Мои попытки работать в торговле
julija_welboy — 12.05.2017 До войны в Донецке был салон оптики, в который простому смертному заходить бы не следовало. Помещение казалось мне предназначенным для балов и светских раутов, где красавицы с гордыми лицами должны были блистать бриллиантами, а множество зеркал кристальной чистоты – усиливать сияние их глаз. И тысяча свечей в хрустальной люстре не были бы слишком ослепительны для этого огромного зала.Я попала туда через агентство на стажировку. Вместо красавиц меня встретили две девицы с поджатыми губами, которым вменялось в обязанность всему меня научить. Девушки на выданье за тридцать - всё еще невесты, всё еще в легкомысленных кофточках и с призывным макияжем. У одной была черная помада. О, простите – темно-шоколадная. Нависшее верхнее веко резко очерчивало карий глаз. Видимо, в этом созвучии, а лучше сказать, однозвучии красок она видела свою красоту и неповторимость.
Девушки каждый день меняли кофточки, а брюки – никогда. Но можно было хотя бы стирать их время от времени? Брюки всегда оставались черными, с отпечатавшимися раз и навсегда заломами в районе паха, и поблескивали на ягодицах, как локти у клерка. Это была их униформа, которая хранилась в шкафчике.
Меня посадили в отдалении за изящный журнальный столик на изящный изогнутый стульчик (в этом салоне все было изящное) и набросали мне гору вырезок из научно-популяных изданий десятилетней давности. Там было о линзах, зрачках, видах оправ и еще о чем-то приближенном к медицине, но рассчитанном на домохозяек. Сказали во всем этом разобраться, изучить и через две недели сдавать экзамен на консультанта оптики, а также прислушиваться к тому, что говорят «девочки», как они
Я прислушивалась. Разговоры с утра велись все больше унылые. Девушка с черными губами была несчастна без семейной жизни, а ее напарница – несчастна в семейной. Первая хотела найти себе в конце концов какого-нибудь мужчину, а вторая.. тоже. Черногубую звали неожиданно нежно - Таня, а ее невзрачную семейную подругу – Роза. Таня мечтала о верности и постоянстве, а Роза устала от верности и постоянства. Это ли были их секреты? Или какие-то другие, о которых они молчали.
Когда приходили клиенты, девушки оживлялись – примерно так же, как оживляется клоун при виде публики. Обычно они сидели парочкой у большого окна-витрины и углядывали подъезжающие машины заранее (пешком в эту оптику не ходили), удивительно хорошо разбираясь в марках и классах автомобилей, комментировали, кто из клиентов лох, а кто нет.
Зашел мужчина в полосатенькой рубашке и сереньких брючках. После того, как за ним закрылась дверь, я узнала, что эта рубашка из самого дорогого бутика и стоит бешеных денег, а брюки вообще цены не имеют. Девушки сыпали названиями модных брендов, как иная торговка ругательствами.
- Какая у него попка! - сказала Роза. - Так бы и вцепилась.
Таня тяжело промолчала.
Кстати сказать, в попку Розы вряд ли бы кто вцепился. Нет, может, и существуют любители старых слежавшихся подушек, но, судя по недовольному лицу Розы, их исчезающе мало. Есть один, да и тот – ее муж.
Приехала импозантная женщина под 50-т. На длинном автомобиле с личным водителем – голубоглазым юношей. Высоким, тонкокостным. Она посчитала нужным, чтобы водитель вошел вместе с ней и помог ей сделать выбор. Дама запорхала по салону, как девчонка, мимоходом примеряя тысячные оправы и каждый раз переспрашивая: «Саша, эта?». Она поднимала сильно оплывшее лицо к его подбородку и вглядывалась ему в глаза. Саша, видимо, не отличался художественным чутьем, он не мог сказать ничего определенного. Каждая модель нравилась ему так же, как предыдущая, и не было никакой возможности понять, какая из них лучше. Покружив еще по сверкающему залу, дама удалилась, так ничего и не купив.
Роза тихо выругалась. Губы Тани превратились в черную нитку. Эта «старая корова» смела занимать их время и не сделать покупки. Из их последующего разговора я узнала, что она специально привозила своего «мальчика» на показ им, Тане и Розе, и что спать с молодым – мерзко.
Было еще много клиентов, почти каждый - с каким-то пороком, извращением или недостатком. На худой конец, просто жирный. О некоторых из них я была посвящена в подробности интимной жизни, тоже порочной по большей части. Женщины почти все были уродинами и ломаками, старыми коровами, а если молодыми, то «насосавшими». Мужчины иногда встречались ничего – если не старый и не толстый. Изредка случались офигенные – как тот с красивой попкой.
Продолжу завтра
|
</> |