Невыносимая галантность бытия

eregwen — 06.04.2018 Это была эпоха, когда костюм превращал равно даму и кавалера в изящные статуэтки, предназначенные только для одного – наслаждаться жизнью и украшать её. Собой. Тонкие талии и пышные полы женских? – нет, мужских костюмов, покрытых тончайшей вышивкой, их же пышные кружевные манжеты и жабо... А уж женские костюмы который век поражают воображение. Предыдущие эпохи и последующие могли превзойти эпоху галантную в элегантности или утончённости, но в фантазии и прихотливости – нет!



Заметим, что основные элементы костюма на протяжении века менялись мало. Рубашка, камзол, кафтан (жюстокор), короткие штаны-кюлоты и чулки у кавалеров. У дам– корсет, нижняя рубашка, и несколько разновидностей платьев. Но вот что можно было сделать на этой основе...



Некий человек подсчитал, что к 1780 году было сто пятьдесят способов отделать платье. Это число вас не впечатлило? Наверное, не очень – ведь мы так часто говорим "я знаю сто способов сделать!" Что-нибудь...



Но в данном случае сто пятьдесят – в буквальном смысле, а не в переносном. Допустимых силуэтов было не и так много, а, значит, в этих узких рамках действительно нужно было уметь проявить фантазию, чтобы отличаться от окружающих!





Ах, главное платье эпохи, robe à la française, постепенно превратившееся за столетие из наряда для неофициальной, домашней обстановки, в придворный костюм – тонкая талия, рукава до локтя, украшенный пышнейшими манжетами, нижняя юбка, видная в разрезе верхней, но главное – спинка платья, заложенная изящными складками, и составляющая одно целое с юбкой платья, порой переходящей в небольшой шлейф!



Эти платья в XIX веке получат название "платьев со складкой Ватто" – Антуан Ватто, один из самых знаменитых живописцев эпохи, запечатлел множество дам, платья которых укладывались сзади в прихотливые складки и изгибы. Ну а мы можем представлять, как переливались тончайшие ткани при движении...



Юбки поддерживались поначалу куполообразным каркасом, а во второй половине века на смену такой конструкции пришли два полукупола, по одному с каждой стороны, скреплённых на талии тесьмой.



Фижмы могли иметь разную форму и разную величину – округлые или сплющенные спереди и сзади; могли быть и небольшими, и чрезвычайно широкими, как, например, в придворных платьях "мантуях".



Сшитые из самых роскошных тканей, с юбкой порой такой ширины, что дама могла войти не во всякую дверь, юбками, плоскости которых могли продемонстрировать, словно разложенные на столе, богатство ткани, её вышивки и отделки, мантуи порой надевали один единственный раз, в тот день, когда даму представляли монарху. А затем бережно хранили это громоздкое чудо.



А прехорошенькие robe à l'anglaise, платья "английские", ладно охватывавшие талию, с аккуратными складками на юбке?



А платья a la polonaise, "польские", появившиеся в 1770-ых годах? Юбка верхнего платья драпировались сзади с помощью шнуров, петелек и пуговиц в огромные пышнейшие складки, предвосхищая турнюры век спустя.



А сочетание коротких жакетов насыщенных цветов и светлых юбок, вошедшнее в моду в 1780-ые?



Порой эти платья были прелестны, порой, если хозяйка чересчур любила отделку, монструозны, но не впечатлять они не могли. И эхо их доберётся даже до нашей эпохи.



В 1981 году Зандра Родс, британский дизайнер, представила "Елизаветинскую коллекцию". Но вот для того, чтобы создать это платье из чёрного атласа и золотого ламе, она изучала не столько костюмы XVI века, сколько панье века XVIII. Вот только её современный вариант получился съёмным – панье можно надевать как под юбку, так и поверх неё.



Самый модной стиль 1950-ых годов, нью лук, введённый Кристианом Диором, вдохновлялся серединой XIX века, силуэтом "тонкая талия и юбка-колокольчик". А тот в свою очередь когда-то назывался "вторым рококо" – вторым, в честь первого...

Дом Диора будет возвращаться к этой теме и десятилетия спустя. В 2000 году Джон Гальяно представил коллекцию "Masquerade and Bondage", выпустив на подиум модель в образе одной из самых знаменитых королев в истории, Марии Антуанетты. Высокая причёска, украшенная перьями, узнаваемый силуэт... Вот только с левой стороны колышущейся на панье юбки среди остальных узоров есть портрет королевы в её обманчиво-простом костюме псевдо-пастушки, а с другой – её же портрет, но в том простой одежде, в котором её повели на эшафот. Можно счесть это предупреждением – тем, кто слишком увлекается нарядами.



А в коллекциях 2007 года, посвящённой шестидесятилетию дома Диор, и 2010 некоторые наряды снова возвращали нас в галантный век – силуэтом, деталями отделки, шляпками, сидящими на головах моделей под безумным углом из-за высоких причёсок...





Отсылок к той эпохе, к её костюмам, к её причёскам, к её украшениям, к её героям и героиням не перечислить.



XVIII век много, а кое-кто скажет, что даже слишком много, уделял внимания костюму, но не драгоценностям. Разве что знаменитое дело об ожерелье королевы – когда авантюристка Жанна де Ла Мотт-Валуа подговорила кардинала де Рогана выступить посредником при покупке баснословного дорогого бриллиантового ожерелья якобы для королевы Марии-Антуанетты. Но главным в этой истории были не сами бриллианты, а, как сказала бы одна из героинь Дюма, "интриги, козни, кокетство" – окончательно испорченная репутация королевы, публично наказанная Жанна, заключённый в Бастилию кардинал (остроумные парижские модистки придумали соломенную шляпку фамильных цветов кардинала, сочетание красного и жёлтого, и назвали её "кардинал на соломе", при этом намекая, что Рогану, наверное, доводится на соломе спать). А ожерелье... Что ж, можно полюбоваться на его современную реконструкцию. Она не столько восхищает, сколько подавляет роскошью и обилием бриллиантов. Но, в конце концов, знаменитое ожерелье прославилось не благодаря своей красоте, а благодаря огромной цене и увлекательной истории. А вообще галантный век знал толк в бриллианах! Сложно превзойти тогдашних ювелиров, создававших одновременно и более изящные драгоценности, чем в предыдущие эпохи, и более роскошные, чем в последующие.



Украшения "tour du cue", буквально "вокруг шеи", были популярны в середине и во второй трети XVIII века. Плотно охватывавшие хрупкие шеи тяжёлые колье контрастировали с нежными кружевами и белизной декольте. Мадам дю Барри, последняя фаворитка Людовика XV первой ввела в моду сочетание разноцветных драгоценных камней в одном предмете, так что и дамы, и их ювелиры могли проявить фантазию. А подвеску в центре можно было отстегнуть и украсить ею, например, платье.

Одно из самых популярных украшений эпохи – нитки жемчуга. Казалось бы, что особенного, ведь жемчуг носили и задолго до этого, и после, и носят до сих пор? Но тогдашние, совсем короткие ожерелья имели порой одну изящную деталь – бантик. Да-да, маленький бантик, шёлковый или бархатный, которым они сзади завязывались. Нежного пастельного цвета, или, наоборот, контрастирующего с кожей – чёрного.



Это могла быть просто нить крупного жемчуга, или она же, но наложенная поверх нарядной ленты, или лента, расшитая жемчугом... Главное – бантик! Если ваша причёска оставляет шею открытой, а длина шеи позволяет короткие колье – почему нет? А дополнить его можно таким же браслетом. Достаточно строгое украшение, дополненное трогательным бантиком, моментально превращается в кокетливое. Кокетливое, как красавицы на портретах XVIII века.

Вы смотрели фильм "Герцогиня"? "Оскара" за костюмы он получил совершенно заслуженно. Вот ещё одна чудесная деталь – нейтрального цвета тесьма, повязанная вокруг шеи, и прикреплённая к ней пышная шёлковая роза. Нарядно и очень нежно. А можно сделать "чокер" из разных видов ткани и бусин, главное – украсить его сзади пресловутым бантиком.



А причёски? Многие ответят, что "в XVIII веке носили очень высокие причёски". И... будут не правы. Вернее, не совсем правы. Пышные, огромные, прихотливо украшенные причёски вошли в моду только ближе к концу века, в середине 1770-ых годов. Правда, впечатление они оставили неизгладимое, на века...

Это сооружение, увенчанное головным ублором-пуфом, наверное, было бы назвать его париком, но, введённый в моду парикмахером королевы Леонаром Боляром и популяризованный модисткой Розой Бертен, он представлял собой нечто большее. Сложное сооружение из накладных и собственных волос, проволоки, ткани, конского волоса, украшенный порой самым фантастическим образом, оно стало своеобразным символом эпохи, вершиной (в буквальном смысле, учитывая его высоту, порою около метра и выше) прихотливой моды XVIII века. Да что там говорить, даже люди, не разбирающиеся в предмете, слыхали о причёске в виде фрегата La Belle Poule (французского военного корабля, одержавшего победу над кораблём английским во время американской войны за независимость). А ведь это был далеко не самый экстравагантный вариант!

Герцогиня Шартрская заказала в честь рождения сына пуф, который украшали не только изображения "её африканского пажа и попугая, но и фигурка кормилицы, которая сидела в кресле и прижимала к груди новорождённого младенца". Принцесса де Лозен заказала ещё более вычурный пуф – "штормовое море; охотник, стреляющий уток; мельница, у которой мельничиху соблазняет священник, а ниже идёт мельник, её муж, со своим осликом". А у герцогини де Шуазель на голове раскинулся "сад, с травой и цветами, журчащим ручьём и крошеной ветряной мельницей, украшенной драгоценными камнями и приводимой в движение часовым механизмом, который восхитил бы и Людовика XVI" (король, в отличие от своей супруги, был равнодушен к моде, зато любил прикладные ремёсла).



Королева Мария-Антуанетта обожала пуфы и сделала их, как сказали бы сегодня, своим фирменным знаком. А остальные женщины, естественно, стремились ей подражать. Стефан Цвейг писал: "Постепенно волосяные башни из-за массивных подкладок и накладных волос оказываются столь высокими, что дамам уже не сесть в карете. Они вынуждены, приподняв юбки, стоять на коленях, чтобы не повредить драгоценное сооружение. Дверные проемы во дворце делают выше, чтобы дамам в парадных туалетах не приходилось часто нагибаться, потолки театральных лож приподнимают. Что же касается особых неудобств, причиняемых этими неземными существами своим возлюбленным, то в современной сатирической литературе об этом можно найти много потешного".

Современники рисовали карикатуры, а потомки... В 2007 году в Институте современного искусства Валенсии стилист и парикмахер Тоно Санмартин представил четырнадцать скульптур – роскошные огромные причёски, созданные на основе четырнадцати гравюр галантного века. Вот только красовались они не на живых женщинах, а покорных головках манекенов – попробуйте представить себя на их месте... И при этом танцевать, гулять, кокетничать. Ведь такие причёски, по сути, возникли от избыточного желания – и возможностей – наслаждение жизнью выразить зримо.



XVIII век оставил нам в наследство ещё одну причёску, вернее, две, но с одним названием – "помпадур", в честь одной из самых знаменитых в истории королевских фавориток, мадам де Помпадур. Сама маркиза кивает нам с портретов очаровательной напудренной, но весьма просто причёсанной головкой, зато её имя унаследует женская причёска с высоким начёсом. "У неё высокая прическа помпадур и корректнейшая английская блузка", – описывал О'Генри героиню одного своего рассказа (заметим, скромную продавщицу, которая, однако, надеется однажды проникнуть в высший свет). А в середине прошлого века причёску "помпадур" с уложенной в широкий завиток чёлкой носили звёзды стиля "рокабилли", например, Элвис Пресли. И если сегодня вы решите попробовать такую укладку, то какие годы вспомните – 1950-ые или 1750-ые?

И вспомните ли вы галантную эпоху, если наденете туфельки без задника, "мюли"? Нет, конечно же, они появились не в XVIII веке, а куда раньше, но именно тогда они стали модной женской обувью. Лёгкие, изящные, на среднем или высоком изогнутом каблучке (даже у каблуков в те годы была "талия"!), они только частично прикрывали ступню, и намекали, что их легко сбросить в любой момент – на качелях, как на знаменитой картине Фрагонара, или в алькове. Впрочем, остальные туфельки тогда были не менее изящны.



Когда режиссёр София Коппола, собираясь снимать фильм о Марии Антуанетте, беседовала с будущим художником по костюмам, Миленой Канонеро, она вручила ей коробку с разноцветным печеньем. Платья и обувь в фильме получились именно такими, нежными и яркими одновременно, напоминающими то ли печенье, то ли леденцы.

А в феврале 2009 года Кристиан Лубутен представил свою коллекцию обуви, вдохновлённую всё той же французской королевой. В ней было всего 36 пар, и каждая в трёх цветах – розовом, жёлтом и ярко-голубом. Эти туфельки мало похожи на то, что в своё время носила сама Мария Антуанетта, но суть, суть остаётся той же – кокетство и роскошь. Невзирая ни на что. Заметим, что вышла коллекция в разгар финансового кризиса. "Нет хлеба, так пусть едят пирожные" – ну что ж, и в этом тоже отразился XVIII век.



Что ещё он оставил нам в наследство? Имя Розы Бертен, модистки Марии Антуанетты, которую в насмешку называли "министром моды", можно смело ставить одним из первых в списке известных кутюрье. И до неё создавались великолепные наряды, однако их создатели и создательницы остались для нас безымянными. А вот мадмуазель Бертен осталась в истории, предвосхитив появление многочисленных домов моды. Была ли она кутюрье в нынешнем понимании этого слова, человеком, который создаёт моду, задаёт её направление? Скорее, нет, чем да. "Роза Бертен не создавала моду в одиночку. Скорее, мода была результатом дискуссий между королевой и её дамами, а Бертен превращала их замыслы в реальные наряды". Зато она отлично умела воплощать чужие фантазии...

Летом 1780 королева с помощью Розы Бертен ввела новую моду – Бертен вдохновили тонкие сорочки креолок, которые в страшную жару на Карибах не могли носить шёлк, а предпочитали тончайший белый муслин. Такое платье, струящееся мягкими складками и не стесняющее движений, надевали поверх гибкого корсета из ткани, не проложенного, как обычно, китовым усом, перехватывали лентами рукава, а талию – лёгким поясом. Наряд дополняли или соломенной шляпой, или белым чепцом, шею прикрывали тончайшей косынкой-фишю. Марии-Антуанетте захотелось простоты и свободы, Роза Бертен придумала, как это воплотить, и вместе они совершили модную революцию на десять лет раньше революции другой, Великой.

Портрет Марии-Антуанетты в этом платье вызвал скандал – как же так, позволить людям смотреть на себя в таком простом белом платье! Это же королева! А мы... мы, наоборот, вполне можем позволить себе такое платье. И без корсета. Волны тонкой светлой ткани, контрастный шёлковый пояс – что может быть лучше для жаркого летнего дня?



Словом, несмотря на всю кажущуюся сложность и абсолютную, безумно прекрасную (или ужасную) непрактичность, мода галантного века вполне может дать что-то нам в веке нынешнем. Давайте попробуем. По меньшей мере, нас не казнят за расточительство на гильотине!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив