Москва? Не верю! - Режиссер Бенедетти о деньгах и митингах. - Я о поленьях и Буратинах
dimagubin — 18.06.2012
В опубликованном сильно сокращен один раздел - где Кристиан объясняет, почему он пошел на "Марш миллионов" 12 июня (а он прошагал от Пушкинской до проспекта Сахарова ). Но я к публикациям отношусь не так, как папа Карло относится к Буратино, которому отрезали нос, - а как лесник, который надеется, что пусть нос отрезали, но древесину можно распознать. Папой Карло по отношению к своим материалам я становлюсь в ЖЖ. "Нос" у моего Буратино выглядел вот так:
Я пошел <�на митинг>, потому что нам, французам, понадобилось 5 лет, чтобы избавиться от Саркози. От этого, прошу прощения, коротышки-популиста. Необразованный, темный, злобный человек, презирающий свой народ. И в то же время – фокусник, умеющий внушить части людей, что он спаситель страны… И мне было интересно посмотреть, как русские люди начинают понимать, - кажется, впервые – что индивидуальная судьба возможна. Что наступило время что-то изменить. Раньше люди предпочитали говорить, что их это не касается и что кто-то другой должен сделать выбор за них. Было ощущение некой фатальности. Иван Грозный, Петр Первый… извините, но это же были сплошь негодяи! Плюс, конечно, я помню момент, когда Путин пришел к власти. Тогда во Франции был Саркози, в Италии Берлускони – они хорошо понимали друг друга. А теперь остался один Путин. И нужно было видеть, конечно, насколько тепла была его первая встреча с Олландом. С Саркози-то они были заодно. Похлопывали друг друга по плечу, - как дела, дружище?! А здесь на лицах было написано: «А не пора ли обратно на самолет?»
С учетом этого дополнения, если есть желание читать - можно читать хоть внизу, хоть по ссылке вверху.
МОСКВА? НЕ ВЕРЮ!
Французский театральный режиссер Кристиан Бенедетти – о том театре, который представляет собой столица России, и о тех спектаклях, которые ему удалось рассмотреть
Ух, как с этим Бенедетти непросто! Французский левый. Поклонник и постановщик Чехова. Невероятно жадный до жизни. Когда он не занят в «табаковском» МХТ своей постановкой, то идет в Мавзолей. Или в галереи на «Винзавод». Или на оппозиционный «Марш миллионов». Или фотографирует танцующих на причале в Парке Горького. Или умудряется свести дружбу в ларьке, где в час ночи своему человеку под расписку выдают водку.
Последний раз Кристиан был в советской Москве аж в 1984-м. И вот, извольте: прыжок в 2012-й. И есть три недели не только на пьесу Savanna Bay Маргерит Дюрас (у Табакова весь год ставят на русском те французские пьесы, что нам неизвестны), но и на жизнь в Москве.
В некоторых прогулках я Кристиана сопровождал. Договорились так: я не пишу о его постановке, поскольку не театральный критик. Но он рассказывает мне о России и Москве, как он их видит. А я это честно передаю, даже когда он выступает как критик Москвы.
…О переменах в России
Кардинально изменилось вообще все. Сейчас ты в Москве как будто в любом другом мегаполисе миры. От прежнего остались Кремль и Красная площадь, но они утонули в макдональдсах и модных брендах. И ты говоришь: «Встретимся на площади Маяковского под рекламой кока-колы». И всюду - безумие и всемогущество денег… Только что я прочел, что Москва - 4-й по дороговизне город планеты. А Париж только 37-й! Действительно, все дорого – и даже жестоко дорого. Когда я приехал в Москву впервые, уже тогда тут продавались вещи, которые люди не могли себе позволить. А теперь всюду - очень дорогие вещи. А тот, кто себе их позволяет, вызывает вопрос: откуда деньги? То есть здесь многие могут рассказать, откуда у них состояние, но мало кто расскажет, как заработал первый миллион. И ты чувствуешь, что здесь огромное число людей, которые заработали первый миллион так, что… И вот именно эта сегодняшняя жесткость поражает меня. Из-за нее я уже не чувствую то, что находил потрясающим в русских – душевной энергии. Как будто бы деньги отняли ее. Даже старая архитектура в этой жесткости и деньгах утонула. И даже ощущение языка. Власть денег – это ужасно. Я вовсе не мечтаю о возвращении времен, когда я жил в «Интуристе», и, чтобы войти, нужно было показать карточку постояльца, пройти мимо дежурной по этажу, возле которой стоял самовар. Но та гостиница, где я живу сегодня, она такая же, как будто я в Нью-Йорке. Совершенно безликая, все из металла. И от этого я порой не ощущаю себя в Москве.
Москва – практически предел того, чем может быть европейский мегаполис. Не знаю, отдают ли себе в этом отчет люди, которые здесь живут. Этот город хотел бы быть Нью-Йорком, этот город хотел бы быть Лондоном, этот город хотел бы быть всем сразу. Но в итоге и в истории, и в индивидуальности, - что-то было утеряно. Все объединилось вокруг некоего фантасмагорического представления о Европе или о США. Все решили, что нужно сделать так же или даже круче. Но для меня это в определенном одно из воплощений худшего, что может быть.
…О театре русском и театре французском
В России есть театральная традиция, а во Франции нет, ее заменяет литературная. Во Франции нет той сильной актерской школы, на которую оказал огромное влияние Станиславский – и вот это самое любопытное. В России реальность за окном не влияет на сцену. Там по-прежнему система Станиславского. Хотя сам Станиславский к концу жизни начал работать над тем, что называется методикой физических движений. И, доживи он до наших дней, могу представить, русские актеры изумились бы тому, что бы он им преподнес в качестве кода актерской игры!
Когда ты с некоторыми актерами разговариваешь, - не всеми, конечно, - впечатление, что они живут дистиллированной жизнью на сцене. Они не хотят видеть проблем за окном.
Даже спектакль «Зойкина квартира» в МХТ – а это очень хороший спектакль, блестяще сделанный, технически безупречный, с идеей, – сделан, тем не менее, в академической плоскости. В рамках, скажем так, наследия Мейерхольда. Потому что там нет радикальности. Хотя там есть актер, который выходит в футболке с портретом Путина, и публика хохочет. Но это ничего не меняет. Люди просто приятно проводят вечер в театре. Театр вдруг оказывается среди тех ужасных занятий, которые называются «убить время». Скажем, в «Комеди Франсэз» я буду ставить пьесу Эдуарда Бонда, это более чем радикальный автор, - но я не думаю, что мог бы поставить его здесь, во МХТ. Потому что там есть сцена, в которой подростки забивают камнями ребенка в коляске. И здесь бы сказали: «Это чересчур». Хотя такова реальность.
Во Франции тоже есть академизм, но там больше простора для радикальных идей. Здесь же о реальности говорят только «Театр.док» и «Практика», хотя, конечно, я не все театры видел. Даже Додин, который старается говорить о своем времени, все равно не может до конца избавиться от этого академизма. Система ограничений: ты не можешь сделать этого просто потому, что Эфрос говорил то-то. Тебя как бы пропускают сквозь сито. Я же считаю, что театр должен людей менять. Зритель не должен уходить со спектакля таким, каким он вошел.
…О любопытных местах в Москве
Возможно, москвичам это покажется банальным, но место, которое просто не могло бы существовать во Франции, совершенно экстраординарное, вызывающее культурный шок, - это Красная площадь. Потому что тут разом Кремль, плюс Ленин, плюс Василий Блаженный, плюс ГУМ. Я помню, как весь мир дрожал, когда видел эту картинку по телевизору. Здесь времена накладываются друг на друга: Кремль на Мавзолей, Мавзолей на храм. А ГУМ! В 84-м я купил там советскую скороварку, и она до сих пор жива, с дрянной пластмассовой ручкой. Тогда вообще в ГУМе продавали кучу дерьма, но которое можно купить. А теперь я не могу там купить ничего, потому что все в три раза дороже, чем в Париже, хотя стены все те же. И на Красной площади чего только нет – сцены, катки, торговцы, дефиле, и к этому приклеен Мавзолей, а позади стоит Кремль, а сбоку ад торгового подземного центра, - верх дурного вкуса и пренебрежения к архитектуре. И вот все это вместе дает довольно точную картину того, чем является Россия сегодня.
А если ищешь другую Россию, нужно ехать на Новодевичье, побыть с Чеховым, с Маяковским.
И еще есть такое место, как Парк Горького, где очень приятно гулять, и где ты понимаешь, что можно по-умному адаптировать советскую эстетику к современности, то есть очень по-человечески. Там тоже есть всякие странности, вроде металлоискателей, но при этом сохранено то, что были в советский период: бесплатные концерты, бесплатные спортивные площадки… Тогда ведь не было идеи рентабельности. И это сегодня выглядит удивительно, особенно в городе, где все только за деньги.
…О печальных местах в Москве
Мне было очень грустно на ВДНХ. Идея ВДНХ даже не идеологическая: когда-то СССР был федерацией республик, и у каждой был свой павильон. Как можно было не сохранить это в прежнем виде?! Получается, у пожилых целый кусок жизни и не существовал. А молодые про тот период ничего и не знают. Молодые бегут вперед, словно избегают воспоминаний. Они даже не знают, в какую сторону, но бегут. Они, кстати, в этом смысле похоже на французских молодых. Когда меня в юности спрашивали, чем я хочу заниматься, я говорил, что хочу быть тем-то. А сегодня молодые отвечают, что просто хотят денег. Утеряна идея самореализации. Главное – иметь бабки. И это особенно обидно, потому что в моих воспоминаниях русские были народом, который очень тесно связан со своей историей. Раньше прохожие на улице могли поддержать разговор о Чехове или Островском. Сегодня я в этом не уверен.
…О том, почему я пошел на «марш миллионов» 12 июня
Я пошел, потому что нам, французам, понадобилось 5 лет, чтобы избавиться от Саркози. От этого, прошу прощения, коротышки-популиста. Необразованный, темный, злобный человек, презирающий свой народ. И в то же время – фокусник, умеющий внушить части людей, что он спаситель страны… И мне было интересно посмотреть, как русские люди начинают понимать, - кажется, впервые – что индивидуальная судьба возможна. Что наступило время что-то изменить. Раньше люди предпочитали говорить, что их это не касается и что кто-то другой должен сделать выбор за них. Было ощущение некой фатальности. Иван Грозный, Петр Первый… извините, но это же были сплошь негодяи! Плюс, конечно, я помню момент, когда Путин пришел к власти. Тогда во Франции был Саркози, в Италии Берлускони – они хорошо понимали друг друга. А теперь остался один Путин. И нужно было видеть, конечно, насколько тепла была его первая встреча с Олландом. С Саркози-то они были заодно. Похлопывали друг друга по плечу, - как дела, дружище?! А здесь на лицах было написано: «А не пора ли обратно на самолет?»
А вот чего во Франции быть не могло, и что меня удивило – это участия в подобных митингах националистов. В протестах против Саркози Национальный фронт никогда участия не принимал. То, что протестуют плечом к плечу все сразу – компартия, гомосексуалисты, пенсионеры, студенты, - это нормально. Но если придут националисты, случится драка.
И еще меня удивило, что на митинге в Москве выступали люди настолько разные, что я подумал: какая платформа сможет их объединить? Там выступал бывший полицейский, выступал левак, выступал либерал, - в общем, все, кто представляют альтернативную точку зрения. Есть ли у них что-то общее? Потому что если нет, то это не протест, а романтическая прогулка. Это замечательно, - встанем вместе, споем «Интернационал» и поплачем. Но мне кажется, то власть испугается только тогда, когда появится четкая политическая альтернатива. Потому что отдельных людей можно арестовать, обыскать и сказать, что нашел полтора миллиона. А настоящая альтернативная партия будет продолжать свое дело, арестуешь ты кого-то или нет. Люди интересуются политическими альтернативами. Я увидел, что многим все надоело. Так что это были великолепный марш, великолепная демонстрация. Но вопрос остается: что дальше?
…О том, что изумило
Меня удивило не то, что я водку могу ночью купить, хотя это запрещено. Во всем мире есть такой спорт: как обойти закон. Но вот что меня действительно поразило – это люди, которых я увидел на улице, нищие и бомжи. У которых был совершенно потерянный взгляд, которые не понимали, что с ними происходит. Когда я ходил смотреть «Фауста» на Таганке, там у театра сидел бедняга с голубыми глазами, у которого ноги были в таком состоянии… у него была, скорее всего, уже гангрена. Я не мог просто так уйти, я дал ему денег, и увидел этот взгляд, потрясающий взгляд, очень красивый, но было понятно, что он уже ничего не понимает. Или бомж на скамейке возле Курского вокзала, который сидел, наклонившись вперед, а позади него на спинке было изображение Ивана Грозного и какие-то слова о России. А человек сидел так, словно увидел то, от чего он ослеп. И вообще мне встречались такие нищие, которые словно были обожжены радиацией сокрушительной силы, особенно совсем пожилые. Между тем, что было в начале жизни, и тем, что сегодня – как они это внутри себя переживают? Как они находят в себе силы снова вставать утром?
И еще меня поразили люди, работающие в музеях. Замдиректора в музее Бахрушина, человек с необыкновенной внутренней силой, или дама из музея МХАТа, или дама в Мелихово, или пожилая женщина в доме Мейерхольда, или в доме Станиславского, - все эти люди, которые одаривали тебя, - они так редки! А в остальном… Сидишь вот в любом московском ресторане – а вокруг те же люди, что и везде в мире. Можно снять здесь фильм, и люди подумают, что снято в Париже – никакой разницы ни в интерьере, ни в лицах. И где же, спрашивается, находится этот ресторан?
…О том, что следует написать в памятке иностранцу
Я подчеркиваю: я говорить могу только о Москве, потому что других городов не видел… И еще: мне уже объясняли, что либерализм для русских – это совсем не то, что я имею в виду… Для меня либерализм – это просто полная власть денег, и это чудовищное неравенство, которое власть денег создает... Так вот, в этой памятке я бы написал: «Приехав в Москву, вы получите еще одно доказательство, что мы должны бояться либерализма, хотя у себя мы через это уже прошли. Но если вы не боитесь будущего, в котором мы уже были, то смело приезжайте сюда, вы будете в восторге!»
Правила выбора паркета и ламината — как получить красивый и надежный пол 
«В однокомнатной квартире вдвоем с мужем – это не жизнь!» – заявила родным 
Посмотрела фильм 
Закат Луны над Кони Айлендом 20 минут назад. 
"Сталеплавильный завод" 
И ещё архивные документы о Катынском расстреле польских военнопленных в СССР 
Актуальное 
Новости авиапрома. В России совершил первый полёт опытный образец нового 
Заметила, что в реале я по большей части встречаю добрых 
