Мотив плодородия в древних словах. Часть 2
anti_fasmer — 25.04.2024
2
Траектория движения камня, летящего вверх, состоит из поднятия с последующим падением и может описываться еврейским словом pasah со значениями «распространяться, перепрыгивать, пересекать, опускаться», что образно соответствует перепрыгиванию через некое препятствие с исключением возможности дальнейшего движения вверх и по своей сути тождественно силе притяжения, которая позволяет камню двигаться лишь до определенной границы, в еврейском языке описываемой словом pas – конец, край, оконечность, в которой он на мгновение как бы «зависает» в воздухе, что, между прочим, соответствует русскому слову «пас», используемому в картежных играх, где оно означает временную приостановку участия в игре. Видимо, слово «пас» в этом значении может соответствовать санскр. pas – привязывать, задерживать, ограничивать и прототунгусо-маньч. pasi - повисать, что можно сравнить с движением руки с картой, которая поднимается, зависает и затем опускается вниз.
Более того, такая траектория движения, связанная с кардинальным поворотом движущегося камня, укладывается в образ изгиба, который совершает, например, перемещающееся по небу солнце (санскр. bha – солнце, светило), что согласуется с еврейскими словами пахъ — петля или pach — сеть, силок, а также с санскритскими pāśa — узы, путы и bhāsa — блеск, свет, к чему можно добавить персидские слова pax — грань, скос и pas – тыльная сторона, pase – двигаться за, что, в частности, можно отнести не только к солнцу, которое после нахождения в зените спускается и уходит за горизонт, определяемый перс. paśti – низкое место, низина, но и к потомку, находящемуся за спиной уходящего или ушедшего предка, на что указывает слегка измененное перс. pos – мальчик, сын , а также марийск. паса->поша- 'размножаться' и хант. пах — мальчик, потому как девочка передается в другой род.
При этом значения шорск. пош — свободный, вольный, порожний, пустой можно связать, скорее всего, с «ветром в голове» у повзрослевшего, но еще не женатого, подростка, а не с отсутствием у него сексуальных сил, потому как значения родственных шорских слов паш — передняя часть, исток, верховье, вершина, голова, глава, пастыр — взвешивать, обрастать и постаң — взрослый, холостой относятся именно к этому возрасту, когда с появлением волос на лобке у молодого человека возникает отчетливое стремление к самостоятельности.
Тем не менее сближение слов «холостой» — неженатый и «выхолостить» — кастрировать вовсе не случайно, потому как использование мужских семян без пользы для своего рода в результате «гулянья» на стороне приравнивалось к отсутствию репродукционной функции у человека.
Очевидно, что время весеннего «буйства» природы и время подросткового буйства подросших и загулявших отроков, образно связанные со временем нахождения солнца в зените, можно также отождествить с моментом, когда брошенный вверх камень,- словно отбившийся от рук подросток,- меняет свое направление,- то есть этот момент можно сравнить с крайней точкой изгиба петли, которая определяется еврейским словом pas – конец, край, оконечность.
Именно в этот период человеческой жизни молодежь пересекает сакральную границу и затем существует или зависает в неком временном пространстве, наполненном дикой сексуальной энергией, которую в прошлые времена опытные жрецы старались направить в цивилизационное русло.
Естественно, что слово pas – конец, край, оконечность можно также применить к началу и концу человеческой жизни, что позволяет увидеть за ним подобие Троицы: начало — ребенок (сын), сексуальная жизнь — дух (сравните: вдуть — совершить половой акт в активной роди) и конец — уход в вечность или в «деды» (англ. dead – терять силы, умирать), что можно применить и к образу потерявшего былую сексуальную мощь отца.
Но в то же время русское слово «пора», знаменующее собой крайне важный отрезок времени в человеческой жизни никак не могло относиться к периоду беспомощного детства, на что указывает родственное др.-гр. слово ὥρα — промежуток времени, пора, продолжительность, весна, цветущий возраст, расцвет жизни, благоприятный момент, короткое время, погода, сбор урожая, смертный час, потому что ребенок в качестве «темного» по своей сути посланца иного мира, из которого неизвестно что вырастет, должен был дожидаться момента успешного прохождения инициации, что позволяло ему стать полноценным человеком в сакральном смысле этого слова.
Поэтому «цветами жизни» когда-то могли называть юношей и девушек предбрачного периода, которым суждено было на короткий период расцвести, дождаться урожая в виде собственных детей, а затем опять же в виде беспомощных существ отойти в мир иной,- то есть вернуться в свой первоначальный «дом».
Если же при этом сравнить санскритские слова pāśa — узы, путы и bhāsa — блеск, свет, то соединение их значений дает нам также образы бус, ожерелья, браслета и свадебного кольца, которые сродни узде, надетой на шею прирученного животного, за чем стоит смысл включения в некое чрезвычайно привлекательное сообщество, ограниченное сакральным кругом. Поэтому конская упряжь в прошлые времена обязательно украшалась различными декоративными элементами, соответствующими русскому слову «баской» (ненец. паской) — красивый, приятный для глаза, которое можно сравнить с санскр. bhās — блеск, свет, сверкать, сиять.
К этим словам можно добавить русское диалектное «пахать» — полыхать (об огне), указывающее не только на небесный огонь, но и подспудно на «огонь», разгорающийся в молодом организме при половом созревании, что позволяет сопоставить санскритские bhā — появляться, светить и bahu — обильный, достаточный с санскр. pha – очевидный, явный, увеличение, разбухание, истечение, пыл, расщелина, выгода и др.-гр. πᾰχύς — толстый, крепкий, плодородный, раздутый, богатый, откуда «вытекает» сопоставление русского слова «пах» - детородный орган и диалектного пах — печь не только с санскритскими bahu — обильный, достаточный и bah (vah) - жениться, покрывать, рассеивать, но и с санскр. bha — светило, солнце, которое покрывает землю своей светоносной «спермой».
Поэтому в случае сравнения еврейских слов pasah — распространяться, перепрыгивать, пересекать, опускаться и pas – конец, край, оконечность элемент ah можно сопоставить с еврейскими словами a-hav – прекрасный, желанный, востребованный и a-hal — раскинувшийся, дающий свет, что можно отнести и к солнцу, и к созревшему в своем развитии подростку мужского пола, то есть к светлому мужскому началу в отличие от женского темного, в то время как евр. a-hah, которое тождественно русскому эмоциональному «ах! тпру! увы!», в данном случае характеризует предел высоты поднятия прекрасного в своей сущности солнца, за которым на исходе дня следует грустное падение отгорающего «праха» в потустороннюю бездну, скрытую под горизонтом, что, между прочим, соответствует санскритским словам aha – день, и hā – идти, доставать, прыгать на, оставлять, покидать, предавать, а в заключительной части санскритскому слову sapad — пребывающий в печали, так как запад всегда ассоциировался с умиранием жизненных сил и местом обитания дьявола.
Параллельно здесь может быть скрыта отсылка к мужскому началу (паху), который всходя над женским лоном раз за разом падает в этот «материнский рот» подобно жертвенной пище (санскр. hu – приносить жертву, жертвовать), чтобы затем ослабеть и превратиться в тот самый прах, исполнив свое предназначение. Поэтому элемент hu может иметь отношение к нашему общеизвестному слову, обозначающему мужской половой орган.
Есть здесь и весьма неприятный намек, связанный с безбрачием или утратой возможности родить ребенка, что в мифологическом сознании отождествлялось с отсутствием хорошего урожая, а в русском лекcиконе может быть связано с невесть откуда взятым словом хана — конец всему, которое имеет санскритский аналог hāna — оставление, отказ, исчезновение, в то время как северно-двин. ханá — лафа, счастье и ярославск. хáна — нарядная деревенская девочка, женщина, а также татар. хани — миловидная, симпатичная, приятная, образно связаны с араб. hania - радоваться, быть довольным и санскритскими словами kanā — девочка, девушка, hanu – распутная женщина, проститутка, которая применительно, например, к образу куртизанки могла быть и приятной, и образованной, и воспитанной,
Любопытно, что с еврейским словом pasah — распространяться, перепрыгивать, пересекать, опускаться можно сравнить слова pasay – проходить, переходить, миновать и pasana – этап, стадия, временной путь из индейск. языка кечуа. Более того в этом индейском языке есть слово pacha, обладающее значениями «время, сезон, срок», «место, пространство, зазор, просвет» и «мир, свет, земля, люди», которые хорошо укладываются в картину раскрывающегося с восходом солнца пространства, где есть место даже значениям евр. pach — сеть, силок и индейск. pasi – слегка обожженный, потому как влюбленное в землю солнце покрывает ее сетью своих теплых солнечных лучей и покрывает загаром человеческое тело и «тело» земли.
Дополнительные индейские слова pachan – как и раньше, одинаково и pacha-aysa — тяжесть, важность, серьезность, притяжение, в котором элемент aysa означает «сползать, обрушиваться», придают дополнительные краски этой извечной и чрезвычайно важной для мира картине солнечного дня, заканчивающейся жертвенной «смертью» рухнувшего в небытие солнца.
Этим фактом подтверждается предположение о том, что за образом поднявшегося в небо и затем упавшего камня может быть запрятан образ нашего дневного светила, которое как бы «пасуется» востоком в сторону запада, что можно согласовать с англ. pass [pɑːs] — идти, проходить мимо (относительно смотрящего), переправляться, исчезать, перевал, проход, а также с евр. pasa ͪ - распространять и paß — перевал, проход, что определяет образ дуги, по которой движется переваливающее через зенит солнце, которое в конце своего дневного пути истощенным уходит под горизонт, на что указывают еврейские слова pa-sa — пройти сквозь, разоренный, расходуемый, поглощаемый и pa-sas — уменьшиться, истощиться, провалиться, а также санскритские bhas и āsa со значениями «пепел, прах», что легко укладывается и в образ опустевшего в результате полового акта мужского начала (санскр. pasas - пенис).
При этом слово pasa ͪ - распространять может относиться не только к области движения солнца по небу, но и к области воздействия солнечного света на землю (санскр. as – стрелять, метать), что позволяет сравнить слово «зона» - область с голл. zon – солнце и др.-гр. ζών — живой, живущий, потому что с восходом солнца все оживает, в то время как латин. zōna — пояс и др.-гр. ζώνη (дор. ζώνα) — пояс, бракосочетание, свадьба могут связывать дугообразное движение солнца по небу с его любовным отношением к матушке земле, что не мешает появлению связи образа только что взошедшего из-под горизонта солнца с образом только что родившегося и быстро растущего сказочного ребенка-солнышка в качестве последствия сакральных любовных отношений.
В принципе с этим предположением можно связать прототунгусо-маньчжурские слова аsī — женщина и āǯi- 'маленький ребенок' в сравнении с др.греч. Ἀσία — Азия, ἇς — утренняя заря, восток, ᾄσῃ — петь, воспевать и ассир. асу - восток , которые символизируют и воспевают место, где «рождается» солнце или небесный «камень» согласно ассир. ašu (aši) — молитва, просьба, молебен и ušū — драгоценный камень, в котором присутствует элемент, соответствующий санскр. uṣ — утро, рассвет, свет.
Но в то же время поток положительных эмоций, связанных с восходом благодатного солнца, могло отразить слово asiy — веселить, улыбаться, смеяться, торжествовать, ликовать из индейского языка кечуа, соответствующее санскритскому слову has — превышать, расцветать, распространять, смеяться.
При этом также нужно обратить внимание на значения ассирийских слов ašū — суть, сущность, бытие, живность, зверь и āši – я, для меня, касается меня, что в сопоставлении с ассирийскими словами ašu (aši) — молитва, просьба, молебен, išu — возгорание, огонь, пламя и i(ī)šu — житель, человек, мужчина определяло отношение простого человека к восходу божественного солнца-Исы(Иисуса),- солнца — пока еще ребенка, но в то же время солнца-избавителя от мифологически близкой к образу смерти ночи, с приходом которого начиналась кипучая человеческая деятельность по добыче средств к существованию, но ровно также впоследствии распространялся и огонь христианской веры.
Можно даже указать на то, что определенная фонетическая схожесть ассир. ašū — суть, сущность, бытие, живность, зверь и asu — малыш, ребенок, кроха из индейского языка кечуа может объясняться мифологическим восприятием образа ребенка в качестве некого пришедшего из потустороннего мира существа,- то есть условного «зверя», напоминающего человека, но которому еще предстоит стать полноценным человеком.
В силу очевидной образности мышления древнего человека с этим дугообразным движением солнца по небу отождествлялась вся человеческая жизнь в отведенной для нее зоне деятельности, в то время как с понятием зенита в качестве наивысшего положения небесного объекта могло сравниваться не только достижение человеком предельной для него должности, но и достижение подрастающим поколением периода его наивысшего сексуального развития. В этот период молодые люди с оживающим и мгновенно крепнущим от возбуждения естеством,- то есть условным «камнем», который движется вверх, а затем вниз,- перед тем как вступить в брачные отношения и создать свою собственную семейную зону испытывали яростные последствия перестройки организма, что позволяет сравнить энергию и мощь сексуальных сил подростка этого возраста с образом ярого солнца или со значениями евр. pash — изобилие, богатство, гордость, надменность, благодаря постоянно «гордящемуся» мужскому органу, что отражается и на буйстве характера самого подростка (пацана), который нередко ведет себя согласно евр. paşa - быть обиженным, сердиться, восставать, бунтовать, хотя его образу подходит и турец. paşa — правитель, потому что он как полноценный хозяин после похождения инициации может уверенно управлять своим собственным «хозяйством».
По ассоциации с этим образом созревшего ребенка мужского пола можно сопоставить образ, скрывающийся за словом pa'su — крупный рогатый скот, приближающийся к зрелости (язык Maithils), которому свойственна драчливость и буйство характера. Ведь не случайно же прототунгусо-маньчж. хoǯa- - конец, край, косой, наклонный с добавленным окончанием in- - жить, живой имеет родственный по смыслу вариант (x)oǯu — течка, указывающий на созревание молодого организма, с которым связано и оживление детородного «хозяйства» (конца), в то время как прототунгусо-маньчж. хüse — мужчина, охотник, самец может быть связано с чуваш. хуҫа (хоҫа) — хозяин, при том что марийск. хоза — хозяин может быть связано непосредственно с .прототунгусо-маньчж. хoǯa- - край, конец, что с одной стороны согласуется с точкой наивысшего подъема солнца или развития человека, а с другой стороны очерчивает зону их деятельности.
В качестве дополнительного подтверждения можно предоставить слова pax – грань, скос из языка дари, которое по смыслу схоже с прототунгусо-маньчж. хoǯa- - конец, край, косой, наклонный, а по фонетике — с русским словом «пах», который в мужском варианте называют «концом». Видимо, русское диалектное «пахать» — полыхать, бушевать в совокупности с индийским диалектным pah – сторона, часть, граница, светлый, расцветающий, действительно, могут иметь отношение к образу ярого солнца, идущего к зениту своей славы,- то есть наивысшей точке дневного цикла, что согласуется с турецким словом paşa, обозначающим титул правителя, а также со словом paşa — быть обиженным, сердиться, восставать, бунтовать, за которым просматривается образ отрекающегося от опеки взрастившей его семьи подростка-отрока-солнышка, что соответствует хант. пах - мальчик.
В качестве подтверждения высокого статуса подростка пубертатного периода, что связывает его с правителем-пашой, можно привести русское диалектное слово «князь» — жених,- то есть годящийся для сексуальных отношений подросток,- которое находится в той же самой позиции по отношению к слову «князь» — правитель, что и paşa — бунтарь по отношению к paşa - правитель.
Более того, этим значениям соответствуют значения слова šâh - шах, государь, монарх, жених, молодой, главный, превосходящий из языка дари. Стоит обратить внимание и на некую схожесть слов könig — король и «жених», тем более что датск.-норв. kone (исл. konan) – жена совпадает с польск. żona с тем же значением, а значит и серб. краљ -король может иметь древнюю связь со словом «краля» - красавица, любовница, проститутка, королева.
Необходимо также отметить присутствие в русских диалектных словах с элементом «крал» значения округлости, свойственной древнему понятию красоты: крали — бусы, ожерелье, кралька — баранка, бублик, крендель, что, вероятно, имело отношение не только к священному солнечному кругу, но и к блестящему свадебному кольцу в качестве символа плодородия или сакральному кругу-оберегу. Поэтому худощавые красавицы-тростинки из современных сказок в реальности были бы крайне непривлекательны для молодых парней из прошедших времен
Сюда же можно добавить и русское слово княжа — баня, которое благодаря образу жарко натопленной печи-каменки (предтечи европейского камина) семантически связано не только со словом «пахать» — гореть, полыхать, но и с санскр. kāmin — страстно желающий, буйный, своенравный, распутный, возлюбленный, любовник, что относится вовсе не к мужу, а к еще неженатому подростку-князю, дорвавшемуся до разгульной сексуальной жизни, что, возможно, имеет отношение к множеству наложниц (а не жен) у правителя-князя.
Поэтому в пратюркском языке kom – жаждать, стремиться связано с koma – наложница, а заодно и с kon – гость, который посещает отдельно живущих в своем «углу» наложниц (то есть любовниц), чтобы стать kān- - удовлетворенным, что соответствует санскритским словам kam – страстно желать, любить, koṇa — край, угол и kanā — девочка, девушка.
Нельзя не обратить внимания и на фонетическую связь русского слова «гость» с англ. host – хозяин и даже со словац. hostitel с тем же значением, что увязывает образ хозяина дома с образом гостя (словац. host, босн. gôst, нем. gast), находящегося с вполне конкретным «визитом» в женской половине дома (английское диалектное host – место свидания), что проецируется на образ мужского начала, совершающего эротическое «путешествие» (латин. gusto – отведать, вкусить) в начало женское, в результате чего женщина становится «беременной» согласно англ. gestation — беременность и латин. gesto – нести (in utero gesto – быть беременной, то есть быть на сносях), что привело к появлению латинского эвфемизма gastrum – пузатый сосуд, за которым скрывается образ забеременевшей женщины.
Можно также обратить внимание на формулу «у нас купец, у вас товар», применяемую при сватовстве, которая возводит «чужое» в ранг «своего», что соответствует значениям словац. host – гость (латин. hostis — чужеземец, враг) и норв. host — хозяин, где может присутствовать отражение процесса замирения враждующих племен, которые приходили к взаимному согласию путем передачи девушки или парня (англ. hostage — залог, заложник) в чужое доселе враждебное племя, что, между прочим, тождественно уходу мужского начала в потустороннее женское лоно или девушки в чужой для нее дом своего мужа.
Более того здесь зашифрована некая граница между двумя мирами, которую должен был пересекать гость из другого мира, как ее дважды пересекает солнце, всходя из-под горизонта и уходя под горизонт. Поэтому др.-англ. gāst (gæst) – дух, призрак, привидение, демон укладывается в эту же ситуацию, в которую укладывается даже норв. host — покашливание из-за некой преграды, мешающей воздуху (духу) проходить свободно.
Стоит упомянуть и о др.-гр. γαστρός — материнская утроба, которой для того чтобы забеременеть потребовалась определенного рода «пища» или определенного рода «гастрономия», что естественным образом связалось с обычным животом и обыкновенной пищей, которая тоже пересекает условную границу между мирами, исчезая внутри человека или животного. Не зря же эту материнскую утробу называют «материнским ртом».
Не все так просто и с гурманом (или гастрономом) — любителем вкусно поесть, потому как фр. gourmand — гурман имеет родственные слова gourme – пыл юности, молодой разгильдяй и gourmer (gourma) со значениями «надевать узду», «бить рукой или кулаком», которые помимо смысла обуздания ретивого подростка вполне могут быть эвфемизмами полового акта, тем более что значения «рука, кулак» в символике являются аналогом пениса. Такой вывод подтверждает и выражение jeter sa gourme — вести разгульную жизнь (в молодости). Скорее всего, французское слово gourme — пыл юности, молодой разгильдяй связано с персидским словом гäрми — жара, зной, пыл, страсть, оживление, дружелюбие, привлекательность и др.-гр. ὁρμάω (гормао) — стремиться, желать, возбуждать, разжигать, что несомненно относится к взаимоотношениям мужчины и женщины, прикрытым эвфемизмом, относящимся к взаимоотношениям человека и пищи, которая на санскрите обозначается словом piṣṭa — пища, еда, вероятно, соответствующим обсценному русскому слову, обозначающему женский половой орган.
В принципе подтвердить это предположение может новоперс. pista – фисташка, так как фисташковые орехи с треснутой скорлупой имеют женскую символику и считаются женским витамином красоты, поэтому на западе и на востоке женщины ели их, чтобы привлекать к себе мужчин, а треск орехов на фисташковых деревьях сулил влюбленным счастливую жизнь. Более того персидское слово piştaz — идущий вперед можно отнести уже к мужскому органу, что сближает его с «пестом», толкущим женское лоно.
Помимо сопоставления русского слова «зона» - область с голл. zon – солнце и др.-гр. ζών — живой, живущий, а латин. zōna — пояс с др.-гр. ζώνη (дор. ζώνα) — пояс, бракосочетание, свадьба, также есть смысл сопоставить русские слова «жених», «женить», «жена» (жонка) и диалектное «зонка» —парень, а также польск. żona — женщина, жена, с др.-гр. ζών — живой, живущий, ζῆν — быть в силе, разгаре, движении (сравните со словом «зенит»), и даже с др.-гр. ζήν (дор. ζᾶν) — Зевс, который, будучи любвеобильным мужчиной, то и дело «женихался» с разными женщинами. Причем русское диалектное зон — белая материя может ассоциативно указывать и на белое платье невесты, и на белый облик дня, полного жизни.
Но в то же время русские диалектные слова зоновой — золотой, зено — глаз, солнцепек, открытое место и зень — земля (по-видимому, освещенная солнцем) можно связать не только с др.-гр. ζών — живой, живущий и ζῆν — быть в силе, разгаре, движении, но и с голланд. zon – солнце, с нахождением которого в зените отождествляется зона возраста молодого зонки, в то время как слово «сон» в его варианте «спать» — заниматься сексом может иметь отношение к европ. son – солнце по причине жарких любовных отношений и любовного «обморока» в качестве аналога солнечного удара.
При этом начало сексуальной жизни, как и тепло вошедшего в силу солнца, связаны с особыми отношениями человечества к этим явлениям, что определяется англ. pas – первенство и pās — защита, признание, почет, уважение, честь, доля из языка фарси, что символизирует выделение повзрослевшего подростка из прочей, не имеющей никаких прав, детворы и особую роль набравшегося мощи дневного светила, которые при этом будут способствовать не только плодородию человеческого рода и матушки земли, но и охране принадлежащего им мира.
На крепнущую мощь молодого отрока, отрекающегося от своего бездеятельного детства, косвенно указывают санскр. слова śilā — камень, скала, śila — созревший колос и śīla — характер, нрав, привычка, правило, которые можно сравнить с русскими словами «сила», «шило» (протыкающий инструмент), «шил» (шить, сшивать) и с диалектным «сила» — обеспеченность, достаток, плодородие, к которым также примыкают диалектные «силить» — мочь и «силок» — петля, запор для ворот в качестве аналога мужского начала, запирающего или «сшивающего» начало женское.
В то же время с охранительными функциями можно связать санскр. paś — смотреть, замечать, узнавать, исследовать и тур. pās – забота, бдительность, уважение, наблюдение, что подходит не только молодому человеку (перс. pāsuz – любящий, страдающий, заботящийся, pâ-sûz — страстный любовник), ухаживающему за девушкой и оберегающему ее от других поклонников, или ярому солнечному «глазу», насыщающему своим плодородным теплом землю, но и заботливому военачальнику паше (тур. paşa, ), тем более что тур. слово pāsh - кто или что разбрызгивает или разбрасывает, рассеивающее свет солнце именно на это и указывает.
Более того слово pāsh делает намек на обуянное гордыней вставшее мужское естество или пах, что соответствует санскритским словам pasha – естество, суть, нрав, природа, род, сущность, край, граница, острие, ребро, торец, связь, узы, заманивать, угасать и pasas – пенис, которые в английском сленге соответствуют значению pash – страсть, похоть, а в еврейском языке значениям pa-sas — провалиться, истощиться, уменьшиться, что и делает мужское начало проваливаясь, истощаясь, а затем уменьшаясь в своих размерах.
Также нельзя обойти вниманием очевидную связь всех этих слов со словом «пасха», которое несомненно принадлежит языческому времени и знаменует собой начало производительного цикла природы, когда набравшееся сил молодое солнце в качестве полноправного любовника активно способствует воспроизводству землей новой растительной жизни, что связано с началом выпаса скота на молодых и поэтому сочных травах. Не случайно же непременными атрибутами пасхи являются сваренные вкрутую и покрашенные (покрытые краской) яйца, а также кулич, обильно покрытый сверху сахарной пудрой, который знаменует собой поднявшееся мужское начало, наполненное обильной спермой, что соответствует английскому сленговому слову paste – сперма, в то время как битье яиц согласуется с английским сленговым pash – бросаться с силой, наносить удар, разбивать, которое имеет дополнительные значения с сексуальным подтекстом: «возбудить, развести огонь, спешить, пробиваться, обрушиться, выплеснуть наружу».
Такой же подтекст есть и в сленговом pass – посвящать, переходить, передавать, тратить, светлый, красивый, добросовестный, мастер, что указывает не только на образ разбивающего оковы зимы и способствующего земному плодородию солнца, скрытый в слове pash, но и на образ работящего мужского начала-паха (санскр. pasas), способствующего увеличению человеческого рода.
При этом слово paste — сперма любопытным образом сочетается со словом «пастух», которое, в свою очередь, можно сравнить с перс. бӓстэги - связь, родство, в то время как слово «телка» в сленговом варианте может обозначать девушку, потому что эти два образа объединяют значения, соответствующие монг. тёл (төл) - приплод, молодняк и марийск. телей — потомство. Более того, англ. paste — сперма можно сопоставить с ангийским диалектным pasty – вздутый, набухший; вялый, дряблый, где могут быть спрятаны образы полного спермы и уже опустевшего мужского начала, что придает словам «паста», «паштет» и «пастух» весьма двусмысленный характер.
Эффективная огнезащитная краска для дерева: советы по выбору и использованию специальных красок 
Как сделать прикормку для ловли плотвы зимой на течении? Рецепты 
Народ просит повторить 
Пионы 
Всё равно сдохнете. «Шведскую» бригаду ВСУ нарядили в поролон 
Зажгли на Новый год 
А вот и отгадка 
Река Чара 
Год Дракона 
