Не на той волне

jennifer-hot — 25.12.2015 Итак, грустная Женячко побывало в командировке. На кой ляд мне выпадают такие авантюры в столь смутное время, понять не могу, поскольку когда едешь работать куда-либо подальше, то в голове рождаются бурные потоки различных мыслей и желаний, а когда человек пребывает в длительном апатичном состоянии, то мысли эти весьма неутешительные. Естественно, мне хотелось общения и новых знакомств больше, чем познаний о радиоактивных отходах. Хочу сразу сказать, что я благодарна Богу, судьбе и, конечно же организаторам поездки за всё, что со мной произошло. Может быть, меня никуда больше и не возьмут после всего, что я напишу ниже и дальше, ну и дураками будут, поскольку кто ещё сможет так написать. Хаха, самой смешно над этой фразой.
Да, цель моей командировки - получение информации о том, как хранятся радиоактивные отходы. Поехали мы в Сергиев Посад, на предприятие "Радон". Об этом я напишу как-нибудь в другой раз или вообще не напишу в блоге, а разойдусь лишь на газетных полосах. А сейчас - про эмоции, которые меня одолели.
Моя мизантропия, основанная на том, что мой талант не оценен по достоинству, а еще на том, что я несчастная брошенка, а еще на том, что моя команда КВН терпит крушение как недотитаник (только вот айсберг мы создали умышленно), а еще на том, что мне не хватает денег не то, чтобы на жизнь, на существование... в общем, моя мизантропия немного омрачала всю прелесть поездки, и видела я всё сквозь призму зла, с недоверием поглядывая на окружающих меня людей.
Ну вот, представьте. В том же аэропорту вся наша делегация дружно идёт пить кофе, а Женя сидит и вещи сторожит. По причине, что Женя не может себе позволить кофе в аэропорту. А еще по причине того, что, оказывается, Жене не о чем поговорить с этими людьми. Ей кажется, что они развитее её, профессиональнее и умнее. Они хорошо одеты и вкусно пахнут. В самолёте я сижу между двумя пожилыми влиятельными и известными в нашем городе людьми. Несомненно, я испытываю огромное уважение к одному из них точно, но не могу вымолвить ни слова. Комплексы жрут меня изнутри, а сказать о том, как прекрасно это небо и как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, не поворачивается язык.
В Москве я ловлю волну, в микроавтобусе играет музыка, и, стоя в громадной пробке, я дурачусь, подпеваю, машу рукой дядькам, обгоняющим наш автобус на дорогих авто. Деревня выбралась в мегаполис, йо-хууу. Я одна такая дура, а остальные сидят и наверняка думают, что я психически нездорова.

И тут я слышу чужой диалог про меня (я не знаю, почему эти люди думали, что я не могу это услышать): "Очень странная девочка". Эй, женщино, я всё слышу ведь, скажите мне это в лицо, пожалуйста. Меня это задевает, я умолкаю, спрыгиваю со своей волны и ухожу в себя. Да, странная. Потому что я - это я. Человек, который способен делать то, что вздумается, и то, что вздумается, сказать, не подлизываясь и не делая никому словесных минетов. И мне абсолютно не жаль, что я ляпнула в поездке главному редактору нашего ТВ, что мне нравятся больше передачи их конкурентов. Мне жаль, что я не смогла договорить до конца. Что не сказала всё-таки о том, что стрёмно и негоже показывать свежие новости с недельной выдержкой, 70% выделяя на монологи главы города, думские бла-бла-бли и губернаторский вестник. Мне жаль, что я не выразила свою позицию, сказав, что людям такое смотреть не интересно. С другой стороны, если бы я это сказала, то моя животрепещущая речь была вряд ли оценена, поскольку "кто ты, а кто я?", "что эта писюлявка себе позволяет?". И как-то за столом я была великолепно принижена в этом плане: "Телевидение - это же каждодневный труд, это сложно". То есть, я в своей редакции газеты каждый день ерундой маюсь. Хотелось сказать в тот момент, что я думаю о таких, как она, и куда ей срочно подевать её мнение, но я подумала, что лучше смолчать, и закинулась халявным винишком.
В Сергиев Посад мы ехали из-за пробок очень долго, но в дороге я мечтала, что всё-таки успею ночью на город посмотреть и завести приятное знакомство с интересным человеком. Я уже этого интересного человека приглядела, культурного вида челябинца. Кто он такой (явно не журналист) я не разобралась, но и не надо, поскольку в один момент он мне разонравился. Ужин в отеле у нас случился поздно, и за ним особо не получалось с кем-то мирно беседовать. Оставалось наблюдать за этой культурной массой, в которую я совсем не вписывалась, особенно когда перелезла из платьишка в драные джинсы и футболку. Поэтому я просто брала дары этой поездки - например, вкусную еду, по которой соскучилась в период моей житухи, когда приходится есть что попало и не худеть при этом, и не обращала внимания ни на чьё мнение.
Наша делегация отправилась на прогулку, а я решила, что погуляю одна, допью винцо, дождавшись нужного момента.
Момент подвернулся. К нам за столик, где осталось всего трое человек, подсел на вид хамоватый мужик. Прям мужик-мужик, огромный, пьяный и беспардонный. Вначале он говорил о том, как его бесит слушать чушь, которую мы несём, а затем начал угощать шампанским и навязчиво приглашать на танцы. У меня не было выхода, хотелось приключений, поэтому я с незнакомцем задружилась, возложив надежды на то, что он будет сопровождать меня в ночной прогулке. Зря, конечно, поскольку тип оказался весьма сомнительным. Когда он обнаружил, что у него вдруг исчез паспорт, он всё свалил на меня, выставив меня перед персоналом отеля какой-то шлюшкой-клофелинщицей, которая охмуряет и ворует чужие паспорта. Да, в зелёной футболке с кривыми буквами, в которой я хожу в походы, и джинсах, которые протерлись донельзя, с растрепанной причёской и отсутствием даже мало-мальского макияжа на лице я охмурю любого.
Этой ночью я гуляла одна. Впечатления странные, поскольку среди ночи автомобильное движение здесь оживленное, и мне то и дело сигналили водители. Странно, вид у меня был вовсе не проститутский, скорее наоборот. Зато фоточки получились неплохие.
Предновогодний Сергиев Посад в этом году - это +10 и никакого снега. Своеобразная весна в то время, как у нас -20 и снежно-преснежно.

От отеля я дошла до лавры.

Погуляла по одиноким улочкам, лишь изредка встречая каких-то пьяниц.

Впечатлялась духовностью этого города, которая чувствовалась, несмотря на то, что зло, засевшее в моей душонке, перекрывает осознание того, что я нахожусь в одном из самых популярных православных центров России. Стена дома украшена вот так:

Меня никто не ограбил и не изнасиловал во время прогулки, и это прекрасно.
Вернувшись, я снова встретила своего нового знакомого, он извинился за своё поведение, и мы беседовали всю ночь. Оказалось, что вовсе он и не плохой. Командировочный военный, застрявший в Посаде и безумно скучающий по дому и семье. Добрый и в какой-то степени стеснительный, а грубым он показался из-за каких-то внутренних комплексов, застрявших в нём. Познавать людей - самое интересное в этой жизни, и мне было наплевать на то, что утром, когда меня расспрашивали о том, удалось ли мне повеселиться этой ночью, я ответила, что неплохо провела время с мужичком из ресторана, на меня осуждающе посмотрели. Что ж, я сама своими странностями сложила о себе странное впечатление, поэтому пусть думают, что хотят.
- С тем, толстым? - спросили меня.
- Да. Именно с ним.
И я уже почувствовала это внутреннее, не выраженное вслух "Пффф, фу", будто я с ним не разговаривала, а занималась другим досугом. Но я была счастлива от того, что смогла уделить кому-то внимание, а кто-то смог уделить внимание мне. Без всяких понтов, просто поговорить, улыбнуться, забыть о чём-то. Ведь порядочным человек оказался, не лез, не приставал, хоть и были на то небольшие намеки. Ну, и я периодически вспоминала ту историю с паспортом и кололась остатками своей обиды, отбивая все надежды на что-либо у этого одинокого и грустного мужчины.
Мы поговорили, не попрощались, но всё-таки больше не увиделись. Утром я уехала, а он пошёл на работу. Этот случай из тех, когда не берется номер телефона, мы даже страничками вконтакте не задружились. И мы не помним, как друг друга зовут. Вот так. Встретились, чтоб позабыть друг друга.
Утром не хотелось улыбаться, я была серьёзна. Ведь у нас выезд на предприятие "Радон", где мне не надобно блистать неадекватом. В общем, я и не блистала. Я не привлекала к себе внимание никак до того момента, пока не вернулась домой и не вышла на работу.
После деловой встречи нам организовали экскурсию в Троице-Сергиеву лавру. Темнело. А я мечтала увидеть лавру днём.

Это мужской монастырь, основанный в 1337 году. Википедия, в общем, вам в помощь. , а я дальше буду показывать вам свои картинки.

Душа моя была умиротворена, и я с трепетом ждала, когда зайду в какой-нибудь из храмов, немного помолюсь в своём одиночестве, без наших делегаций со странными разговорами о том, какие они неверующие, но как их восхищает величие храмов и духовность сего славного града. Честно, я таких реплик не понимаю. Ты либо веришь и восхищаешься, либо не веришь и восхищаешься, не добавляя это "вообще-то я не верю", либо не веришь и не восхищаешься.
Я прикоснулась к мощам Сергия Радонежского, поставила свечу (очень удивилась способу - жертвуешь любую денежку и берешь сколько хочешь свечей), помолилась, послушала монастырский хор. Я не успела заглянуть во все храмы - только Успенский и Троицкий, самый первый и ранний. Мне важно было поприсутствовать на службе хотя бы чуточку, а если бы я бегала из одного здания в другое, то ничего бы не уловила. А тут - поймала.
Требы не заказала, пожалела денег, которых у меня почти не было. Да и, наверное, не хватило бы мне их... Потом, по приезду мама пояснила, что не надо было жалеть. Глядишь, и помог бы мне Господь в себе разобраться. Я думаю, что он и так мне помогает, но почему-то я какая-то затупанистая и всё-таки не способная в себе разобраться. Может, Сергий Радонежский вразумит меня как-нибудь?
Я подаю монеты всем, кто просит. Понимаю, что это просто пьяницы, и, скорее всего они пропьют то, что могло бы мне самой пригодиться - это мог быть мой проезд на автобусе или полбулки хлеба... Просто я понимаю, где-то в глубине души, что стереотипы - это неправда, что все люди хотят есть. Меня тут плотно покормили, а их - нет. Им нужна своя радость, будь то убивающий печень фунфырь или половинка шоколадки.
Другие всем просящим говорят: "Ну началось! Иди и заработай!".
И я понимаю, что они говорят это всем. Они говорят это и мне, когда я ною, что у меня финансовый кризис. Они говорят: "Раз уж ты такая способная, устройся на нормальную работу и зарабатывай как нормальный человек". Иди и зарабатывай. И им не объяснить про принципы, про верность своему делу и про другое прочее. Есть какая-то грань, за которой ничего не видать. А я как баранище, всё пытаюсь разглядеть. В грязном озере, в разбитом зеркале, в покоцанном стакане.
Мы едем домой, а мысли у меня о том, как я не вписываюсь в общество, которое путешествует со мной. О том, что мне не выбраться из той дырищи, в которой я родилась и выросла. Да и стоит ли выбираться? Ведь именно моя материальная несостоятельность делает из меня человека, видевшего большее, расширяющего горизонты и восхищающегося тому, что уже не может восхищать избалованных людей.
Вдовесок вспомнилась школа, подростковость, когда твои друзья подтрунивают над тобой, чтобы выглядеть лучше. Почему ты такая верующая? Почему ты так стрёмно одеваешься? Почему ты разговариваешь словами из бабушкиного сундучка? Почему ты такая не модная? Ты взяла это на помойке что ли? Это заставляло чувствовать себя неуютно, хотелось спрятаться в свою раковину за несоотвествие общепринятым стандартам. Вот что-то подобное у меня было в этот раз, хоть и никто вслух не выражал свои мысли, никто не говорил о том, что мне не мешало бы маникюр сделать и губки подкрасить, сменить имидж или ещё что-то в этом роде.
А еще я поняла, почему я так бедна. Потому что не подстраиваюсь. Подстроилась бы где-то, может и нашла своё пригретое местечко. А может, и не надо это мне? Хотя я очень мечтаю хотя бы чуть-чуть быть повыше уровнем.
- Ну, как ты съездила? - спросила меня мама. И вместо слов восхищения я, как дура, ляпнула:
- Мне не хочется жить в нищете. Мне не хочется плодить нищету. Меня достали эти постянные поиски денег. Почему всё так происходит?
А мама ответила, сквозь слёзы:
- Знаешь, я жила гораздо хуже, чем вы, и когда я вас с Пашей растила, я хотела, чтобы всё у вас было... да, мы никогда не были богатыми, но теперь я вами обоими горжусь. Вы выросли хорошими людьми. Не говори больше таких слов.
И я замолчала. И я постараюсь больше не ныть о том, как мне тяжело.
А мне очень тяжело. И с каждым днём всё тяжелее.
Но я постараюсь не ныть.
У меня же хоть что-то бывает. Путешествия, командировки, новые знания. И этому я очень рада.

Сохранено