На месте моей комнаты будет кафе или бухгалтерия, или
remediaz — 08.04.2011 На месте моей комнаты будет кафе или бухгалтерия, или коридор. Переезд развернулся, свернулся и уложился в почасовую оплату неторопливых грузчиков, а потому без пожаров и наводнений, моё нытьё над привычным видом из окна - не считается.- Мам, ну они и матерятся! Как сапожники! В прошлый раз были такие интеллигентные
- Они матерятся как грузчики. Грузчики не должны быть интеллигентными. Интеллигентный грузчик это мило, но это какой-то неверно сложенный жизненный процесс, сокрушенная печаль, оступившийся горемыка.
- Мам, слово "горемыка" для меня непривычней мата. Смутно ощущаю неверно сложенный жизненный процесс..
***
Грузчикам с нами пришлось тяжело. Индеец то и дело им помогал, подсказывал, отвечал на вопросы. Грузчикам пришлось тяжело. Потому что легко - это когда, к примеру, "аккуратнее, хрустальная люстра" или "накройте полировку, не поцарапайте паркет". Это вот легко и понятно.
- Осторожно здесь картины, можно погрузить их так, чтобы не повредить?
- Там стекло?
- Нет..
- Картон? Треснет?
- Нет
- Пластмасска чтоль?
- Нет, там холст.. масло..
- МАСЛО?!
Грузчик, вытащившись в подъезд с картинами, Индейцу заговорщически
- Чо, картины, да? Моцарт, все дела
- Пушкин, бл@ть, - отвечает мой интеллигентный брат.
***
Грузчикам пришлось тяжело. Самый тяжелый груз - книги. Гоголь, например, написал в стандартном голубеньком издании килограмма 4, а Гоголь написал гораздо меньше многих прочих, это он еще сжёг половину.
А на залитом моими слезами балконе, что глядит прямо в окна общаги ДВАГСа, всё это время лежали красивые камни. Не особенные, обычные с морей, океанов, рек, озер, болот, неважно - камни.
Грузчики не привыкли. Им, совершенно ясно, чаще приходится таскать хрустальные люстры. Их проще таскать и точно известно, чего не стоит с ними делать.
- Что там у вас? БУМАГА? А это что.. КАМНИ?
Психи какие-то. Коробки с бумагой, вёдра с камнями, на суку повешать таких интеллигентов. Ридер, пенопласт и вперед.
***
Последним вытаскиваем то, что хранится в подъезде. Строительные материалы, мешки со шпатлевкой.
- Кирилл, ФюгенФюллер!
(Брат, нарочито громко) Мама, ты говоришь по-немецки опять! Скажи нормально, арбайтен махт фрай, юдиш швайн!
- ФюгенФюллер!
Мама распоряжается, кто и что выносит из машины
- Я ковёр!
Индеец, оживившись
- А я - сочный апельсин!
***
В моей комнате теперь будет кафе или офисный терем. Да я и не живу здесь уже десять лет. Фонарь, который светил в окно по ночам, шумный шероновский перекресток, отвлекавший от уроков, горизонт, за который я, сидя на подоконнике, закидывала свои детские, а потом девичьи мысли. Не достанься ж никому, а лучше кафе! Тогда я смогу сюда приходить. Смотреть с загадочным видом в окно на фонарь, не слышать вопросы официантов, вся такая под меланхоличную музыку. Как в кино. Или в сериале. В нормальном таком, без закадрового смеха.