Немного о моей работе

muramur — 31.10.2011 Редакторы хотят, чтоб было ШОУ. Именно так, большими буквами, с такой особенной интонацией - шооооуууу!
Продюсер хочет, чтоб мы почти не тратили денег.
Художественный руководитель, он же Ведущий, Царь и Бог, хочет, чтоб ему не было стыдно выйти на сцену и от своего имени рекомендовать всё то, что мы на этой сцене сотворили.
Герои рубрик хотят, чтоб им сделали так, как они себе представляют Прекрасное.
Художественный Руководитель в корне отвергает то, как себе представляют Прекрасное приглашённые гости.
В этом, впрочем, мы с ним вполне солидарны.

Мы - это два с половиной дизайнера, неспящие на Шаболовке в течение 9 дней съёмок очередного пула программы "С Новым Домом" и почти не спящие в процессе подготовки к ней - она начинается дней за 10 до собственно съёмок. За эти 10 дней нам нужно сделать примерно по 25 интерьерных и одновременно сценических проектов, очень разных по смыслам и стилям, потом утвердить и заново переделать, а потом, за 8 дней - все их воплотить в реальности, переделывая в зависимости от разных обстоятельств - наличия реквизита или настроения Художественного Руководителя, а иногда - от внезапной смены тем программ.

Операторы хотят, чтоб была красивая картинка. Редакторы - чтоб было ярко, нарядно и с лёгким безумием. Художественный Руководитель хочет, чтоб было изысканно и элегантно, без бешеных цветов.
Режиссёр просто всех ненавидит и вообще ничего не хочет. Такой уж он человек. Ну и хорошо, одним человеком, который чего-то хочет от художников, меньше.

Редакторы хотят, чтоб мы следовали их идеям. Эти идеи почерпнуты с сайтов, где показаны годами выношенные труды огромных дизайнерских коллективов, пользующихся дорогими материалами. Художественный руководитель хочет, чтоб у нас получалось не хуже. Продюсер хочет, чтоб мы по возможности брали уже отснятые вещи со склада и путём уличной магии превращали их в Дорогие Дизайнерские Вещи. Художественный руководитель хочет, чтоб эти вещи не выглядели мусором. В этом мы с ним вполне солидарны. В день нужно изготовить и снять три проекта по пять рубрик. Нас, напомню, два с половиной дизайнера, и весь реквизит, который нельзя купить, мы должны изготовить вот этими вот руками. В духе Высокого Дизайна, а как же.

Впрочем, Высокий Дизайн непонятен народу, а нам нужны рейтинги, но это наша единственная нерешаемая проблема. Хотя нет - её мы решаем, припуская в то, что делаем, лёгкого безумия, а наш простой народ, как ни удивительно, любит посмотреть на фриковство. Зато фриковство не любит Художественный Руководитель. Да, всё-таки есть у нас нерешаемые проблемы.

Руки хотят распухнуть суставами и расслоиться ногтями до мяса уже на третий день съёмок, но это уже совсем мелочи.

Организм в первые дни съёмок хочет спать, есть и иногда в туалет. От последнего он отвыкает быстрей всего, потому что до туалета не дойти - однажды я проходила этот путь до половины пять раз, и всякий раз меня вызывали обратно то в студию, то в декорационную мастерскую, на местном сленге - "решётку".

Рабочие хотят, чтоб мы всё время стояли рядом с ними и командовали: картину вешаем в центр! В ЦЕНТР! ЦЕНТР - ЭТО ПОЛОВИНА ширины и половина высоты! Так. Дай сюда рулетку, я сама померю! Рулетка? Где рулетка? Кто только что спиздил мою рулетку? Она вот только что тут лежала!
Продюсер хочет, чтоб на покупку новых рулеток тратилось как можно меньше денег, кстати.

Редакторы хотят, чтоб мы сидели с ними рядом в аппаратной и поясняли, что мы задумали, ведущему. Ведущий хочет, чтоб ему не мешали. Виноваты во всём всегда мы, те самые две с половиной калеки. Мы к этому уже привыкли и относимся к своей вине с юмором. На предыдущих пулах я часто плакала. Теперь разве что от усталости, и то - только в первые дни. Слёзы копятся в организме коричневым дёгтем там же, где и прочие продукты выделения - на дни перерыва, до которого ещё надо дожить.

Все также хотят, чтоб мы как можно больше выдавали интересного креатива. При этом были одновременно инженерами-постановщиками и хэндмейкерами. А также всё время - прорабами.
Кронштейн для штор нужно привинчивать изогнутой стороной вниз! Вниз, я сказала!!! Это же, блядь, кронштеееейн! Да, дизайнер тут я. Но думать-то надо? Так, что там у нас с творческими замыслами на завтрашний день, кстати?

Тут вот заодно мимо проносят отработанный реквизит из кулинарной рубрики, организм просит хоть что-нибудь схватить и съесть на бегу, например, кусок сырого тунца или капустную кашу. Теперь я поняла смысл леперского девиза "Реквизит должен быть съеден, юзернейм!"

Герои рубрик хотят, чтоб им подарили всё то, что только что показали в рубрике про них. Реквизитор хочет, чтоб герои рубрик испарились сразу же после съёмки и не смели расхищать наш драгоценный реквизит. Я солидарна и с той, и с другой стороной. Иногда это даже как-то мучительно.

Ведущий хочет, чтоб наши творения не опорочили его имя в дизайнерской среде. Продюсер спрашивает, куда деньги деваются. Реквизиторы хотят, чтоб мы им написали списки реквизита за две недели до того, как нам выдали вёрстки с новыми идеями, а потом по возможности оставили в покое. Рабочие хотят съесть весь тунец до того, как его пронесут мимо меня. И ещё хотят помогать только тогда, когда дизайн заключается в красивом раскладывании сладостей по большому блюду - в этот момент я понимаю, что штат у нас не так уж мал. В остальное время мне кажется, что нас - две с половиной... ну вы уже знаете.

Массовка хочет, чтоб съёмка не задерживалась. Во всём они (люди из массовки), как и главное начальство, винят нас - постановщиков. Художественный руководитель, проходя мимо немаленькой стены, вручную разрисованной под шотландскую клетку, резонно замечает, что на шотландке вот тут и вот тут ещё должны идти тонкие полоски, и если их не будет, съёмку нужно откладывать. Продюсер хочет, чтоб съёмка была начата вовремя, потому что каждая минута простоя операторской техники стоит денег. Два с половиной художника и один отловленный силой и притянутый угрозами и сладкими посулами более-менее способный к проведению прямых линий рабочий кидаются на стену, влезая на все две стремянки, одну табуретку и ещё что-то из реквизита, взятого со склада и две ночи превращаемого в дорогой дизайнерский объект, и начинают рисовать тонкую шотландку на пяти квадратных метрах - до "мотора" 15 минут.

Знатоки из массовки, проходя мимо нас толпой в зал на свои места, бубнят: "Опять постановщики что-то не доделали! Всё из-за них! Не было бы здесь этих постановщиков, программа бы выходила вовремя."

Я не выдерживаю, и ору, чуть не сваливаясь с дизайнерского объекта:
- Да, блядь! Она бы выходила вовремя! И это была бы совершенно! Другая! Программа!

У нас, если кто не знает, программа - о дизайне. Массовка хочет, чтоб дизайнеры не мешали ей выходить вовремя своими дурацкими затеями.

Редактор хочет, чтоб было ШОУ, и чтоб на сцену вынесли кровать-корабль. Художественный руководитель резонно возражает, что в данном контексте это будет хуйня какая-то. Нет, на самом деле Он не позволяет себе высказываний в такой форме, но иногда, честное слово, лучше бы позволял. Два дня и две ночи молдавские рабочие, согнанные в стаю гением моего коллеги Павленко, делают из вышневолочской лодки, за которой по случаю сгоняли реквизиторов за 400 км, Кровать-Корабль, а Павленко, яко Дух Животворящий, носится меж ними и десятью другими Объектами, которые нужно сделать ему к завтрашней съёмке.

Мой организм уже не хочет есть, он хочет только совсем немножко спать, хотя бы с 4 утра до 7. С 7 утра я должна выслать в пятый раз переделанные эскизы художественному руководителю, хотя, на самом деле, он хочет, чтоб его оставили в покое. Если вдруг ему не понравится эскиз, по которому уже закуплен весь реквизит, мы должны будем переделать всё, даже если съёмка назначена на полдень этого же дня. Реквизиторы каким-то удивительным образом умеют разгонять московские пробки и могут слетать в Икею-Химки и обратно с Шаболовки за 27 минут, и вернуться с полной машиной покупок.

Директор хочет, чтоб я была на месте уже в 9.30. Все до единого администраторы, (которых у нас больше, чем рабочих) хотят, чтоб с 9.30 до 12 я им каждые 10 минут отчитывалась, что у меня готово. У меня, блеять, всё готово, вы не поверите! Я уже научилась посылать всех нахуй. Отчитываться приходится всего лишь раз в полчаса. Остальное время - на Творчество, ха!

Я приползаю утром пораньше (чтоб успеть не только выставить сцену, но и побеседовать по 10 минут со всеми администраторами об одном и том же), и вижу на пустой пока ещё сцене Кровать-Корабль, уже подготовленный к съёмке, устеленный драпировками и подушками, а на палубе его, продуманно-дизайнерски заломив изящные руки, спит Павленко, эдакий Мальчик в Лодке Времени. Он спит уже целый час, аж с семи часов утра! Под его прекрасными глазами стильная синева, колер YY 60 280/450.

Через пару часов Кровать-Корабль решительным жестом удалит со сцены Художественный Руководитель, потому что в нём есть что-то не то, и он не соответствует. Кровать-Корабль отправляется на задний двор студии, мокнуть под осенними дождями.

На восьмой день съёмок организм не хочет уже вообще ничего. Нам тоже уже всё равно, чего от нас хотят. В это время редактора сменяются, приходит новая бригада, они свежи и при макияже, и они хотят от нас, чтоб мы уже в полночь выставились на завтра. Мы только улыбаемся им в лицо просветлёнными улыбками, что нам суета мирская?

Когда съёмки совершенно неожиданно заканчиваются, мы, мечтавшие в течение всех этих дней о еде, сне и покое, не можем разъехаться. Первое, чего начинает хотеть организм - это сходить, наконец-то, в туалет, и именно это заставляет нас поехать по домам. В следующие дни мы будем спать сутками, впихивать в себя еду и - просматривать все сюжеты нашей программы в интернете, а редакторы уже будут писать свои идеи для нового, следующего Шоу, которое должно быть сделано одновременно быстро, интересно, элегантно, затейливо, ярко, сдержанно, дорого, дёшево, и нам придётся снова собраться и сделать всё, что в наших силах.

И да, мы, кажется, любим эту чортову работу.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив