Морализаторство в разгар драки

haez — 02.07.2012 Дочитала книгу 1992 года издания - сборник произведений Урсулы Ле Гуин. Последнюю вещь - "Слово для леса и мира одно".

О самой вещи - что говорить, классная. Интересен такой феномен: бывает, произведение понравилось в юности, потом перечитал через 10 лет - не понимаешь, что ты там нашел, или наоборот, вдруг ах! все понял! дико понравилось! - а еще через 10 лет - фи, банальщина... Ну в общем "непростые сложные отношения" с текстом.

А тексты из этой книги - "Планета Роканнона", "Левая рука тьмы" и "Слово для мира и леса одно" - как воспринимались 20 лет назад, так и сейчас воспринимаются, качество восприятия не изменилось. И не скажу, что я сама с тех пор не изменилась, вот уж нет! Но книга на своем прежнем месте, неподвижно в душе.

Написать же хочу нечто совсем не о самом "Слове для мира", а об одном моментике стилистическом.

Посмотрите отрывок и особенно - то, что выделено курсивом.

Когда Любов подбежал к ним, Селвер, ослепленный собственной кровью, был уже игрушкой в руках Дэвидсона, но все-таки он встал и снова бросился на капитана - не в яростном безумии, но с холодным бесстрашием полного отчаяния. Он падал и вставал. И, напуганный этим страшным упорством, обезумел от ярости Дэвидсон - швырнув Селвера на землю ударом в скулу, он шагнул вперед и поднял ногу в тяжелом ботинке, чтобы размозжить ему голову. И вот в эту секунду в круг ворвался Любов. Он остановил Дэвидсона - человек десять, с интересом наблюдавшие за дракой, успели устать от этого избиения и поддержали Любова. С тех пор он возненавидел Дэвидсона, а Дэвидсон возненавидел его, потому что он встал между убийцей и смертью убийцы.
Ибо убийство - это всегда самоубийство, но, в отличие от всех тех, кто кончает жизнь самоубийством, убийца всегда стремится убивать себя снова, и снова, и снова.
Любов подхватил Селвера на руки, почти не чувствуя его веса.

Теперь мысленно уберите выделенное курсивом.

Я считаю, что без этих слов - лучше.
Да, да, Урсула - классик, она замечательная, и я это только что признала в начальных строках. Но, как говорила моя первая редакторша, "Маяковский, конечно, великий поэт, но я бы его поправила". (Господи, я считала эту великую женщину полной дурой, ретроградкой и еще неизвестно чем, а теперь сама ее постоянно цитирую...)
Ну так вот, не претендуя на "поправить" Урсулу, предлагаю подумать.

Она внедряет некую важную для себя мысль прямо в драку.
А ведь если убрать прямой текст - то читатель сам, логикой повествования, до этих выводов додумается.
Что, читатель не в курсе насчет отношений Любова и Дэвидсона? Да сама логика их характеров говорит о полном антагонизме.
Что, читатель не в курсе, что убийство меняет человека? Он, читатель, уже читал разные книги на эту тему (если не сталкивался с темой лицом к лицу...)
И вот если читатель на основании только фактов сам сделает вывод - это подействует гораздо сильнее.

Я одно время развлекалась, убирая морализаторство и досказанность до конца из разных классических книг, например, из "Прерванной дружбы" Войнич. Там тоже можно усилить стократно, если не договаривать до конца - кто что чувствует и почему.

Такой вот технический момент.
Классику перечитывать завсегда полезно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив