Немного о свадебных платьях Нормана Хартнелла

Леди Алиса была дочерью 7-го герцога Бокклю, крупнейшего землевладельца Шотландии, и была помолвлена с солдатом принцем Генрихом, герцогом Глостером, сыном короля Георга V и грозной королевы Марии, а также младшим братом будущего короля Георга VI (и герцога Виндзорского). Самое главное для Хартнелла, что племянницы герцога Принцесса Елизавета (будущая королева Елизавета II) и ее сестра Принцесса Маргарет Роуз должны были стать подружками невесты.

К ужасу своих родителей, герцог завел роман с лихой летчицей Берил Маркхэм. Было решено как можно скорее выдать его замуж за подходящего супруга. И хорошенькая Леди Элис, несомненно, родилась в поместье, будучи воспитана между рядом сокровищниц такого великолепия-наряду с Драмланригом там были Боутон, Боухилл, Далкит и Эйлдон—Холл-что ее будущая лондонская резиденция, Йорк-Хаус в Сент-Джеймсском дворце, должно быть, казалась скромной по сравнению с этим (принц Чарльз впоследствии сделает ее своим домом). Что же касается Королевского павильона в Олдершоте, первого семейного дома супругов, удобно расположенного рядом с герцогским полком, то его жена заметила, что “единственной королевской вещью в нем было присутствие моего мужа.”

Герцог был первым королевским принцем, получившим образование в школе (даже у его старших братьев вместо этого были учителя). Однако он не был интеллектуалом и, как и его брат, будущий король Георг V, страдал от речевых затруднений. Его предложение Леди Алисе, сестре одного из его больших друзей, было совершенно лишено романтики—он” пробормотал это, как мы однажды гуляли", вспоминала она позже.
В своей легкомысленной автобиографии 1955 года "серебро и золото “Хартнелл отметил” прекрасно вылепленные скулы Леди Элис и улыбку, которую кто-то описал как "похожую на улыбку лесного гнома", когда она пришла в его шикарный салон на Брутон-стрит в величественном особняке 18 века.

Салон был недавно украшен модным Норрисом Уэйкфилдом в граненых зеркальных панелях и окрашен в эвкалиптовый зелено-серый цвет, который Хартнелл считал лучшей нейтральной фольгой для своей предпочтительной радужной палитры цветов (интерьер Уэйкфилда сохраняется как один из перечисленных памятников исторической важности Лондона). Гномское существо выбрало несколько ансамблей из коллекции Хартнелла для своего приданого (включая бархатный прощальный наряд), и они обсудили свадебное платье. "Строгая простота “была приказом невесты, который, должно быть, охладил душу Хартнелла, так как он любил чрезмерно театральные эффекты и "веселый блеск блесток".” Его одежда для модная дебютантка красоты Маргарет Whigham (сейчас в коллекции Музея Виктории и Альберта) на ее брак с Чарльзом Суини двумя годами ранее это дело в точку: с широкими свисающими рукавами, средневековые и сложной вышивкой звезды окантованы жемчугом, прошло тридцать швей шесть недель, чтобы сделать, но невеста все еще был потрясен, когда Хартнелл представлен счет на 54 килограмма.

Хартнелл, однако, одобрил настойчивое требование Леди Элис о тюлевой вуали, чувствуя, что” дрейфующее облако хрустящего современного тюля гораздо более подходит“, чем безвкусное кружево фамильной драгоценности, которое могло бы висеть” гладким и обесцвеченным с возрастом“, как " какой-то ослабленный парик судьи.”

Хартнелл сделал, как ему было велено, и достал скромное простое платье с длинными узкими рукавами и высоким вырезом, украшенным букетом искусственных цветов апельсина. Поезд до собора был подходящим для предполагаемого места действия: Вестминстерское аббатство. “Из-за тусклого освещения в аббатстве считалось, что платье должно быть не абсолютно белым, а мягким тоном с чем-то вроде мерцания жемчуга”, - отмечал Хартнелл в своей автобиографии, незаметно упуская из виду тот факт, что невеста в 34 года (тогда считавшаяся относительно старой для замужества), возможно, также хотела менее девичьего тона.

Платья Хартнелл для взрослых подружек невесты были такими же строгими, с более широкими рукавами и более широкими вырезами, украшенными искусственными цветами. Он изначально задумал” утонченные платья в стиле ампир “для юных подружек невесты, но их дед, король Георг V, попросил вместо них что-то” девичье", и оригинальная концепция была заменена короткими платьями из бледно-розового атласа, отделанными градуированными ярусами гофрированного тюля.

В Вестминстерском аббатстве планировалась пышная свадьба, но отец невесты умер незадолго до запланированной церемонии, а отец жениха, Георг V, был очень болен, поэтому было решено провести гораздо более скромную свадьбу в частной часовне Букингемского дворца. Невеста была одета в горностаевое одеяло, накинутое в стеклянной карете по пути во дворец, чтобы защитить ее от зимнего холода. Из уважения к обстоятельствам свадьбы во время самой церемонии не было никаких фотографий, но позже сияющая невеста и ее застенчивый королевский жених вышли на знаменитый балкон в Букингемском дворце, где она помахала толпе быстрым движением руки, никогда не виданным ни до, ни после (британская Pathe News была там, чтобы захватить момент ). Подали табурет, чтобы Принцесса Маргарет Роуз могла видеть толпу, а толпа-ее тюлевые оборки.

Помимо официальных свадебных портретов, невеста позировала модному фотографу мадам Йонде, прославившейся своими сюрреалистическими портретами светских красавиц и своими новинками в цветной печати Vivex. На портрете мадам Йонд атлас Хартнелла “мерцание жемчуга” ясно читается как румянец розового цвета, и довольно удивительно, что фотограф поместил букет очень темно-красных роз у ног невесты, возможно, предназначенный для дополнения и оттенения розового.

Розовая симфония Хартнелла была хорошо принята:” мы очень рады", - сказала грозная королева Мария. “Мы считаем, что все очень, очень красиво.”

Вскоре она заказала несколько вечерних платьев для себя, торгуясь о цене в манере, которую можно описать только как королевскую: она настаивала, что 35 гиней, которые Хартнелл попросил за каждое из трех платьев, которые она заказала, было недостаточно, и дала понять, что вместо этого она заплатит 45.

Обрадованная увиденным в салоне Хартнелла, мать маленькой принцессы тоже стала его клиенткой. Хотя уважаемая придворная портниха мадам Хэндли Сеймур, которая сшила свое свадебное платье (скопированное с модели Жанны Ланвин), сделала Коронационное одеяние, Хартнелл одел Королеву для государственного визита во Францию вскоре после этого. Когда умер отец королевы, ее разноцветный гардероб пришлось полностью переделать за две недели. Хартнелл хитроумно предположил, что вместо траурного черного цвета десятки ансамблей должны быть выполнены в белых тонах, что также имело прецедент для королевского траура. Эта одежда оказалась в высшей степени фотогеничной, и романтические бальные платья Winterhalter и Hayter-inspired оказали влияние на парижских дизайнеров, включая молодого Кристиана Диора. Триумф Хартнелла привел к тому, что он стал официальным кутюрье королевы на всю оставшуюся жизнь. (Хартнелл был посвящен в рыцари королевой Елизаветой, королевой-матерью, в 1977 году.)

Я посещал салоны Хартнелла в 1980-х годах, уже давно после смерти дизайнера, и видел там манекен королевы Елизаветы, королевы-матери, которая все еще носила свои мерцающие шифоновые платья с принтом и блестящие бальные платья, сделанные там ее верными старыми портными и портными. Впоследствии Хартнелл будет разрабатывать как свадебное платье в стиле Боттичелли для принцессы Елизаветы в 1947 году, так и ее великолепный коронационный халат в 1953 году. Тем временем сестра королевы Елизаветы II принцесса Маргарита была одета Хартнеллом для своей свадьбы с Энтони Армстронг-Джонсом. Как и Леди Элис, Армстронг-Джонс также настаивал на простоте для платья своей жены, и строгий дизайн белого органди Хартнелла установил эталон для королевского шика.

После долгой службы в королевской семье принцесса Алиса, герцогиня Глостерская, пережившая своего мужа на три десятилетия, умерла в 2004 году. Ей было 102 года.