мертвый язык

Вот я написал,
как в троллейбусе попросил копейку сдачи у незнакомых арабов, а они
мне протянули два раза по три рубля. По ошибке. Неправильно меня
поняв. И я, разумеется, не взял этих денег.
Но был чуточку похожий случай с другим исходом.
Мы с ребятами оказались на научной студенческой конференции в одном
большом и прекрасном южном городе.
Идем гулять по красивой центральной улице.
Стоит мороженщик. Я решил съесть сахарный рожок. Он стоил 15 коп.
Роюсь в кармане, достаю двугривенный, даю мороженщику. Рожок за
пятнадцать, пожалуйста. Пожалуйста, приятного аппетита, молодой
человек. Но сдачи не дает. Я молчу, он молчит. Смотрю на него,
он на меня. Довольно долго смотрим друг на друга. Потом я
спрашиваю:
- Вот это мороженое, - показываю на купленный рожок, - сколько
стоит?
- Пятнадцать копеек, - равнодушно говорит он.
- А я вам дал двадцать копеек.
- Ну? - говорит он.
- Но мороженое-то сколько стоит? - говорю я.
- Пятнадцать копеек, - спокойно говорит он.
- Но я ведь вам дал двадцать копеек!
- Ну? - холодно говорит он. - Зачем повторяешь, а?
- А сдача где? - вежливо говорю я.
Вдруг он взрывается. Вся его полуденная разморенная меланхолия
мигом улетает прочь. Он взмахивает руками.
- Ты бедный, да? - возмущенно кричит он. - Ты, значит, совсем
бедный, да? Весь такой бедный-несчастный?! Совсем голодный, да?!
Раз ты такой бедный, тогда на, на, на! - налившись яростным
кирпичным цветом, он достает из кармана десятку и пихает мне: - На,
бери, бедный такой! Бери, купи себе хлеб, а то с голоду умрешь!
Я так обозлился, что взял эту десятку и спрятал в карман.
- Спасибо, - говорю.
Он рот раскрыл от возмущения. Молчит и руками разводит.
А я повернулся и пошел к своим ребятам, которые стояли в стороне и
за всем этим наблюдали.
Мороженщику уже неудобно было давать обратный ход, кричать:
отдай, отдай! Да и нас было четверо все-таки.
Хотя назавтра мы уже по этой улице не гуляли.
А послезавтра и вовсе уехали в Москву. Говорить же о том, какое
применение мы нашли этой десятке - излишне, полагаю.