Не совместимая с жизнью медицина

netesov — 17.12.2015 Мамы нет. Я оплатил. Думал, что качественное лечение. Оказалось - смерть. Ошибка - непоправимая. Постарайтесь уберечь себя и близких от таких ошибок.


Можно было просто им не верить. И жить.
Но я поверил и маму уговорил проконсультироваться, довериться, понадеяться на опыт, профессионализм, последовать рекомендациям. Мама поверила. Доверие этой медицине оказалось несовместимым с жизнью.

Операцию насоветовали и сделали в ЗАО "ЦЭЛТ". Операцию можно было и не делать. Без этой операции и без этих врачей можно было жить, а с ними - никак.


Доктор медицинских наук и профессор Константинова Галина Дмитриевна посоветовала улучшить маме качество жизни, "если есть деньги, надо операцию делать".


Помогала Константиновой кандидат медицинских наук Донская Екатерина Дмитриевна. Практикует специфический послеоперационный контроль - звонить, слать фото синяков и кровяных выделений, получать назначения препаратов и отмену ранее назначенных - все по телефону.

Лучше бы их не было - ни денег, ни этих врачей.

Это такой Центр эндохирургии и литоприксии. В Москве на шоссе Энтузиастов, дом 62. Многопрофильная клиника.

Президент - Бронштейн Александр Семенович.

Много лет на рынке платных медицинских услуг. Декларируется качество лечения, а ещё - опыт, современная диагностика, авторские методики, научная деятельность, репутация. Там делают маломинвазивные операции. У них инновационные прогрессивные методики лечения заболеваний вен, многие операции проводятся безболезненно и бескровно, не требуют длительной реабилитации в послеоперационном периоде, дневной стационар...

И статистика, наверное, у них тоже хорошая, если придумали, что умирать после операций - дома.

Несмотря на то, что после операции все было совсем не так, как обещали, всё звучало из уст Константиновой и Донской очень позитивно... вплоть до самой смерти.

Сегодня вечером сами уйдёте домой...  Вечером мама не смогла. Только на следующий день и с жуткими болями. Отправили домой с напутствием звонить, если что...
Боли не проходили. Мама испытывала слабость. Швы всё не заживали. Выделения гноя и крови не прекращались. Ответ был один -  всё пройдет, заживет, надо потерпеть, подождать, больше ходить, хорошо кушать.

Мама жаловалась на боли не потому, что была капризная. Она не жаловалась на такие боли даже после значительно более сложной полостной операции, которую давно ей делали в онкологическом центре на Каширке, опухоль тогда оказалась доброкачественной. Ту операцию не делать было нельзя, она была полостной, с длительным послеоперационным восстановлением. Но было и другое отношение к профессиональным обязанностям, другие врачи - не убийцы. В этом же ЦЭЛТ делали в 1998 холецистэктомию. Луцевич Олег Эммануилович, Гордеев Сергей Александрович - совсем другие врачи с другим отношением, совсем не убийцы.

Но мы попали к Константиновой и Донской. К ним не надо было ходить. От них нужно было бежать.
Все рекомендации и назначения Константинова и Донская делали устно - назначали и отменяли уколы. Никакого послеоперационного наблюдения, кроме осмотров, ободрений, выдавливаний из швов сукровицы и смены повязок. Ни одного анализа после операции, ни одного исследования и ни одного направления к специалистам в области профилактики, диагностики и лечения тромбоэмболии в послеоперационный период после произведения комбинированной радикальной флебэктомии. Мы надеялись, что они сами - специалисты и знают, что делают, и что надо делать, чтобы нам жить.

После флебэктомии мама умерла. 8 ноября - тромбоэмболия легочных артерий, тромбоз глубоких вен левой голени. 12 ноября на осмотр не пришла, не могла.
Сегодня 40 дней.

Виню себя, что меня не отшатнула Константинова с её аргументом, что делать или не делать операцию - вопрос не рисков, а наличия или отсутствия денег.
Виню, что сдержался, не вспылил и не увел маму из этого ЦЭЛТ, хотя бы после того, как анестезиолог  Азарова Тамара Марьяновна уже перед операцией пообещала маме: "Сделаю укол и будете спокойной, как корова".
Уговаривал себя и старался ободрить маму обещанной нам перспективой пройти малоинвазийную операцию и забыть о траксивазине, компрессионном белье, летних воспалениях... И очень хотелось снять риски тромбообразования в будущем, о которых Константинова рассказала. Не предупредила только Константинова, почему рисков в будущем не будет, что будущее оборвется на 22 день её лечения. Теперь у мамы никогда не будет мазей, белья, воспалений. Теперь - никаких рисков. Только горе.

Я маму подвел к этим врачам.
Так подвел, что не исправить. Она не пошла бы на эту необязательную операцию - на эту необязательную смерть, если бы я не уговаривал.
Подвел себя, своих детей, всю родню и всех, кто знал, уважал и любил Полигушко - Нетёсову Надежду Алексеевну -  настоящего Человека, незаурядного Педагога, большую Умницу, неутомимую Труженицу.

Мама делала этот мир лучше.
Она могла бы жить со своими венами, но медики ЦЭЛТ посоветовали операцию и обещали поработать, чтобы мы были здоровы и счастливы... За деньги. Обманули.



-------------
Постскриптум.
Ответы на заданные себе вопросы.

От самосуда удерживает ответственность перед живыми и надежда на правосудие.


и


Быть может, мои признания кого-нибудь уберегут от медицины, не совместимой с жизнью.