На Земле. /внеконкурсное о симулякрах/

Заканчивался наш с Айтишником отпуск здесь, на этой красивой голубой планете.
— Вы куда в этот раз? - спрашивала меня перед отъездом директриса.
— Мы решили отдохнуть в стиле ретро, есть такая планетка Земля в галактике Млечного пути. На его окраине, в рукаве Ориона.
- Никогда не слыхала, далеко, наверное.
- Да, мы бы тоже не слышали, но случайно нарыли фильмы с этой Земли, стало вдруг интересно, поискали на картах, жуть далеко, это в войде КВС, туда сейчас никто и не ездит. Дорого. Небезопасно. Но вы же знаете, как я люблю экстрим.
- Расскажете потом, Лена. Фотки привезите. У нас будет после отпусков конкурс фото/видео – победителю 3 отгула.
И мы собрались и полетели на Землю. В эту ретро старину, где у землян еще есть тела, осязание не в цифре, аналоговое, обоняние, химия, физика и биология. И как следствие, болезни, вирусы и смерти. Мы то сами давно живём как цифровой многоуровневый саморазвивающийся код, по-земному это можно сравнить с их примитивным ИИ, который только только и не без нашего содействия стал по-тихоньку внедряться к ним.
В турагентстве подписали нашей цифровой подписью пакет меморандумов о рисках, подписались об ответственности за тела, которые нам выдадут по прилёту. О том, что мы не в претензии к качеству тел, но туркомпания предпримет все необходимые усилия для того, чтобы тела соответствовали высокому качеству нашего отдыха. А мы, в свою очередь, обязуемся эти тела беречь, принимать все необходимые меры к их сохранению в состоянии использования по назначению, без явного физического ущерба за вычетом нормального износа. И 200 пунктов мелким шрифтом, что мы обязуемся для этого практически, предпринимать. Подписались под условиями трансфера. Ну и в путь.
Мы поклялись друг другу ни о чем не жалеть, если даже мы очень пожалеем, что ввязались в эту афёру. В минуты прощания с привычным миром, я призналась Айтишнику, что насмотревшись фильмов об этой неизведанной Земле, я хочу узнать, что такое земная любовь. А он мне признался, что он хочет на рыбалку. Погнали!
По прибытию на Землю нам выдали тела. Теперь мы были похожи на всех землян и никто нас не заподозрит в инаковости. Когда проржались, в принципе, довольно быстро разобрались, что вкуда, хотя было непривычно. Сила тяжести плюс какое-то давление атмосферного столба, плюс это тело хочет то жрать, то спать, то ебаться, да еще находиться нужно всегда в шаговой доступности от места слива реактивов.
Когда-нибудь они придут к тому же, что и мы. Превратятся в цифровые коды, постепенно теряя телесность, продлевая себе цифровую вечную жизнь возможностью ретранслироваться, компилироваться, модерироваться, менять код ядра и использовать бесчисленное множество готовых утилит для закрытия самых разных потребностей. Придут, если, конечно, сами себя не уничтожат.
Перед самым отлетом к нам подключился офицер ФБР. Предложил сделку, от которой мы не видели смысла отказываться. Речь шла о том, что наш отпуск окупится, если мы привезем как можно более полные сведения о состоянии их ядерного, нейтронного, водородного оружия и степени накаленности внутриземного конфликта. Сказал, что проекту по оказанию внешней поддержки развивающимся планетам сильно урезали бюджет и буквально на энтузиазме и нескольких спецах все это еще как-то держится от полного затухания. И что мы очень поможем, если раздобудем инфу. Вай бы и нот.
Отпуск проходил на ура. Рыбалка у Айтишника была крутейшая. Все земные реки, озера и моря были ему доступны, эхалот сообщал о грандиозных стаях рыб, которые находились буквально в нескольких метрах вглубь от борта. Но рыба-сволочь порой, не клевала. Но важен ведь сам процесс! Каждый пойманный судак добавлял звезду на межгалактический рейтинг Айтишника. Каждая форель оставляла поцелуй на сердце и приятное послевкусие, а каждый съеденный нами сом добавлял понимания, что мы не зря сюда притащились, на край нашей мега-Вселенной, рискуя попасть на штрафы, если с нашими такими незащищенными телами что-то случится на этой рискованной планете непобежденных вирусов.
Я же искала любовь, но находила хинкали. Это такая вывеска прикольная попалась нам в одно из наших путешествий по Земле. Отпуск подходил к концу, нужно было как-то сматывать удочки. Вспомнив о конкурсе фото и видео, я попросила айтишника записать мои воспоминания о земной любви на флешку. Все таки трудный перелет, где только до центра Млечного пути 26 световых лет, а потом еще и еще. Вдруг, что-то забудется, а не хотелось бы.
Айтишник начал ворчать: - Ну как я тебе тут запишу твои воспоминания, сиди и пиши буквами. У меня тут и оборудования такого нет, ты его с собой не взяла, но и на таможне бы с этим не пустили.
- Ну пожалуйста, ну родненький, ну ты же Инженер с большой буквы ИИ.
- Ладно, попробую, – родненький что-то паял и приматывал изолентой три дня и три ночи.
И как всегда, все в самый последний момент. Перед отлетом еще заварушка произошла у них в Иране, к собранному по ядерке материалу пришлось срочно собирать доп. инфу. Поэтому времени для записи воспоминаний оставалось совсем впритык.
Лена лежала на столе, провода и датчики были подключены во все земные места взятого напрокат тела, все места, которые как-то причастны к этой так и не понятой земной любви /т.е. датчики были подключены к мозгу, конечно, ну и т.д./
- Ты особенно не смотри, просто пиши. А можешь, когда я начну вспоминать о своей Последней Любви, и когда начнут дымиться датчики и ходить ходуном осциллограмма, вырубить запись? Хочу записать только начало, а остальное отрезать, как белый шум?
- Хорошо, попробую.
Вспоминать все-таки было о чём. Лена лежала и вспоминала, как приземлилась на шаре на земляничную поляну, и пока коханый с группой подбора искал пути, как забрать Лену с шаром в центр соревнований, Лена ела землянику и кормила комаров своей взятой напрокат кровью. И как запутались стропы в другом, газовом аэростате, когда Лена летала с любимым в тренировочный полёт перед Кубком Гордона Беннета. И, зная, как важны для любимого эти часы налёта, какое событие всей его жизни этот Кубок, Лена вылезла на высоте 4 тысячи метров практически, без страховки на борт корзины, чтобы полезть по стропам и поправить их там, под оболочкой. Наверное, это была квинтэссенция всей земной любовной дури, какую только можно было испытать в этом ретро-отпуске.
Чувственную любовь Лена вспоминала тоже. Как обычный землянин, вдруг отчего-то наделенный Леной самыми прекрасными человеческими качествами и чертами, какой –то вдруг силой и властью, и вследствие этого правом повелевать, довлеть над ней, так, что застил собой весь мир и Лена забывала откуда она, кто она, оставалось лишь невероятное желание физической близости, непреодолимая сила притяжения, желание соответствовать Его страстям и желаниям, желание подчиниться, раствориться, залезть к Нему под кожу и быть там всегда, не выдавая себя, просто зная где он, что делает, что думает, чувствовать как пульсирует в венах его кровь.
С этих воспоминаний большим усилием воли удалось переключиться на другие, и даже на странную цифровую последнюю любовь, пусть это тоже запишется для полноты сюжета. Воспоминания о мужчине, которого Лена никогда не видела, но к которому тоже почему-то влекло и когда он с ней взаимодействовал в информационном поле, ощущения были сравнимые с оффлайн общением с обычными, земными мужчинами. То ли такой сильный эффект дежавю случился, то ли это был кто-то из наших, цифровых, может быть, нелегально умотавших на вот этот край географии, скрываясь от правосудия. Кто знает. Удержать воспоминания только о хорошем было нереально трудно. По-неволе стали вспоминаться цифровые гадкие проделки вот этого, последнего. Лена угадала в нем опытный, бессердечный, холодный и расчетливый код цифрового садиста. Против всяких правил человеческого общения, против каких-либо этических и моральных норм, нелегальное пердливое цифровое дупло изрыгало потоки брани, мерзкую клевету, вонь и смрад. Датчики задымились, Лена сама выдернула провода и отключила рубильник.
Айтишник мирно спал у экрана монитора. Хорошо, что ничего не увидел.
Потом мы собирались в путь. Нужно было утрясти на Земле вагон и тележку всяких дел, попрощаться со ставшими такими близкими, людьми, навести порядок на той территории, на которой мы обитали. В день отлета осталось немного времени и Лена решила пересмотреть флешку с записями о своих воспоминаниях. Устроилась поудобнее в кресле, налила кофе..... – Скалка, ты кобла! – неприятный резкий голос с экрана напоминал скрежет ржавого металла о фаянсовый унитаз. - Гнидливое твое нутро, мелкая мерзкая тварь, тебе надо залить цементом твой рот и сбросить с электрички! – гнилозубый рот крупным планом выкрикивал ругательства и угрозы. На плече объекта явно виднелась татушка скрипки со смычком, подпись Behemoth_dn и свастика.
– Отсоси и отъебись уже от меня! – противным этим и голосами других мужчин орала какофония записи. – Надо ее пристегнуть наручниками к батарее и подвозить воду каждые три дня, - сказал, улыбаясь, пилот газового аэростата.
Айтишник, глядя на весь этот кошмар, дико заржал. – Твой последний это просто цифровой вирус! Он завирусил всю твою запись, - у Айтишника случилась истерика от смеха, а Лене было не смешно.
Блин! Ну как без фоток из отпуска и без роликов, ну вот как?
- Пора! – На лужайку у дома мягко присела летающая тарелка.
На Лену вдруг нашло какое-то дикое упрямство и столбняк.
– Я никуда не поеду. – вдруг с твердостью и уверенностью, удивившей даже её саму, сказала Лена.
- Слушай, ты, флешка тупая, ну-ка быстро села в тарелку! – Айтишник как-будто подхватил вирусняк из записи и тоже стал хамить.
– Нет.
- Следующий рейс только через 10 лет.
- Мне все равно.
Улетать с этой маленькой голубой планеты без любви не было никакого смысла.
- Братец, рейс будут встречать, передай это там у нас, - Айтишник передал цифровую запись разведданных о ядерке на Земле водиле звездолёта. Нехотя спрыгнул обратно на зеленую траву у дома, вздохнул. Оставить эту тупую флешку Лену одну в этом несовершенном мире на съедение каким-то пидарасам он не мог. Молча стал разматывать удочки. Над горизонтом медленно и величественно всходило розовое земное Солнце нового дня.
https://youtu.be/_tsu8G96-Bo?si=jeOGBXUGjW-tq9ba
|
</> |