На части разорвана

А ведь плохо, настолько плохо, что за всю свою жизнь не могу вспомнить состояния хуже теперешнего. И ведь вроде, казалось, прошла уже сквозь огонь, воду и медные трубы и прочее… Но вот что интересно: помочь справиться с моей болью и горечью (хоть я никого не просила конкретно, кроме абстрактных Судьбы с Провидением) приходят друзья-украинцы. В моем круге здесь не так много их (как, впрочем, и русских), но практически все, кого лично знаю в округе, сегодня стучались во все мои “лички”: “Как ты?” Вроде должно быть наоборот: то есть я их должна как-то подбадривать, а они даже вправе мне были бы не отвечать. Будь все наоборот, то есть украинские танки пошли бы первыми на какую-нибудь Рязань, я не знаю, хватило бы мне широты души русской, чтобы им отвечать даже на такие простые вопросы, не говоря о том, чтобы первой интересоваться.
Затем неожиданно пришло сообщение от Фрэнсис Уайт. Она англичанка, мы с нею знакомы, постольку-поскольку: она академический авторитет, известная мердоковедам во всем мире, а я так себе, читательница-любитель. “Я очень часто о вас думаю в эти кошмарные дни, — сказала Фрэнсис. — Не могу и представить, как сейчас вы разорваны на части”. Лучше бы я и сама о себе не сказала, наверное. Разорвана на части, да. Хоть и нет никаких сомнений: на чьей быть стороне. Потому и флаг на моем нике в ФБ — желто-синий, вряд ли его сниму теперь.
Позвонила кума Света — мы с нею землячки вообще-то, обе русских кровей. Света живет тут давно, хоть и чуть меньше, чем мы с Гейбом. Дети Светы и англичанина Ника ходят в английские школы сейчас, изо всей силы пытаясь держать гордо поднятыми головы, как дети немцев, проживающих в Англии в годы Второй Мировой. Но у Светы самой, как у всех мирных людей, нет сомнений, на чьей быть стороне. И о невинных украинских жертвах она плачет тоже, но еще горше, когда говорит: “У меня отобрали Родину”.
А родные в Вотсапе поздравили с Масленицей. Они, хоть и по уши в санкциях, но живут в параллельной вселенной, с той, где сейчас убивают их (в прошлом) сестер и братьев, у них нет точек соприкосновения. Душа болит у меня за родных моих, так сильно и резко болит, хоть вызывай скорую… Но боже мой, какая счастливая я все же, что у меня не сейчас отобрали Родину. В далеком уже 1992-м мы с ней разошлись почти тихо, по-мирному.
|
</> |