Мой новый опус

«В современной России появилась собственность особого рода, которая, с одной стороны, выглядит «сверхсобственностью», а с другой – «недособственностью»: хотя владелец квартиры вправе, не спрашивая ни у кого разрешения, продать ее или подарить, как если бы она действительно была вещью, вполне ему принадлежащей, он не может ее уничтожить или видоизменить по своему хотению (например, устроив масштабную перестройку). Но эта нехватка правомочий компенсируется, порой даже с лихвою, тем фактом, что государство обязывается в известный момент прийти ему на помощь, либо компенсировав стоимость пришедшего в негодность «частного» жилья, либо предоставив этому «частному собственнику» новое равноценное жилье (как чаще всего и происходит в жизни, что, по сути, является прямым продолжением советской практики). Результатом всего этого является какое-то странное «сверхпрочное» право собственности, которое, как говорится, и в огне не горит, и в воде не тонет, и не умирает даже с исчезновением своего объекта, а напротив, вновь и вновь возрождается, перевоплощаясь в новые объекты. Подобное «бессмертие» чем-то сродни кармической цепи перерождений в древних религиях Индостана. В любом случае несомненно, что такая собственность является крайне «социализированной», вплоть до потери ею свойств и характера «частной», а вся модель выглядит отчетливо патерналистской.»
|
</> |