Нечеловеческие условия жизни в Белгороде

lezhnev_sergey — 15.10.2015 Первый раз за всё время я столкнулся с проблемой правильности подачи материала. Я прошу вас внимательно прочитать текст, это важно. И давайте вместе подумаем, как мы можем помочь людям. Если не поможем мы, то кто ещё поможет?

Я давно перестал удивляться беззаконию. Это стало нормой нашей жизни. К этому можно привыкнуть, но с этим нельзя мириться. Белгород носит громкий девиз: «Город добра и благополучия». Иногда я включаю местный телеканал «Мир Белогорья», а там выступают различные дяди и тёти, уполномоченные по каким-то там правам и состоящие в каких-то там общественных палатах. С экранов они пытаются донести до граждан: «У нас всё хорошо, у нас самые высокие зарплаты в области, у нас люди в "шоколаде" живут». Наблюдая за этим спектаклем, задаюсь простым вопросом: «А в том ли я городе Белгороде живу, о котором эти люди говорят»? Про себя задаю вопрос дяде с экрана телевизора: «Эй, чувак, а ты когда последний раз в люди выходил? Ты когда последний раз с людьми общался? Ты когда последний раз ходил в районную больницу?» Видимо, никогда. Я не люблю наглую циничную ложь, особенно, когда это касается общества в целом. Самое страшное, что все эти «уполномоченные» сами же верят своим словам.



Извините за отступление, теперь перейдём к делу.

Я тут получил письмо от жителей общежития, расположенного по адресу: город Белгород, улица Макаренко, дом 14. Письмо большое, аж на 8 листов. Написанному не сразу поверил, сначала решил, что мне прислали сценарий остросюжетного детектива с эпизодами ужасов. Решил проверить.

Договариваюсь встретиться с жильцом общежития. Стоит сказать, что общежите принадлежит ОАО «Белгородский комбинат хлебопродуктов» (БКХП). История комбината начинается в 1967 году. До 2002 года предприятие было государственным. Потом собственником стал агрохолдинг «Белая Птица». ЗАО «Белая птица» довольно серьёзное предприятие. Генеральным директором до недавнего времени был Игорь Барщук, депутат Белгородской областной Думы. С лета этого года генеральное кресло занял Дмитрий Авельцов. Связаться с Дмитрием Юрьевичем у меня не получилось, потому что он постоянно находится в командировках. А связываться с генеральным директором комбината смысла нет. Поэтому решил донести ситуацию до Д.Ю. Авельцова через свой блог. Уверен – до него дойдёт эта информация.

В назначенное время приезжаю, меня встречает женщина лет пятидесяти, Валентина Анатольевна. На лице у неё явная тоска и разочарование. Только потом я понял, почему так. Женщина указывает мне рукой на это здание.



– Вот тут мы живём. Рядом была детская площадка, но её снесли. Тут мы бельё вешали, но верёвки срезали.

– Валентина Анатольевна, а что это за трубы торчат с первого этажа? – спрашиваю я.

– Так это вентиляция химической лаборатории, расположенной на первом этаже. Там недавно ремонт сделали, – равнодушно отвечает мне женщина.

– Подождите, какая ещё химлаборатория на первом этаже жилого помещения? Не может быть, – говорю я ей.

– Пойдёмте ближе. Там всё видно.

Да, действительно, в окно видно, что на первом этаже общежития расположена лаборатория. Я не верил своим глазам.



Подходя ближе к зданию, я почувствовал едкий неприятный запах.



– Валентина Анатольевна, а сколько лет Вы работаете на предприятие? И сколько лет вы проживаете в этом общежитии? – спрашиваю я.

– Работаю с 91-го года. Как пришла на работу, так и живу здесь с постоянной пропиской. Я люблю свою работу, я ей почти всю свою жизнь отдала. Было трудное время, но коллектив сохранился и стал мне как родной, – отвечает мне женщина.

– А вы обращались к генеральному директору? Вы пытались донести проблему до руководства? Ведь вы старейшина предприятия и вас должны понять и услышать, – поинтересовался я.

– А как же. Обращались коллективно к генеральному директору Барщуку (бывший гендиректор). Только толку нет. Он нас вообще за людей не считал. Столько плохих слов нам вечно говорил. Даже непонятно, за что, – спокойно рассказывает Валентина Анатольевна, – Я жила на первом этаже. Потом нескольким семьям дали жилье, а нас переселили на верхний этаж. Сказали, что и нам скоро дадут жильё. Но вот по сей день мы живём в таких условиях, – продолжает сетовать женщина.

– Валентина Анатольевна, расскажите мне подробно, что происходит. Мне нужно понять, как так получилось, – пытаюсь прояснить ситуацию я.

– В момент приватизации комбината наше общежитие почему-то не передали на учёт муниципалитету города, а приватизировали как нежилое помещение вместе с жильцами, с постоянной нашей пропиской и ордерами на руках. Об этом мы узнали только спустя несколько лет. Поэтому оно и в программу расселения не было включено. Они это специально сделали скрытно. Потом нам стало известно, что наше общежитие на балансе не числится, а во всех отчётах записано как бытовое помещение. Мы стали кричать караул с 2011 года. Мы писали нашему губернатору Савченко с просьбой помочь нам восстановить справедливость. Савченко ответил, якобы он дал указание начальнику государственной жилищной инспекции Толстому А.Я. Но указание губернатора так и осталось просто на бумаге. Ой, куда мы только не писали. Везде тишина. Потом нам стали угрожать увольнением и проблемами. В 2012 году (копается в бумагах) нам пришёл ответ из городского жилищного фонда (№5142 от 14 мая 2012 года), где было сказано, что все мы стоим на контроле в МКУ «Городской жилищный фонд». Что руководитель аппарата администрации города А.А. Гармашев провёл совещание по вопросу дальнейшего расселения общежития, на котором подтверждены намерения ОАО «БКХП» расселить общежитие в соответсвии с законодательством РФ. Но прошли годы и, как вы видите, ничего сделано не было, – рассказывает мне Валентина Анатольевна.

– Понятно. Но что дальше? Это всё было в 2012 году, а сейчас 2015 год. Вы предпринимали попытки восстановить ваши законные права?, – спрашиваю я.

– Конечно. Мы даже Путину писали. Нам пришёл ответ, мол обращение направили в прокуратуру и правительство Белгородской области. Нам пришёл ответ с мэрии города, мол ждите, идёт проверка. Дальше ответа из мэрии так и не было. Потом нам пришёл ответ с белгородского жилищного фонда и там было написано, что у нас нет законных оснований для расселения. Потом нас попытались подкупить. Мы все отказались. Мы ведь по закону правы. Мы чужого не просим, – говорит мне женщина и продолжает, – Куда мы только не писали. Мы до всех пытались донести, что во время приватизации наши права были нарушены. Но никто нас и слышать не хотел. Начинали писать жалобы, только тогда нас постоянно «кормили» обещаниями, – рассказывает мне Валентина Анатольевна.

– А сколько вас таких семей?, – спрашиваю я.

– 6 человек. Это те, которые проживают здесь ещё до приватизации. Я живу с сыном в комнате, рядом мать-одиночка с дочкой. А вообще здесь проживает 11 семей. Где-то один человек в семье, где-то два. Но они были позже заселены, – говорит мне она.

Вот слушаю я её, а внутри просыпается чувство стыда. Стыдно за всё это, что устраивали чиновники. Я только одного им желаю, пройти то же самое, что проходят эти люди и их дети. Нужно их всех собрать, и поместить сюда! Только так можно понять боль этих обманутых людей.

– Пойдёмте к нам, у меня там бумаги с судов лежат, – говорит мне Валентина Анатольевна.

Мы отправились посмотреть условия проживания. Вот вход.



Поднимаемся с ней на второй этаж. Такое ощущение, что мы идём в ад. Ведь АД навернека так и выглядит?



Мрак и пустота в этих стенах.



Разруха полнейшая...



Как здесь вообще люди живут?



Пока Валентина Анатольевна искала бумаги, я решил посмотреть, в каких условиях живут люди.

– Сергей, где вы? – слышу голос женщины.
– Здесь я. Вот смотрю на ваши условия проживания, и тоска берёт. А вы платите деньги за проживание? – спрашиваю я у неё.
– Конечно. Как положено, плачу 1400 рублей в месяц, – слышу в ответ.

Она даёт мне судебные бумаги, и я начинаю их изучать. Оказывается, ЗАО «Белая птица» подало иск в суд на жильцов общежития о понуждении к заключению договора коммерческого найма жилого помещения. Иск подан в марте 2014 года.
Я изучил документ, в нём очень много спорных моментов. В частности, там сказано: «жилое здание, расположенное по адресу Макаренко, 14,  является собственностью ОАО "БКХП" с 1992 года». При этом во время приватизации оно каким-то образом было нежилым. Потом указано, что Валентина Анатольевна с февраля 2003 года занимает жилое помещение (комнату №4). Однако, на настоящий момент отношение сторон по НАЙМУ жилого помещения в договорном порядке не оформлено. Тоже враньё. Она там (как и ещё 3 семьи) проживает с 1992 года. Документы есть. Я обратил внимание на странный факт. Почему-то свидетельство на право собственности идёт от 2012 года, но об этом позже. Потом юрист почему-то ссылается на определение судебной практики по найму. Странно. Никаких аргументов (реальных) в иске просто нет. Ах да, есть «аргумент», решение суда в отношении одной из соседок. Весомый аргумент, ничего не скажешь.

Я попросил дать мне решение суда. Я почему-то был уверен, что суд стал на сторону Валентины Анатольевны, хотя бы по факту того, что она там проживала ДО ПРИВАТИЗАЦИИ предприятия. А сам пошёл дальше смотреть.



Вот душ. Ну или то, что должно быть душем. Повсюду в воздухе едкий запах плесени и химикатов. Если бы знал, прихватил бы противогаз.



Потолок ванной комнаты.



Женский туалет, извините.



Тут появляется Валентина Анатольевна и даёт мне решение суда от 09 апреля 2014 года, дело №2-1404/2014.
Читаю внимательно решение суда. Начало отличное, всё по закону:

- Суд ссылается на ФЗ от 23 декабря 1992 года №4199-1 «О внесении изменений дополнений в Закон РСФСР "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" в соответствии с которым, при переходе государственных или муниципальных предприятий, учреждений в иную форму собственности, жилищный фонд, находящийся в полном хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений, ДОЛЖЕН БЫТЬ ПЕРЕДАН в хозяйственное ведение или оперативное управление правопреемников этих предприятий, либо в ведение ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ в установленном порядке с СОХРАНЕНИЕМ ВСЕХ ЖИЛИЩНЫХ ПРАВ ГРАЖДАН, В ТОМ ЧИСЛЕ И ПРАВА НА ПРИВАТИЗАЦИЮ ЖИЛЬЯ».

- Потом суд ссылается на абзац 1 пункта 4, Постановление Пленума ВС РФ от 24 августа 1993 года №8 «О некоторых вопросах применения судами Закона "О приватизации жилищного фонда в РФ"», по которому переход государственных и муниципальных предприятий в иную форму собственности либо их ликвидация НЕ ВЛИЯЮТ НА ЖИЛИЩНЫЕ ПРАВА ГРАЖДАН, В ТОМ ЧИСЛЕ И НА ПРАВО БЕСПЛАТНОЙ ПРИВАТИЗАЦИИ ЖИЛЬЯ.

- Затем суд уточняет: «не должно влиять на жилищные права ЛИШЬ ТЕХ ГРАЖДАН, КОТОРЫЕ ВСЕЛИЛИСЬ И ПРОЖИВАЛИ В ДАННЫХ ПОМЕЩЕНИЯХ ДО ПРИВАТИЗАЦИИ ИМУЩЕСТВЕННОГО КОМПЛЕКСА ПРЕДПРИЯТИЯ».

