Мы очень любим оперу! (и про одёжки немножко - 2)

chipka_ne — 14.03.2018

Посещение "Евгения Онегина" для меня закончилось в целом хорошо — не только порцией здорового смеха — но и приятным знакомством. Дело в том, что не все зрители, заслышав арию Ленского в исполнении волшебного дуэта, смогли ограничиться деликатным прысканьем в кулачок. Двое зрителей, точнее зрительниц, почувствовали, что эмоции брызжут через край настолько, что это грозит перейти границы приличий, и корчась, чтоб не заржать в голос, стараясь по возможности не наступать на ноги, не сговариваясь выползли на полусогнутых из зала, чтобы за дверью, поближе к туалету, наконец, дать волю чувствам. К прискорбию тех, кто успел записать меня в культурные театралы, вынуждена признаться в ужасном — одной из этих зрительниц была я.  

Отсмеявшись, вытерев слёзы, умывшись и попудрив носик, я разглядела, наконец, свою случайную подругу по непристойному поведению, и очень она мне понравилась — бывает такое, знаете, что с первого взгляда понимаешь — наш человек. Да она бы всякому понравилась, особенно противоположному полу — ибо была молода — чуть помоложе моих дочерей, и прекрасна — похожа на юную Дамициану Джордано, только не такая удручающе серьёзная, зато с такими же рыжими кудрями, вольными и пышными. И одета она была так, как я бы одевалась, если бы не природное скупердяйство. Платьишко и шарфик на ней были от Dorin Frankfurt — это даже я поняла, а она позже мою догадку подтвердила — платье такое, знаете, моего любимого фасона "мятая мужнина рубашка", а шарфик вообще немыслимой роскоши — как бы из драной мешковины. Лилейную шейку с милыми конопушками оттягивали совсем уж невероятные дизайнерские бусики — необработанный коралл, стилизованный под битый кирпич на скрученной бечёвке — о цене подобной красоты я даже задумываться опасаюсь. О том, что колготки были в рубчик, а башмаки на шнуровке, разбирающийся в правильном стиле читатель наверняка уже сам догадался. Я ей немедленно свой восторг и выразила — в Израиле меня научили не скупиться на комплименты даже незнакомым людям, просто так, без повода — тебе это ничего не стоит, а человеку приятно. Она тоже от души похвалила мой наряд и шальку, стоившие раз в десять (если не в двадцать) дешевле, и мы как-то синхронно решили немедленно продолжить общение, тем более, что снова хлопать дверьми и стульями, возвращаясь в зал, неудобно, и всё равно Ленского наверняка уже подстрелили, а на то, что дед с бабой подпоют ещё и арии Гремина, надеяться не приходилось — не так она популярна, как "Куда, куда...",  да они уж и на Ленском голосочки сорвали. К тому же в соседнем фойе "Театрон-а-камери" ещё функционировал буфет, а что может быть лучше бокальчика кавы после приобщения к прекрасному и порции здорового смеха!
Новую мою знакомую звали, ну, допустим Милочкой (подлинное имя бережно хранится в редакции), по-русски она говорила с милым акцентом  легко и бойко, но с  чисто ивритскими интонациями и оборотами речи. В оперу её, как и меня, привели "приобщаться", а она пришла потусоваться, поглазеть и платьишко выгулять — только я с мужем, а она — со строгими родителями — коренными москвичами. В Израиль её привезли годика в четыре, и несмотря на усердное чтение Пушкина, "русские" мультики, общение с людьми "нашего круга" и посещение всяческих "Мофетов", родным языком для неё стал всё-таки иврит, на который она периодически сбивалась. Задорная рыжая хохотушка оказалась практикующим адвокатом со второй степенью (ой, у меня младшая тоже адвокат! может, вы знакомы? — она Бар-Илан кончала — нет, я в Тель-Авивском училась...). В детстве родители-меломаны её усердно учили музыке и вот теперь тоже не дают забыть — "культурный багаж", "мы люди европейской культуры" — вот это всё: "а мне не жалко сделать им приятное, да и опера наша ПРИКОЛНАЯ — так это будет по-русски?" И почти без акцента добавила: "Людей посмотреть — себя показать".
Я согласилась, что показать-таки есть чего и, прикинувшись крутой специалисткой-стилисткой, спросила, кивнув на платьишко:
— Последняя коллекция?
— Да нет! — откликнулась Милочка, — это прошлогоднее, я его специально для Москвы купила — только раз и надела — и такая вышла фашла! меня чуть из консерватории не выгнали, не из-за него, а через носочки — хотите послушать?
Ну, аск! — как говаривали мы в студенческие годы — знамо дело, я хотела.
Оказывается, приобщая Милочку к русской культуре, родители как-то забыли свозить её хоть разок на доисторическую родину, и объездившая к тому времени полмира девушка, успешно закончив магистратуру, захотела вдруг съездить, как Твистерова Сюзи, в Россию. Только не в Питер, а в Москву — и непременно зимой — зря ей что ли в детстве читали всякие "мороз и солнце, день чудесный!" Холод её не пугал ни капельки — она после армии по Тибету гуляла! — и желала она колориту — конфеток-бараночек и троек с бубенцами. И непременно сфотографироваться в качестве "гимназистки румяныя"! Для этого из нафталина были извлечены бабушкиной вязки расписные варежки и винтажный пуховый платок,  по Интернету приобретён новый пуховик и фирменные угги, а также свитерочки всякие и вышеупомянутое платьишко в Тель-Авиве, ибо родители желали дочку ещё и поводить по культурным мероприятиям нарядную. Московская родня лицом в грязь не ударила и поездка удалась — мне были продемонстрированы фоточки на смартфоне — Милочка на лыжах в Измайлово, Милочка под берёзкой кормит белочку, Милочка на саночках, Милочка лепит снеговика и — ура! — Милочка на тройке с бубенцами. Она бы и всю поездку готова была под снегом резвиться — но! — культурную программу никто отменять не собирался! От МХАТа израильтяночка кое-как отбрыкалась, срочно вспомнив, что "я ньемношшко плохо уже понимайт по-русску", но в Большом Зале консерватории русский язык не требовался — опять же, платьишко хоть разок надо выгулять — тогда оно было ещё из новой коллекции. Дядюшка, тетушка и кузины (галстук-бабочка, бархат, велюр, гипюр, строгие нитки жемчуга, чёрно-белая гамма) слегка прифигели, когда Милочка принарядилась, но держались стойко, заранее смирившись с тем, что Восток — дело тонкое. Правда, деликатно указали на то, что угги в консерватории не слишком уместны, там вполне принято переобуваться, и не желает ли гостья элегантные кузинины лодочки на сменку, благо размер подходит?
— Нет, — весело сказала Милочка, — у меня своё есть, — и помахала мешочком с надписью "Topten", в который родня постеснялась заглянуть, а зря, ибо когда в гардеробе девушка переобулась, тётушка с кузинами тихо ахнули — в мешочке оказались уютные пёстренькие чуньки с пришитыми мягонькими подошвами, страшно удобные — в Узбекистане такие ичигами назывались. И надо же, хоть и народу было много, хоть и платье было длинненькое, хоть и родня взяла Милочку в кольцо, загораживая от публики — одна из суровых смотрительниц в букольках и в форменной блузочке — глаз-алмаз! — углядела безобразие. И немедленно потребовала прекратить! То есть не оскорблять чуньками храм искусства! Родня попыталась вступиться — дескать, заморская гостья, по-нашему не понимает, но правдивая Милочка их опровергла:
— Понимаю-понимаю — а в чём проблема?
Букольки не знали о только что законченной магистратуре по международному праву...
Милочка радостно извлекла израильский паспорт. Потребовала администратора, секьюрити, полицию, журналистов, звонок в посольство и ссылку на закон, по которому нельзя в консерваторию в чуньках. Пообещала иск за моральный ущерб — и всё это — лучась счастьем от непредвиденного приключения за те же деньги. Букольки сдулись и бежали с поля боя.
— Вот объясни ты мне (мы были сразу по-израильски на "ты"), — сказала задумчиво Милочка, допивая второй стакан кавы, — ты же там дольше прожила — чем ей мои носочки мешали? Она что-то кричала — киилу я Чайковского оскорбляю. Ну, вот я смотрела вокруг — там были такие, ну, махсофим (декольте — подсказала я) — все цици видно — это не оскорбляет. Там ходят на та-а-аких шпицах (шпильках — поправила я), как кони стучат, паркет царапают — не оскорбляет. А мои мягкие, удобные, не шумят и — ле азазель! — правда красивые — оскорбляют!
Я потом, когда обратно угги и пальто забирала, мне одна сказала в спину "еще бы в валенках пришла!" Я тогда дома тётю спросила про валенки и решила — это же гениально! На них эти гумми- калоши сверху, можно по снегу ходить, не мокро, а дома только гумми снял и всё — мягко и удобно. И главное - русское, амами - народное, да? Я теперь валенки буду искать. И калоши. Через год в консерваторию поеду...

Оставить комментарий

Популярные посты:

commodus

Азартный клуб Риобет: увлекательный гейминг, щедрые бонусы и честная игра в одном пакете

nikstutas

чот как-то не очень

padolski

Врачебные ошибки: трагические последствия неверных диагнозов

thor_2006

Без названия

v_strannik

А вот котики китайцев понимают!

salenta

ретроградный Меркурий

nathoncharova

Жозеф Пужоль — самый известный пердун в мире

flint-954

День рождения вождя

tarasesakov

Об очень неудобном, спокойно и честно

• Ранее
• Архив