Зимние шины для легковых автомобилей: особенности выбора, правила эксплуатации и рекомендации по хранению в межсезонье 
Небольшие странности киношедевра "Кавказкая пленница" 
Городской пейзаж: Берлин 
Отключение "Старлинк" стал первым шагом навстречу Москве? 
Музыкальный Театр в парке "Аркадия" 
Надо? 
В ноябрьском стиле 
Короче, Колчак 
Детская вера в чудо
12.11.2016 —
Советская провинция в цвете. ( 95 фото )
Наши в Сирии 1970-1984 г.
oper_1974 — 13.11.2016
"Мы (те, кто не однажды обращался с
заявлениями к командованию ВТА и Минобороны) считаем себя
участниками боевых действий в Октябрьской войне 1973 года на
Ближнем Востоке и имеем на то документальные доказательства, в том
числе свидетельские.Но каждый раз сталкиваемся с бюрократической волокитой и приёмами, которые используют чиновники разных комиссий МО РФ, отказывающих нам в этом, что можно оценить только словами основателя СССР: "по форме правильно, а по существу издевательство".
Считаем, что пора прекратить циничные отписки чиновников, командование ВТА должно ходатайствовать перед Минобороны РФ о справедливом решении данного вопроса. Надо думать, прежде всего, о людях, их благополучии и чувстве достоинства. Тем более что на сегодня нас осталось всего несколько сот человек.
В любом случае, - завершает это письмо от имени своих боевых товарищей член Союза ветеранов Сирии, позже лётчик-испытатель, Мстислав Листов, - мы будем этого добиваться вплоть до обращения с открытым письмом в СМИ к Президенту России".
С Мстиславом Листовым специально для газеты "Совершенно секретно" встретился и поговорил журналист Анатолий Журин.
- Начну с того, что сегодня участие наших воинов в нынешней контртеррористической операции в Сирии, базирующихся на авиабазе Хмеймим в провинции Латакия, секретом не является. В отличие от нашего участия в Октябрьской войне 1973 года там же, которое много лет именовалось как "мероприятие "Кавказ".
И если боевые полёты нынешних лётчиков - участников сирийских событий у всех на слуху, их называют героями и никто не удивляется тому, что все они будут наделены статусом участников боевых действий, то этого права пока лишены очень многие из тех, кто воевал больше сорока лет тому назад в Сирии.
- Вы можете объяснить, почему так происходит?
- Этого вам объяснить, пожалуй, никто не сможет. Кстати, вряд ли ошибусь и открою маленький секрет: я выступил в конце прошлого года в Общественной палате на собрании Совета ветеранов Сирии в честь юбилея подписания договора с Сирией, где присутствовали представители администрации президента, представители обеих палат нашего парламента, сотрудники посольства Сирии, ветераны войн на Ближнем Востоке.
В конце своего выступления я сказал: вполне может случиться, что российские лётчики и обслуживающий персонал с авиабазы Хмеймим, возвратившись домой из Сирии, услышат в военкоматах то же, что слышим много лет мы: "Ваши имена не значатся в Историческом формуляре вашей части". Об этом вот уже десятки лет твердят - в ответ на наши запросы - чиновники Минобороны.
Буквально через несколько дней после моего выступления (не знаю - случайно ли), Президент России дал указание подготовить документы на оформление статуса ветеранов боевых действий всем, кто сегодня находится в Сирии в составе российского контингента.
- Расскажите, как вы попали в Сирию?
- Я тогда служил в Прибалтике (1971-1977 гг.) в должностях помощника командира, командира экипажа 600-го ВТАП 18-й гвардейской авиадивизии.
Помню, нас подняли 7 октября 1973 года по тревоге, вечером приказали явиться в штаб полка в гражданской одежде, там сфотографировали для загранпаспортов и отправили на подготовку к полётам до глубокой ночи.
А утром 8 октября (война началась 6-го) мы уже взлетали, попрощавшись с семьями и забрав так называемые тревожные чемоданчики с самым необходимым. Всем членам экипажей выдавалось табельное оружие - пистолет ПМ с двумя обоймами. Это уже не игра в солдатики!
В Сирию нас направили в составе экипажей военно-транспортных Ан-12БП для участия в мероприятиях под кодовым названием "Кавказ", известных позже как арабо-израильская Октябрьская война (или Война Судного дня) 1973 года на Ближнем Востоке.
Летали тогда в Сирию на самолётах ВТА (военно-транспортной авиации) Ан-12БП, и Ан-22, и, конечно, эти полёты были длительными и очень непростыми.