А вот потом что-то пошло не так:

- Судья Свердловского районного суда г. Белгорода Дик С.Ф. указывает: «На ответчицу, вселившуюся в комнату №4 по ул. Макаренко в 2003 году, т.е., после приватизации имущественного комплекса госпредприятия "БКХП", возникшие правоотношения по предоставлению и пользованию спорным жилым помещением ДОЛЖНЫ РЕГУЛИРОВАТЬСЯ ГРАЖДАНСКИМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, ПО КОММЕРЧЕСКОМУ НАЙМУ».

У меня полный ступор. Почему судья Дик С.Ф. принял такое решение мне не ясно. Ну какой 2003 год? Ведь она, Лыкова В.А., проживает там с 1992 года! В прописке паспорта это тоже указано. Вот доказательства:



Все печати имеются



Судья заявляет: «...ссылка ответчицы на постоянное проживание в общежитии с 25 февраля 1992 года не влияет на принятие решения (!!!), так как Лыкова согласно представленным ею доказательствам проживала в указанный период в ином жилом помещении – комната №12, а в помещение №4 она заселена с 2003 года (!!!). Вот тут мне уже хочется ругаться матом. Потому как её комнату отдали под лабораторию! Она ведь как жила в этом общежитии, так и живёт по сей день... ну как так мог поступить судья?

И для того, чтоб Валентина Анатольевна не расслаблялась, суд обязал её оплатить госпошлину в размере 4000 рублей. При зарплате в 11000 рублей, согласитесь, 4 тысячи – это большие деньги. Благо, соседи заняли.

Стою и молчу. Мне даже сказать нечего Валентине Анатольевне. У меня нет слов, чтоб убедить женщину поверить в возможное чудо. Вот и пошли молча смотреть общежитие и с другими жильцами общаться. Ниже фото мужской комнаты. Трубы все ржавые, поэтому нет возможности двже повесить умывальник.



Тут расположен и мужской туалет. Извините.



Коридор.



– Вы знаете, Сергей, на суде совсем странные вещи происходили. Я принесла все документы. Судья сказал, что меня пригласят в суд 29 апреля к 9.00, я даже вот в блокноте записала. Это был вторник. Я попросила повестку, иначе меня никто на суд не отпустит. Повестки так и не дождалась и взяла отгул. Моя судьба решалась, вы понимаете? Прихожу в указанное время, а мне говорят, мол суд уже прошёл и решение готово. Оказывается, он был 9 числа. Я стала возмущаться, только толку? Зря отпрашивалась. Мало того, ято дневной зароботок потеряла, так ещё и суд вынес решение оплатить госпошлину в размере 4000 рублей, – говорит мне Валентина Анатольевна.

Узнаю наш суд. По-Белгородски.

– Кстати, после первого суда, мне вечером на мобильный номер поступает звонок. Номер неизвестный. Я где-то записала его. Я помню последние цифры, они у меня до сих пор в глазах стоят, четыре двойки в конце. Поднимаю трубку, а мне начинают угрожать. Мол в суде откажись добровольно, иначе, сука, убьём. А я ему говорю, да делайте что хотите, у меня всё равно выбора нет. Сергей, а зачем мне так жить? Куда мне идти? Мне терять совсем нечего, – продолжает Валентина Анатольевна.

Номерок я этот попросил найти. И детализацию счёта попросим сделать.

И мы с Валентиной Анатольевной молча пошли дальше по коридору. А я только мысли гоняю и думаю, как теперь быть? Как помочь? Ведь надо помогать.

Заходим на кухню.



У людей нет денег даже, чтобы краны нормально починить.



При этом жильцы прилагают максимальные усилия для поддержания чистоты.



Вот тут люди готовят покушать.



Всё чисто.



Вот супчик делают. Жизнь тут кипит.



А теперь особое внимание. Обратите внимание на план эвакуации. Там написано «административно-бытовой корпус, 2-этаж». Почему-то мне это бросилось в глаза.
– Валентина Анатольевна, а почему тут так указано? Ведь это жилое помещение,  – спрашиваю я.
– Вы знаете, я не могу вам дать ответ. Я не знаю. В 2011 году тут какие-то большие чиновники комиссией приезжали после наших жалоб. Они какие-то бумаги составляли. Кто-то даже говорил, что это жильё совсем опасно для проживания, – отвечает она мне.

А у самого мысли в голове. В конце я опубликую одну интересную бумагу.



В комнатах часто бывают пожары. Вот тут тоже он был. Проводка старая, вот и горит.



Вот она мне показывает свою комнату. Ремонт делает каждые два года. Вынужденая мера, так как раньше крыша совсем текла. Потолок провисший, обои по углам отклеиваются из-за сырости. Окна старые, менять не дают.  И снова запах химлаборатории.



– Тут живёт соседка с дочкой. Дочка часто болеет, так как запах действительно вреден для здоровья, – говорит мне Валентина Анатольевна. Девочка сидит. уроки делает...



Вот тут сушилка и кладовка.



– Валентина Анатольевна, прошёл уже год с момента суда. Что же было дальше?, – спрашиваю я.

– Когда я пришла в суд 29 апреля, мне вручили копию решения суда. Я взяла и заплакала. Я была в шоке. Почему всё так происходит, Сергей? Я ведь всю жизнь работаю на предприятии и всегда выполняла всё, что требовали. Нужно было работать сутками – работала! Нужно было работать выходные – работала и никогда ничего не просила, – рассказывает мне она.

– Так что потом было-то, Валентина Анатольевна?, – снова задаю тот же вопрос.

– В начале сентября 2014 года мне поступает звонок. Я беру трубку и мне говорят, что нужно явиться к судебным приставам. Сергей, но откуда мне известно, кто это? Я попросила прислать мне повестку по адресу, иначе меня с работы не отпустят, – говорит мне Валентина Анатольевна.

– Через два дня дверь в стук. Время 6:25. Думаю, может что на комбинате случилось. Открываю дверь, а там стоят два мужика в форме. И говорят мне, чтоб я одевалась и ехала с ними. Я испугалась. Все соседи вышли. Наглые такие они были, улыбка на лице такая ехидная. Я ничего не успела сказать, как мне на руку надели наручники и насильно посадили в машину.

– Стоп. А кто это был? Они представились? Документы показали?, – спрашиваю я.

- Приставы сказали. И повезли меня. Шипицына Лидия Александровна потребовала меня доставить. Сергей, но ведь я попросила прислать мне повестку. Я же не могу с работы взять и уйти. А она взяла и прислала двух громил, – плачет бедная женщина.

– Что было дальше, Валентина Анатольевна?, – спрашиваю я.

– Я отказалась подписывать какие-либо бумаги. Я написала отказную, что ничего подписывать не буду. Серей, как только я подпишу договор найма, всё, меня выгонят...

Нелюди. Да, так могут поступать только нелюди. Нормальный человек никогда наручники на женщину не наденет. Она что, террористка? Она что, похитила бюджет региона? Или убила кого-то?

Вы знаете, тут совсем всё очень странно. Я не дурак, я всё прекрасно понимаю, как и почему это произошло.
Почему право собственности на жилое здание площадью 773,6 кв.м., расположенное по адресу: г. Белгород, ул. Макаренко, дом 14, было получено лишь 16.04.2012 года? Хотя, согласно плану приватизации Белгородской области, оно успешно было передано как жилое помещение, а значит права жильцов должны были соблюдаться в полном объёме. Почему суд принял такое решение, я могу только догадываться.

Но вот тут мне дали интересный документ. Это заключение о признании жилого помещения непригодным для постоянного проживания от 07 июня 2011 года №2 по адресу: г. Белгород, ул. Макаренко, дом 14.


Жители общежития не знают, как обращаться в суд, они вообще не знают своих прав. Они не могут трактовать правильность законов, поэтому им нужно помогать. Они смотрят каждый день телевизор, где целыми днями рассказывают про доброго царя, который решит все их проблемы. И ждут. Не в суд же им идти. Тем более, что суд тоже, кроме доброго царя авторитетов не признаёт, да и законы не уважает. Поэтому ещё раз повторяю, мы должны этим людям помочь. Именно ДОЛЖНЫ! Люди и их дети заслужили комфортное проживание по закону Российской Федерации. В таких адских условиях люди в городе добра и благополучия жить не обязаны!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив