Самому Зорову, жовиальному, полноватому и немного потешному человеку, это название, впрочем, не нравится. По его словам, бренд «Сталин-центр» — это креатив нижегородского обкома партии, а сам Зоров настаивает, что строит в Боре (местные жители говорят «на Бору» и, как говорят, за «в Боре» готовы чуть ли не убивать) Музей советских достижений.

— Но про Сталина в нем, конечно, будет экспозиция, и у меня много экспонатов: например, скульптура [Сталина] работы [Павла] Кенига, книги Жукова с дарственной надписью», — объясняет Зоров.

— Но ведь название звучное. Вы точно не будете так называть его?

— Сталин-центра тут не будет, это же не противовес «Ельцин-центру», это [музей] про достижения [Советского Союза], — уверяет меня Зоров.

Он состоит в КПРФ с марта 1995 года, но открыто критикует ее руководство, считает, что Геннадию Зюганову, который в апреле был единогласно переизбран на пост председателя партии, пора на покой. Зато Сталина Зоров, наоборот, с удовольствием бы побеспокоил и вернул обратно.

— Я сталинист и не скрываю этого… Ну вот какая у вас претензия к Сталину? — спрашивает меня Зоров с наивным выражением лица.

— Сами знаете, — отвечаю я холодно.

— Репрессии? Можно посмотреть докладную записку Руденко Хрущеву, и там нет миллионов замученных и истерзанных! — говорит Зоров и заводит старую песню о том, что при Ельцине хоть и не было расстрелов, но людей от бандитов погибло не меньше.

— Да какая связь? — прерываю я его раздраженно, потому что слышал эти аргументы уже очень много раз.

— Такая, что если рассматривать правление любого правителя, то оно, по сути дела, кровавое. Тот же Иван Грозный или Петр Первый, который Санкт-Петербург построил на костях, — говорит Зоров.

Заводы против репрессий

Как и любой сталинист, он отказывается признавать ответственность Сталина за расстрелы ни в чем не повинных людей и напирает на хозяйственные достижения вождя (достигнутые во многом за счет труда заключенных и атмосферы страха в стране). «Нужно оценивать по тому, что было создано!

Все предприятия на нашей территории были созданы при Сталине, по стране — десятки тысяч, и до сих пор сегодняшние путинские ребята не могут их все растащить, распилить и уничтожить», — продолжает сталинист из Бора.

Заводы для Зорова — это личное. В 17 лет будущего основателя Сталин-центра и его мать уволили с Борского стекольного завода. «Мне пришлось самому начинать свой бизнес с покупки гаража без крыши. Потом я вырос, купил помещение и сейчас поставляю зеркала. На заводе же раньше работало 8500 человек, а сейчас осталось 1200», — рассказывает Зоров.

— А если говорить о смертях, то сейчас не нужны никакие пули или ГУЛАГ, если можно человека просто загнобить как Славину (нижегородская журналистка, которая в прошлом году сожгла себя в Нижнем Новгороде. — «Новая») или того же самого Навального. Сталину [репрессии], конечно, были невыгодны, но Тухачевский же готовил заговор, — рассуждает бизнесмен-сталинист.

— А Мейерхольд?

— Это другая тема. Но и у нас талантливым людям не дают работать, и они спиваются. Может, Есенин повесился и Маяковский застрелился из-за сталинского режима?

Два моих прадеда вышли из застенков НКВД и умерли на следующий день, но их дети не говорили, что при Сталине было плохо, что он был кровавым сатрапом, — продолжает Зоров, чью веру в Сталина ничто не может поколебать.

(на вопрос о «тройках» только хмыкает), а сейчас людей, которые имеют особое мнение, гоняют. «По всей стране не менее 11 миллионов репрессированных, а Бор обошло стороной? Это очевидная чушь», — комментирует мнение Зорова председатель нижегородского отделения «Международного мемориала» (вынуждены сообщить, что решением Минюста внесен в реестр организаций, исполняющих функции иностранного агента — Прим. ред.) Аркадий Галкер.

— Есть люди, которые утверждают, что холокоста не было, но с ними достаточно жестко поступают, и думаю, было бы правильно, чтобы с теми, кто отрицает репрессии, поступали симметрично, — идет Галкер дальше. Он жалеет, что в 90-е годы мало кто поднимал общественную дискуссию о необходимости люстрации и переоценки прошлого, но считает, что «закручивание гаек неизбежно сменится этапом освобождения», и надеется, что тогда общество потребует не замалчивать эту тему и в России наконец будет дана оценка сталинскому времени, как это было сделано в Германии после правления Гитлера.

Кстати, Зоров как истинный сталинист тоже считает люстрацию необходимой. «Представьте: завтра нет Путина и к власти приходит человек честный и порядочный. Ну, например, вы или я. Что вы будете делать с теми, кто обворовал наш народ и фабриковал дела? Или для Захарченко [был] адекватный приговор? Вы, может, великий гуманист, а по мне каждый должен ответить по своим заслугам», — намекает Зоров на будущие репрессии.

— К чему вы ведете? — уточняю я.

— К тому, что сегодняшнее время — хуже, чем сталинское. Вон видите поле, — показывает он рукой на просторы за памятником Сталину, — там целая куча «закладок». Ведь для власти у нас не население, а биомасса. Не надо тратить пули, если основная часть под влиянием телевизора и от безнадеги просто бухает.

«Почтальон Печкин»

Мы разговариваем с борским коммунистом прямо под сенью памятника Сталину, который местные остряки прозвали «почтальоном Печкиным».

Действительно, местный Иосиф Виссарионович выглядит не слишком героически, и его невысокую согбенную фигуру в мешковатых штанах хочется даже пожалеть. «Почтальон Печкин» стоит на крайней к Волге улице Орджоникидзе — одноэтажные домишки создают здесь сельскую атмосферу. Один из таких домиков с земельным участком под ним Зоров и приобрел. «Люди, которые жили на 12 квадратных метрах в доме 1912 года постройки, были очень рады и благодарили меня за то, что смогли переехать в сталинский дом в центре», — говорит он.

Дом начала прошлого века Зоров снес, замостил тротуар плиткой, прямо на границе участка установил Сталина, рядом расставил дореволюционные лавочки. Сейчас и они, и вождь обнесены высоким забором, калитка в котором почти всегда закрыта. Причины две: во-первых, памятник Сталину уже трижды закидывали краской, а во-вторых, Зоров беспокоится, что дети могут свалиться в котлован, вырытый для строительства Сталин-центра прямо за фигурой вождя.

— Такой тут сюрреализм и треш происходят, это забавно, — говорит мне корреспондент местного ресурса «Твой Бор» Иван Василич. Он раньше жил в Нижнем Новгороде, а в Бор переехал несколько лет назад (это необычное решение — идея его жены). «Я первые полтора года тут вообще никого не знал, ходил и снимал видео в инстаграм на тему «Смотрите, в какую жопу мира я приехал». Меня заметили и позвали работать», — рассказывает Иван Василич. По его словам, издание «Твой Бор» живет не за счет подрядов от администрации, а рекламой.

Вообще говоря, Иван Василич не любит Сталина и считает, что увековечивание его памяти ведет к «расколу общества», но Зоров, похоже, ему нравится как персонаж и как человек, поэтому после открытия памятника Сталину они подружились. Судя по жалобам Ивана Василича на не самую бодрую светскую жизнь в Боре, больше тут просто не с кем общаться.

— Я здесь живу с рождения и на его месте лучше бы перетащил жену в Нижний, чем приехал жить в этом болоте, — смеется Зоров. Он позвал своего либерального друга на наше интервью, и Иван Василич не подвел: пришел в свитшоте с логотипом избирательной кампании Ельцина 1996 года «Голосуй или проиграешь».

— Я прикалываюсь и троллю Зорова, который Ельцина ненавидит, — говорит Василич, который уже через неделю красовался в своем инстаграме в кофте с молодым Сталиным.

Корреспондент рассказывает, что его жена, например, не понимает, зачем он общается со сталинистом.

Он купил какую-то военную технику и гоняет ее по городу. Я все время читаю, как в нашей стране всех зажимают, а тут исключение из правил», — объясняет Иван Василич.

И конечно, никто, кроме Зорова, не устраивает в Боре бесплатных концертов Никиты Джигурды. Тот приезжал в Бор в августе и пел свои песни прямо у памятника Сталину. Артист приедет сюда и 8 мая.

Магнит для туристов

По словам Ивана Василича, на сайте «Твой Бор» проводился опрос об отношении к Сталину и более 70 процентов участников признались, что поддерживают бывшего генералиссимуса. «Колхозное провинциальное население очень любит тиранию и жесткую руку», — комментирует Иван Василич как настоящий столичный сноб.

В нижегородском «Мемориале» такое отношение борчан к Сталину, конечно, не вызывает восторга. «Давайте проведем мысленный эксперимент: как в современной Германии могли бы отреагировать на Гитлер-центр на чьей-то частной территории? Думаю, реакция будет резкой — и в первую очередь со стороны общества», — говорит Аркадий Галкер.

— У нас общество все больше и больше уважает Сталина.

— Это рукотворный результат политики власти. Если бы не было активного возвеличивания Сталина, то общество было бы совсем другим, каким оно и было в 90-е годы, когда информационное пространство было несоизмеримо свободнее, — уверен Галкер.

Пока же к памятнику Сталину все чаще приезжают туристы фотографироваться. Из Нижнего Новгорода в Бор над широченной в этом месте Волгой протянули популярную у гостей города канатную дорогу (местные жители используют ее, чтобы быстро добраться до работы в областной столице), и теперь у них появился повод задержаться в городе хоть на какое-то время, а не сразу ехать обратно.

Кстати, Зоров не только Сталина возвеличивает, но и восстанавливает местное культурное наследие более ранних лет. Реставрирует усадьбу, а летом в городе Лысково откроет музей персидской шкатулки. «Я честно скажу, что хочу оставить после себя не только свое эго, но и что-то еще. У меня нет, как у полковника Захарченко, 9 миллиардов рублей, хотя такие бьют себя в грудь и говорят, какие они патриоты. Нельзя людей обворовывать, а потом возглавлять бессмертный полк», — говорит Зоров.

Коррупция и Славина

На открытии памятника Сталину Зоров говорил, что это символ борьбы с коррупцией в Боре. Он любит про нее поговорить — рассказывает, например, что ему пришлось самому асфальтировать дорогу около своего участка; что стоимость канатной дороги в процессе строительства выросла почти вдвое; что у бывшего мэра есть домик в Испании.

Вот и с трагически погибшей журналисткой Ириной Славиной Зоров, по его словам, дружил. Славина писала в своей «Козе» в том числе и про коррупцию в Борском районе.

«Когда я поставил памятник Сталину, я ей сказал: «Ты поклонница Немцова, я знаю, а я — Сталина, но мы же с тобой друзья?» Она ответила, что друзья, и за три дня до смерти сказала мне одну очень умную вещь: «Мы делаем с тобой общее дело, каждый со своим уклоном, но мы оба расчищаем гниль», — вспоминает Зоров.

— Славина ненавидела коммунистов, — говорит Иван Василич.

— Но меня любила, — смеется Зоров.

— Жалко, что она не дожила до самого большого митинга в Нижнем, который был 23 января, — продолжает разговор корреспондент «Твоего Бора».

— Я могу сказать одно, — резюмирует сталинист. — Иру запрессовала эта власть, не имея никакого ГУЛАГа. Да и меня прессуют административками, постоянной слежкой и прослушкой.

Дагестанский коньяк

Зоров почему-то опасается «дадинской» статьи, хотя ему пока выписали только один протокол по статье 20.2 КоАП, да и то так и не смогли заставить его дойти до суда. «Тебе дают сначала одну, еще одну, а потом ты становишься у сегодняшней власти как птичка за решеткой, потому что тебя могут в любое время посадить. Вот и все. Это путинский режим сегодняшний», — говорит он.

А ведь Зоров — человек опытный. В 2005 году его сильно избили и отобрали на тот момент модный телефон Nokia с раздвижным титановым корпусом. «Я лежу с выбитыми зубами, а свидетели говорят, что я сам бился головой об дерево. Потом возникает девочка, которую я якобы ударил ногой, у нее находят на попе два синяка, и мне шьют статью «побои». Дали мне полгода условно и полномочия депутата с меня сняли, для чего это все и было сделано», — рассказывает Зоров, который избирался депутатом трижды.

Но давления со стороны городской или областной администрации из-за Сталина он — как-то даже демонстративно — не боится. Иван Василич уверен, что дело не только в том, что власти «используют Сталина как скрепу». По словам корреспондента, просто найти на Зорова ничего не могут: «Они делали много проверок на его предприятии, но он работает чисто». А не по закону тут якобы действовать не принято.

— Могут же по беспределу пойти, — делаю я вполне уместное предположение. — Поджечь, например.

— Не подожгут. Кроме как краску или яйцо кинуть, они ни на что не способны, — смеется в ответ Зоров и рассказывает историю. — В 2000 году перед выборами в законодательное собрание области ко мне приезжал с целой кучей коньяка «Каспий» Николай Хватков, который до этого был руководителем аппарата правительства РФ при Кириенко. Он вытащил из борсетки 300 тысяч долларов и предложил сняться с выборов. Я отказался, и, уходя уже под утро, он сказал: «Леш, я понял только одно: что у тебя есть стержень, которого у меня не осталось».

Зоров убеждает меня, что это был аванс за то, чтобы он «лег под эту систему» и потом всю жизнь «плясал под их дудочку». То, что теперь его не трогают, он объясняет исключительно своим тогдашним отказом. Кстати, те выборы он проиграл.

Председатель нижегородского отделения «Международного мемориала» Галкер уверен, что если бы у власти было реальное желание помешать Зорову построить Сталин-центр, то способ они бы нашли. «Я не хотел бурно реагировать [на установку памятника], потому что не хотелось делать рекламу этой инициативе, — говорит правозащитник. — Я ждал, как отреагируют власти, и в глубине души надеялся, что они не будут это одобрять, но они явно молчаливо это одобрили, сделав вид, что все нормально». По его мнению, Зоров, с которым правозащитник лично не знаком, «сигнал властей считал», вот и начал строить трехэтажный музей.

Он сравнивает эту историю с плакатом в память о Борисе Немцове, который после его убийства оппозиционеры ежедневно выставляли на площади в Нижнем Новгороде. «Приходилось его охранять, потому что без присмотра он в течение получаса оказывался в мусорном контейнере», — говорит Галкер. Впрочем, позже на доме, где жил Немцов, появилась мемориальная доска.

— Смелости на местах не хватает — они очень боятся что-то сделать, ведь это слишком близко к Нижнему. Хотя нам перед выборами предлагали за публикацию компромата на Зорова 300 тысяч рублей, — признается Иван Василич.

— А если бы 300 тысяч долларов предложили, взяли бы? — интересуюсь я.

— Нет. Но Зоров столько и не стоит, — смеется борский корреспондент.

— Конечно, меня легче заказать, — покатывается со смеху Зоров.

Может быть, секрет выживаемости Зорова и его «сталинианы» в том, что он перестал участвовать в выборах. «Сегодняшняя система избирательная не даст никому выиграть, хоть ты имей чистую репутацию, хоть семь пядей во лбу», — говорит он.

— Я Зорову говорю идти на хайпе в заксобрание, ведь он со своим Сталин-центром сейчас на пике, но он не хочет. На недавние выборы в городскую думу Бора сам не пошел, да еще и набрал такую команду, что и из них никто не прошел, — рассказывает Иван Василич.

Казус садовой фигуры

Формально Зоров делает все, чтобы власти не могли ему помешать. Тот же памятник Сталину по документам — это садовая фигура.

«Растрезвонили по всей России, что памятник Сталину незаконен, поэтому я подстраховался, и в накладной мне написали, что это садовая скульптура (по словам Ивана Василича, в администрации считают, что Зоров сам себя позорит тем, что так обозначил памятник. — «Новая»)», — объясняет Зоров.

По его словам, Сталин-центр тоже будет оформлен хитро. «Я живу по тем законам, которые они написали. Я не пройдоха какой-то, но я их ставлю раком. [Формально] это будет жилой дом, а не музей. Я не смогу брать деньги, но водить туда кого угодно смогу. А если понадобится, то через суд выведу в нежилое помещение», — рассказывает Зоров с гордостью.

Галкер называет действия Зорова «хитрым финтом» человека, который понимает, что не имеет права ставить памятник даже на своей территории. И если садовую фигуру правозащитник решил игнорировать, то Сталин-центр не замечать уже не может. «Это, конечно, позор, но как этому эффективно противодействовать — большой вопрос, учитывая, что мы отрезаны от массовых информационных каналов», — признает Галкер и обещает подумать.

Навальный-центр

«У нас [в Бору] не любят Навального, потому что все смотрят телевизор, где говорят, что он украл лес и берет деньги у Америки. Зомбированное общество, люди, приехавшие из деревень. Я на праздниках спорю с родственниками жены, которые тотально за Путина, и когда говоришь им про дороги, они отвечают: «Ну в городе-то они есть, а до нас просто Путин не дошел еще, но Путин и губернатор — хорошие, а местные все дебилы, но Путин еще с ними разберется», — рассказывает Иван Василич.

Зоров, хоть и местный, про Навального думает иначе. «Если бы я был Путин, то я бы ему борт президентский дал, а когда он прилетел, встречу бы устроил и отправил домой. Я знал еще советских руководителей области и района. Они бы сделали так, и не было бы никаких митингов», — говорит он.

— И при Сталине бы так было?

— Здесь нет никакой идеологической подоплеки, — пропускает он мой вопрос мимо ушей.

ПРОДОЛЖЕНИЕ