Мировоззренческая составляющая когнитивной сущности прагматических основ бытия

Моя природная толерантность сильно страдала. Она восставала во мне и требовала, чтобы я прекратила оскорблять популяцию, указывая ей на её главные неискоренимые недостатки, как-то: глупость и безнравственность, а писала только о приятном и хорошем. Я с ней боролась изо всех сил, доказывая, что она создаёт мне кучу проблем ,  и угрожая, что я проведу нечто вроде внутренних психологических праймериз и пошлю её к чёртовой матери, чтобы она не мешала мне чувствовать себя истинно русским человеком, то есть, хамить направо и налево чисто спонтанно, не задумываясь.

Когда у меня наступал многочасовой инсайт, я не владела собой, я представляла из себя некое подобие пифии - я творила без устали никому не нужные шедевры, отвлекаясь только на совершение акта дефекации (это у меня было как-то друг с другом связано, очевидно, шли какие-то глубинные ассоциации, коррелируя мои внутренние процессы так, чтобы временная и несущественная духовная ипостась не слишком превалировала над имманентно физическим).

В такие моменты я задумывалась о сущности таких, например, философских категорий, как одна из главных существующих скрижалей  русской ментальности,  её кратко-трёхэтажно выраженного энергичного идиоматического словосочетания, которое исконно было присуще загадочной русской душе в её кризисные моменты существования, и приходила ко всеобъемлющему выводу, что Мироздание преподнесло нам в дар это креативное построение совершенно не без определённого умысла. Не зря же в сказках и мифах мы читаем о том, что такими вот ключами открываются сокровищницы, полные невероятных богатств («Сезам, откройся!») и что, очевидно, здесь заложена какая-то глубокая аналогия с русской внутренней сутью, разгадать которую предстоит своему Перельману.

Меня же больше манили задачи попроще, меня тянуло впасть в медитацию при виде определённой консистенции некой субстанции. Тем более, что  она была разлита в мире щедрыми порциями, Абсолют не поскупился, когда создавал своё подобие, чтобы заполнить экзистенциальный  вакуум, царящий в бесконечном множестве разнообразного континиума серого вещества, так и оставшегося втуне после его сотворения. Серое – оно и есть серое, и никогда ему даже близко не приблизиться к разнообразным краскам главного вещества, выделяемого человечеством на протяжении долгих тысячелетий всей своей истории, в которой ключевую роль сыграли величайшие непотребные своей инфантильной жестокой примитивностью монстры,  превозносимые  им за то, что они приобщили массу ко всяческим извращениям духа (ну заодно и тела, но это уже так, побочно), которым оно, человечество, не переставало предаваться никогда. 

Это было моё любимое слово, которое обозначало конечный продукт конкретизации любого субъекта, и то, что космические путешественники найдут в окаменелых останках после завершения цикла жизнедеятельности вида Homo sapiens. Имхо.