Вылетали мы из Литвы, например, брали курс на Дальний Восток - в Комсомольск-на-Амуре, где брали на борт новейшие самолёты, в других местах ракеты, боевую технику, потом через всю страну с востока на запад направлялись в расположение Южной группы советских войск.
Оттуда наш воздушный путь проходил через Югославию и Адриатическое море в Средиземное мимо острова Крит, через Кипр, и далее уже приземлялись в Халеб (ныне Алеппо) или Дамаск, другие точки Сирии.
Мы шли над нейтральными водами по сути зоны НАТО. Это сейчас наши самолёты ВТА летают через Иран и Ирак, а тогда нас не пускали и эти государства и Турция.
Американцы, их палубные истребители 6-го флота ВМФ США "Скайхоки", "Крусейдеры" и "Фантомы" неизменно сопровождали наши борты над Средиземным морем, подходили вплотную, пересекали траекторию полёта, создавали опасные ситуации, имитировали атаки, недвусмысленными жестами показывая, как они нас будут сбивать (две пушки АМ-23 в корме наших самолётов были сняты, мы ничем не могли ответить), пилоты США чувствовали себя абсолютно безнаказанными и в открытую смеялись над нами.
Мы ведь летали туда безо всякого боевого прикрытия нашими истребителями и хорошо понимали, что в любой момент рискуем быть сбитыми либо авиацией НАТО, либо израильтянами.
Такие полёты согласно Боевому уставу ВТА (до 1984 года) квалифицировались как боевые, а кроме того, мы приземлялись и взлетали с территории государства, находящегося в состоянии войны... Какие тут могут быть сомнения?!
- И ведь, действительно, был огромный риск.
- Безусловно. В одном из полётов мы попали в сильнейшую грозу, по стёклам и вокруг четырёх двигателей полыхали так называемые огни святого Эльма, бил жестокий град, происходила дикая болтанка, Италия нас не слышит, изменить высоту не можем.
И в этот момент вдруг удар молнии, пожар в кабине... Пожар удалось погасить, чудом выбрались из грозовой зоны и добрались до Сирии. Но едва глубокой ночью коснулись земли на аэродроме Халеба, наш самолёт мгновенно обесточился, потом оказалось, что из-за удара молнии разбило шину правых генераторов, и она отвалилась.
Что делать, как успеть взлететь до рассвета, когда прилетают израильские "Фантомы" и "Миражи" и начинают бомбить. За день до нашего прилёта (мы узнали об этом) израильтяне бомбили аэродром Халеба: один самолёт сожгли, другой повредили, пострадали экипажи.
И ночью наш экипаж уехал искать в темноте этот разбитый самолёт, чтобы попытаться снять с него нужный агрегат, а я с пистолетом с двумя обоймами остался у нашего самолёта, предусмотрительно став в стороне в тени стабилизатора.
Ситуация там была сложная, когда приземлялись, то старались как-то понять, кто нас встречает – сирийцы, палестинские партизаны или израильские боевики? Всякое могло быть.
Подробности опускаю. А тогда экипаж отыскал наш сожжённый Ан-12, демонтировал нужный агрегат и благополучно вернулся. Мы едва успели восстановить электропитание и взлетали уже на рассвете.
Экипажи Военно-транспортной авиации перед возвращением на Родину. В аэропорту Дамаска, 1973. Мстислав Листов – второй справа.
Был полёт, как раз последний, когда из Москвы поступило задание забрать новейший БТР на смешанном колёсно-гусеничном ходу, захваченный на поле боя, ночью загрузить в самолёт и срочно доставить из Дамаска в Чкаловский под Москвой.
Опуская подробности, скажу, что ночью не получилось (слишком негабаритный груз, был риск повредить самолёт и не взлететь вообще). Взлетали в полдень, следовательно, уже не скрытно, а с земли диспетчеры (там вражеская разведка хорошо работала) нас специально противоречивыми командами пытались вывести на Голанские высоты.
На борту мы не можем оспаривать поданные команды с земли, и через несколько минут полёта с различными курсами мы вплотную оказались прямо у линии фронта.
Штурман заорал так, что перекрыл рёв двигателей: "Крен максимальный вправо! Под нами Голанские высоты". А у нас предельный вес – приказом командующего ВТА нам разрешили превысить предельный вес ещё на 5 тонн, а это значит, что крен может быть минимальным, не более 10–15 градусов.
А значит, мы углубимся за линию фронта и нас тотчас или собьют, или будут пытаться посадить... И вот тогда мы испытали на прочность самолёт Олега Константиновича Антонова. Реальная опасность не оставляла иного варианта, пришлось заложить крен в 60 градусов. Выдержит – не выдержит конструкция эту перегрузку!
Наши в Сирии в 1984 г.
К счастью, выдержала! Через несколько минут мы уже пересекли район Латакии и запросили Кипр подтвердить наш дальнейший курс. Кипр дал указание на английском языке, я принял и передал штурману цифровые данные, а через минуту он снова в крик: "Они дали курс в запретную зону!"
Я немедленно запрашиваю Кипр, но... Связи нет! Хитро придумано. Ослушаться диспетчера на международной трассе совершенно невозможно. Оставалось лишь идти в зону действия истребителей противника.
И тут нас спасла гроза. Экипаж воздушного корабля, обходя засветки, то есть грозовой фронт, может отклониться от трассы. И мы ушли с набором высоты в облаках, которые на этот раз нас спасали, так как на локаторах противника трудно различить, где засветка от грозового облака, а где от цели. К тому же у истребителей топливо ограничено, а у нас максимальное количество.
Выйдя над Средиземным морем из грозы, надеялись, что дело к ночи, долетим без происшествий, но не тут-то было... Через 15 минут нас взяли в клещи шесть истребителей с палубного авианосца США.
Три ведут полчаса, потом три других. И снова провокации, снова опасные сближения. И так до полной темноты. Мы как раз уже должны были пересечь зону НАТО и выйти на Югославию.
Два американских истребителя из-под крыльев нашего самолёта ушли, дабы не столкнуться в темноте, а сзади на расстоянии открытия огня следовал третий. Понятно, что не случайно.
И мы ждали, что он откроет огонь при пересечении зоны НАТО. Что уж там произошло (отсутствие приказа, отмена его или неисправность) мы уже не узнаем, но, к счастью, остались живы и на рассвете приземлились в Венгрии.
Скажу, что за время полётов на Ближнем Востоке мы подвергались подобному риску не менее пяти раз. Наши полёты длились до 13–19 часов в сутки. В основном, садились и взлетали в Сирии по ночам.
1973 г.
- И после всего этого вас не признают участниками боевых действий?
- В том-то и дело, что всем ясно: мы летали тогда, обеспечивая боевые действия на Ближнем Востоке. Это подтверждено справками Центрального архива МО РФ с подробным указанием дней убытия в спецкомандировки и возвращения в часть, номерами приказов.
Теперь отдельные чиновники из МО РФ отвечают тем, кто обращается с ходатайствами о признании статуса ветерана, мол, документы утеряны или уничтожены.
Да, пишут они, ваша часть (номер такой-то) принимала участие в обеспечении боевых действий на Ближнем Востоке, но в Историческом формуляре части ваших фамилий не значится. Бред полный!
Кстати, нам всем в полк срочно доставили самолётом служебные загранпаспорта из МИД СССР в одну ночь. Запросите архив МИД, или там тоже украли или потеряли? Вы бы видели тома нашей переписки.
Причём обратите внимание: отвечают чиновники управления кадров, хотя письма мы отправляем на имя командующего ВТА. Чем объяснить такое неуважение к нашим судьбам, неуважение к офицерам-ветеранам? Согласен: пусть ответ готовят исполнители в кадрах, но подписать должен тот, к кому обращаются, то есть командующий.
- Чиновники объясняют, что им мешает обнаружить ваши имена?
- Они до этого не опускаются. Поначалу умники из Минобороны ссылались на то, что "в те времена всё, связанное с нашим участием в войне на Ближнем Востоке, было засекречено".
А то, что прошло больше сорока лет и всё давно уже рассекречено, их не волнует. В Интернете и в книгах наших и зарубежных военных историков об Октябрьской войне 1973 года и последующих в 1982–1984 годах можно найти исчерпывающую информацию.
Эти события, кстати, подробно изложены генералом армии Махмутом Гареевым, президентом российской Академии военных наук, он в деталях описал эту войну. Включая и упоминание о числе полётов наших самолётов в Египет и Сирию.
В Сирию, к примеру, мы налетали более 900 полётных часов. Туда летали экипажи нескольких полков. Логично спросить: почему сохранились документы о полётах, а фамилий членов экипажей нет? Ответ напрашивается сам: хотят на ветеранах сэкономить.
Откровенно говоря, речь совсем не о какой-то прибавке к нашей пенсии, кстати, совсем смехотворной. Хочется восстановления справедливости, да и обидно, когда ты вроде и был там, а, с другой стороны, тебя там не было.
А учитывая, что я возглавляю Культурный центр им. Антуана де Сент-Экзюпери авиакосмического профиля, много работаю с молодёжью, согласитесь, статус участника боевых действий имеет важное значение. Рассказывая ребятам об истории наших полётов и тех временах, нельзя походить на нового Мюнхгаузена.
Ситуация такая, что хоть смейся, хоть плачь. Ведь если не вызывает сомнения, что на Ближний Восток летали наши самолёты, то как они могли это делать без экипажей? Или летали киборги, всадники без головы?
Кстати, некоторым ветеранам этого статуса удалось добиться, но лишь благодаря тому, что они во время налёта израильтян в Халеб получили ранения и были награждены. Вот и получается: чтобы стать участником боевых действий, надо, как минимум, получить ранение, а ещё лучше – погибнуть.
Мстислав Степанович и его коллеги-офицеры из Совета ветеранов Сирии настроены решительно, хотя им не позавидуешь. Хватит ли у них сил продолжать борьбу с равнодушием военных чиновников, которые, как они теперь убеждены, наверняка выполняют свыше указания не рассматривать справедливые требования ветеранов.
Некоторые, потеряв надежду на справедливые решения своих проблем в Минобороны, обратились в суды. Но и здесь никому пока не удалось выиграть.
Похоже, чиновники военного ведомства заняли круговую оборону. Теперь вся надежда на гражданские суды. Между прочим, по Женевской конвенции лётчики Военно-транспортной авиации, участвующие в войнах, считаются автоматически участниками боевых действий, причём известно, что натовским пилотам за сбитый самолёт ВТА платили даже больше, чем за сбитый истребитель.
- Почему чиновники Минобороны относятся к нам как лётчикам-невидимкам? - спрашивает военный лётчик, лётчик-испытатель, член Союза журналистов России, создатель известных документальных фильмов, посвящённых авиации и космонавтике Мстислав Листов.
- Мы направили письмо на имя министра обороны Сергея Шойгу с приложением на 23 страницах. Посмотрим, что нам ответят. И горько, и, поверьте, совсем не смешно...
http://www.sovsekretno.ru/articles/id/5568/
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
12.11.2016 —
Jüdischen Ghetto. ( 105 фото )
10.11.2016 —
Забытый подвиг. Восемь героев. Пермискюль-Саар 1944.
10.11.2016 —
День милиции.
10.11.2016 —
Как ОМОН и СОБР зачморили в Нацгвардии.
09.11.2016 —
Тевтонские варвары? 1914 г.
09.11.2016 —
Что за радость сегодня у некоторых? Как дети.)
09.11.2016 —
18-летние дебоширы бьют Нацгвардию.
08.11.2016 —
Оперативник стреляет в подозреваемого. ( видео )
05.11.2016 —
А если у нас разрешат короткоствол?)
Архив записей в блогах:
На днях Балога прислал на согласование законопроект по пожарной безопасности. Мы вместе над ним работали полгода. Суть законопроекта в том, что он убирает коррупционные моменты в работе пожарных. И "пожарники" наконец-то будут заниматься ...
Что вертит этот мир? Любовь или деньги? На что человек способен в том и другом случае.. Что выберет.. Да-да: ситуация, обстоятельства. И лучше всё и сразу, но мне кажется, без Л вообще ничего бы не было. Что вообще это такое? Можно попробовать объяснять гормонами, прошлыми ...
Я, признаться, забыл о существовании Вероники Степановой. Хотя полтора года назад даже пост про нее писал. Пост начинался со слов: "Посмотрел разговор мадам Собчак с некой Вероникой Степановой. Степанову эту Веронику я знать не знал, а оказывается, это самая популярная в русском ютубзике ...
Первая суббота февраля (вчера) Полночь,раздается звонок на мужний мобильник. Что за повод беспардонно ввалиться в чужую жизнь? Вечер выпускников! Пьют мужики за тридевять земель, вспоминают школьные годы. Вот и решили нам позвонить. А что такого?! Одноклассники же! Не друзья, не соседи по ...
Пишет мне хороший человек, искренний патриот, православный: «Я не верю, что вчера генерал Суровикин озвучил свою позицию, т.е позицию Российской армии. Всем ясно, что и Херсон и весь правобережный плацдарм наши войска могли ещё очень легко и очень долго защищать. Ведь только оттуда ...
