. Это, на самом деле, самое важное -- чувствовать, что ты прекрасен. На самом деле, это, как мне кажется, должно быть самым главным критерием -- удобство очень важно, качество не менее важно, но самое важное -- как ты себя чувствуешь в этом самом удобном и качественном. Походив в них несколько дней (всего один раз на лекцию, а то нарушится проект!) я поняла, что вот те вторые, которые мне тоже невероятно нравятся, которые я не купила, так как выбрала вот эти, которые чуть пониже, которые намного более хулиганские -- они мне тоже невероятно нужны. Я тяжело вздохнула, зажмурилась и купила их тоже. Эти две пары сапог -- просто покупка десятилетия.

Ещё я купила ремень. Я всё вздыхала, что с меня спадают джинсы (которые, помимо этого, мне невероятно нравятся), всё вздыхала, что придётся покупать новые джинсы, как меня осенило -- можно просто купить ремень (который, о ужас, стоит как дорогие джинсы без скидки, и как три пары джинсов со скидкой, но он же практически навсегда!) Ремень превратил меня в королеву, всё не могу нарадоваться его простоте и элегантности.

Как хорошо, что семестр закончился, я уже почти пошла по миру. Но осенью всё начнётся сначала -- надо бы подумать об этом уже сейчас.

*******

Стокгольм невероятно красив. Я всё думала как же мы справимся -- лететь на конференцию в полном составе казалось невероятной авантюрой. Но мы уже здесь, за окном мороз, а совсем близко (всего-то сорок пять минут на автобусе и метро) прекрасный Стокгольм. Я взяла чадо и дитя и мы поехали гулять по Стокгольму (пусть папа делает свои дела, а мы будем гулять, дела подождут!) Я не представляла куда ехать и что смотреть, я никогда не изучаю ничего заранее, я люблю сюрпризы. Посему я быстро посмотрела на карту Стокгольма, две минуты прочитала где же интереснее всего, записала маршрут и мы поехали. Наш путь лежал в один из самых старых районов Стокгольма -- Гамла Стан. На карте этот район казался относительно небольшим и, хотя я понимала, что мы не сможем обойти его весь, я думала, что мы обойдём большую часть. Но всё оказалось совершенно иначе. Это изумительное место испещрено небольшими улочками, каждая из которых по-своему прекрасна, на каждой разноцветные разнокалиберные дома и кучи небольших магазинчиков, из которых доносятся запахи, голоса, звоны и перезвоны. Мы шли в определённое место, но всякий раз ахали -- давай свернём на эту улицу, -- восторженно верещала чадо, -- пройдём по ней хотя бы чуть-чуть, а потом вернёмся сюда же и продолжим по плану. Мы всё сворачивали то на одну, то на другую улочку, каждая разветвлялась, и хотелось бродить кругами, спиралями, потеряться там хотя бы ненадолго. Мама, -- свернув на очередную улочку, охнула чадо, -- мне хотелось бы здесь жить, как королева! Я не уверена, что королева живёт на одной из этих улочек, но король построил свой дворец именно в этом районе. Я его, следует отметить, хорошо понимаю.

Мы выходили на очередную улочку и смотрели то на что-то изумительное внизу, то наверху, то сбоку. На секунду захотелось согласиться с чадом в её желании жить именно там -- в одном из этих, раскрашенных каждый в свой цвет, домов. Отчего-то вспомнился Амстердам, но нет -- это совершенно другое. Но для чего нам жить рядом с королём? Ужасный сосед -- если во дворце, к примеру, прорвёт трубу, нас вообще всех затопит. И потом, кто его знает, а вдруг он скандалист?! Эти монаршие особы, говорят, все как один невероятно привередливые и вредные.

Мы гуляли по старому городу несколько часов, но пришло время идти дальше. Мы перешли через длинный мост и оказались в совершенно другой вселенной -- значительно менее кокетливой, но серьёзной и прекрасной. Мы прошли мимо парка, посмотрели на знаменитую пешую улицу, заполненную закрытыми магазинами (на рождество здесь, именно на этой улице, прямо посреди улицы, стелют красную ковровую дорожку -- чтобы все хоть на миг почувствовали себя звёздами), свернули на очередную большую, так не похожую на узкие, разноцветные, кокетливые улочки старого города, улицу и побрели на остановку. Уже темнело и пришло время возвращаться назад -- в наше небольшое жильё. Ничего, мама, -- воодушевлённо сообщила мне чадо, -- в субботу мы опять оставим папу работать, а сами поедем в Гамлу Стан! Ты, мама, -- укоризненно покачала она головой, -- говорила, что это небольшое место, всего-то квадратный километр, а там, на самом деле, можно целый год гулять! Дитя пролопотала что-то в такт, явно соглашаясь с любимой старшей сестрой. Я всё думала, всё взвешивала, но чадо не давала мне думать -- мама, о чём ты думаешь? твой доклад в среду, а это значит, что в субботу можно опять приехать: сразу после завтрака, на целый день!

В Стокгольме невероятно приветливы. Мы заходим в небольшое кафе: простите, смущённо обращаюсь я к милой девушке, можно я здесь покормлю, а то на улице холодно, да и неудобно. Я в уголочке, никто и не заметит. Да, конечно, -- улыбается мне милая девушка, -- идите за мной, я покажу вам самое укромное место. Дитя довольно сопит, чадо ест пирожное, я мысленно повторяю доклад -- все заняты делом. Я всё вспоминаю и, наконец, отвечаю -- да, дорогая, согласна! В субботу мы бросим папу, и поедем (три девицы, как же прекрасно) в Стокгольм.

И всё прекрасно здесь, вот только всё ещё настоящая зима. Сегодня шёл снег, а я всё думаю о том, что в нашем саду цветут тюльпаны, а на улице в очередной раз цветёт что-то прекрасное, так похожее на вишню. Но это дома, в Лондоне, а здесь снег и холодно. Какое счастье, что у меня теперь есть такие прекрасные сапоги, в очередной раз оправдываю я свою собственную расточительность, в очередной раз украдкой смотрю на них и любуюсь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив