Мемуары полковника Н.Н. Кришевского как источник по истории Революции и

appavlenko — 17.01.2022

Павленко А.П. Мемуары полковника Н.Н. Кришевского как источник по истории Революции 1917 г. и Гражданской войны в Крыму // Документ. Архив. История. Современность. Материалы IV международной научно-практической конференции. (Екатеринбург, 1-4 ноября 2012 г.). Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2012. С. 294–299.

Текст работы и метаданные можно посмотреть по ссылке в РИНЦ https://www.elibrary.ru/item.asp?id=24911774

Революция 1917 г. в России – событие, которое оказало огромное влияние на развитие нашей страны. Одной из важных социально-политических сил в 1917 г. были армия и флот. Вторым по значимости флотом в 1917 г. был Черноморский флот. Многие офицеры этого флота, а также сухопутных частей и гарнизонов, подчиненных командующему Черноморским флотом, оказались после Гражданской войны в эмиграции. Мемуарное наследие офицеров-эмигрантов представляет большой интерес. В этих источниках отразились как исторические события, так и взгляды и оценки их авторов.

Мемуары пограничника, полковника Н.Н. Кришевского[1], относятся к числу часто цитируемых источников: как в исследованиях, так и в популярно-публицистических работах, в т.ч. в сети Интернет. Однако в источниковедческом плане эти мемуары весьма слабо изучены.

Прежде всего, обратимся к личности автора. Николай Николаевич Кришевский родился 10 февраля 1878 г. в семье мещан. Он получил профессиональное военное образование, закончив Николаевский кадетский корпус и Тифлисское пехотное юнкерское училище. В начале карьеры офицер служил в пехоте, а с 1 мая 1903 г. в звании подпоручика поступил на службу в Отдельный корпус пограничной стражи. Поручик Кришевский принял участие в Русско-японской войне 1904-1905 гг. Затем он служил в Крыму, в 24-й Крымской бригаде ОКПС.[2]

В ноябре 1916 г. ротмистр Кришевский был назначен в Черноморскую морскую дивизию, предназначавшуюся для десантной операции по овладению Черноморскими проливами. С этого момента начинаются воспоминания пограничника, доведенные им до середины 1918 г. – до того, как он покинул Крым. В 1918 г. Кришевский служил сначала Крымскому краевому правительству, затем гетманской Украине.

С Украины Кришевский отправился в Русскую Западную армию (прогермански настроенное соединение, действовавшее в Прибалтике), где служил в штабе Пластунской дивизии. Последнее воинское звание, которое было присвоено Кришевскому – полковник. В декабре 1919 г. он эмигрировал в Германию, а после переехал во Францию.[3]

В эмиграции Кришевский активно занимался общественной деятельностью. Он был членом оргкомитета по подготовке Российского Зарубежного съезда, проходившего в Париже с 4 по 11 апреля 1926 г. На этом съезде он был делегатом от Франции. 9 апреля 1926 г. слушался и обсуждался доклад В.И. Гурко о земле. Часть консервативно настроенных делегатов выступали за то, чтобы после победы над большевиками вернуть землю ее прежним собственникам. В своей речи Кришевский резко выступал против этих реставраторских планов.[4] Также полковник был председателем Русского рабочего союза.[5] В годы Второй мировой войны Кришевский, скорее всего, находился во Франции. Нет информации о том, как эмигрант относился к немецкой оккупации. Умер он вскоре после окончания войны, 29 декабря 1948 г. в Париже, и похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.[6]

Воспоминания Кришевский написал в эмиграции, и они были опубликованы в 13-м томе «Архива Русской Революции» в 1924 г. В начале 90-х гг. «Архив» был переиздан репринтным способом в нашей стране. Так эти мемуары стали известны широкому кругу историков.

Источник написан хорошим литературным языком. Кришевский на момент написания мемуаров имел определенный литературный журналистский опыт. Он вспоминал, что с 1900 г. сотрудничал с газетами, во время Революции 1917 г. ротмистр печатался в керченской газете.[7] А в 1925-1928 гг. был членом редколлегии еженедельной эмигрантской газеты «Родная земля».[8]

Обращаясь к анализу мемуаров, следует начать с отношения автора воспоминаний к начавшейся в феврале 1917 г. революции. В начале марта 1917 г. в Евпатории (где в составе 7-го Морского полка служил ротмистр Кришевский) стало известно о произошедшей революции: сначала об отречении Николая II и передаче власти Михаилу, а на следующее утро – о переходе власти Временному правительству. Что думал в тот момент Н.Н. Кришевский? 

Свое политическое кредо до начала революции он определил так: «убежденный и верный монархист».[9] Пограничник полковник С.Н. Сомов в неопубликованных мемуарах так характеризовал Кришевского: «…всё время проявлявший себя до революции ярым монархистом…».[10]

Когда стало известно о приходе к власти Временного правительства, согласно мемуарам, Кришевский подумал: «что всё это временно, что монархия не умрет, ибо это понятие не фиксировалось в наших головах». Но «мы в этот момент искренне переживали веру в народ и Вр. правительство». В день, когда стало известно о победе революции, было единение солдат, офицеров, жителей Евпатории. Была радость. Однако «всё это счастье продолжалось всего лишь несколько часов».[11]

В тот же день на улице произошел конфликт между Кришевским и двумя нетрезвыми солдатами, одного из которых ротмистр ранее понизил в звании. На следующее утро эти солдаты спровоцировали серьезный конфликт в 7-м полку, настроив солдат против Кришевского, и ему пришлось спасаться от собственных подчиненных.[12] В мемуарах офицеры-эмигранты часто акцентируют внимание на конфликтах между офицерами и их подчиненными. Это обычный сюжет – показатель того, как пагубно отразилась революция на положении офицеров и состоянии вооруженных сил, как лично автор мемуаров пострадал от этого. Но и в действительности подобные конфликты были очень распространенным явлением. Черноморская морская дивизия очень быстро разложилась, и конфликты солдат и офицеров также имели в ней место. Помимо Н.Н. Кришевского, в источниках удалось выявить ещё несколько пострадавших в подобных эксцессах офицеров: начальник дивизии генерал-майор А.А. Свечин, штабс-капитан Никитин (6-й полк), капитан Тимофеев (7-й полк).[13]

Описывая развал в Морской дивизии, Кришевский обходит молчанием вопрос о том, что он также нарушал установленный военный порядок. Он подал в Военно-следственную комиссию Севастопольского совета заявление, в котором, очевидно, пытался опротестовать действия начальника дивизии. К сожалению, сам текст заявления не обнаружен, однако известно решение комиссии от 26 апреля 1917 г.: «заявление ротмистра Кришевского не подлежит рассмотрению, так как начальник дивизии пользуется правом переводить подчиненных ему чинов из одного полка в другой своей дивизии».[14] Вот так, умолчание определенных фактов также имело место в мемуарах эмигранта.

В мае 1917 г., по мнению Кришевского, офицеры были вполне лояльны по отношению к Временному правительству и ожидали от него спасения Родины, но отношение к А.Ф. Керенскому было «остро отрицательным». Сам Кришевский, слушавший выступление Керенского в Севастополе в середине мая 1917 г., испытал большое разочарование.[15]

Весной 1917 г. Черноморский флот «держался еще довольно крепко» в плане сохранения дисциплины, в отличие от солдат гарнизонов. Кришевский задал вопрос – «в чем же разгадка»? Он отмечает, что отчасти много значил авторитет командующего флотом вице-адмирала А.В. Колчака. «Но не он был причиной порядка, не благодаря ему удалось удержать тысячи несознательных матросов от ужасов Кронштадта, разбоя и анархии. Всё это сделала, всё поддержала партия социал-революционеров».[16] Морские офицеры часто подчеркивали особую роль А.В. Колчака в удержании порядка. Кришевский же делает достаточно необычное для среды кадровых офицеров утверждение. Правы обе стороны. В ряду причин того, что на Черноморском флоте весной 1917 г. поддерживался относительный порядок, были и деятельность Колчака, и большое влияние умеренных социалистов-революционеров, стоящих на оборонческих позициях. Бывший генеральный комиссар Черноморского флота Н.А. Борисов вспоминал, что эсеры, доминировавшие в Севастополе, были право настроены; и левобуржуазные группы поддерживали командующего.[17]

Кришевский писал, что среди офицеров появились симпатии к эсерам. Исходя из описания мемуаристом деятельности этой партии[18], можно предположить, что в тот момент он ей также симпатизировал.

Однако, по мнению Кришевского, к лету 1917 г., по мере разложения флота, в Севастополе настроение офицеров очень упало. «И эта ненависть [нижних чинов к офицерам], эта травля, полное безделье и вечное ожидание ареста и позорной смерти гнало офицеров в рестораны, в кабинеты, в гостиницы, и поднялось пьянство, скрытое, но упорное и постоянное».[19] В итоге Кришевский перевелся в Керчь, где было гораздо спокойнее.

Воспоминания Кришевского – важный исторический источник по истории севастопольских самосудов над офицерами. Ротмистр был свидетелем расправ матросов над офицерами в декабре 1917 г., приехав в Севастополь из Керчи именно в этот день. Поэтому его мемуары ценны как показания непосредственного очевидца, так же он очень хорошо передает атмосферу и настроения, царившие в городе; несмотря на субъективность изложения.

Но приводимые Кришевским данные о количестве жертв многократно завышены. По его мнению, в декабре 1917 г. в Севастополе погибло 128 офицеров, а в феврале 1918 г. – около 800 офицеров и гражданских лиц.[20] По нашим предварительным подсчетам, в декабре 1917 г. погибло 34 чел. А в феврале 1918 г., по данным севастопольского историка В.В. Крестьянникова, зафиксирована документально гибель 71 чел., еще 14 фамилий упоминаются в различных публикациях, но их гибель документально не подтверждена.[21]

Установившуюся в Крыму Советскую власть Кришевский, вполне естественно, характеризует негативно. О своем участии в антибольшевистской борьбе он пишет: «Во время недолгой борьбы против большевиков в Крыму я тоже принял участие, но не успел ещё войти в дело, как всё было ликвидировано, пришлось бежать, и я вновь засел в тихой Керчи».[22] То есть ротмистр декларирует свое участие в борьбе, однако никаких подробностей не приводит: очевидно, дальше намерений дело не пошло. Однако в уже апреле 1918 г. он принимает участие в антибольшевистском выступлении в Керчи.

1 мая 1917 г. в Керчь вступили немецкие интервенты. По оценке Кришевского, они вели себя довольно достойно, однако мемуарист усматривал в их действиях стремление превратить Крым в немецкую колонию.[23]

Сам Кришевский принимает решение поступить на службу гетманской Украины, т.к. считал, что из Украины (где восстановился суррогат монархической власти – гетманство) придет оздоровление России.[24]

Рассмотренные нами мемуары имеют большой информационный потенциал. Это воспоминания непосредственного очевидца и участника событий. Они представляют интерес не только как поставщик исторических фактов, но и как отражение попыток автора осмыслить и объяснить произошедшие события, выразить свои взгляды. Также этот источник содержит характеристики, как личности автора, так и других людей. Несмотря на определенную субъективность – что неизбежно для воспоминаний – в них нет той антисоветской тенденциозности, которая иногда встречается в мемуарах эмигрантов, написанных в 20-30-е гг. Имеется некоторое количество фактографических ошибок и умолчаний, но, в целом, достоверность информации достаточно высока. Также следует отметить хороший литературный язык.

[1] Кришевский Н. В Крыму (1916-1918 гг.) // Архив Русской Революции. М., 1992. Т. 13. С. 71-124.

[2] Личный состав чинов отдельного корпуса пограничной стражи по старшинству. СПб., 1909. С. 424; Личный состав чинов отдельного корпуса пограничной стражи по старшинству. СПб., 1913. С. 292.

[3] URL.: http://www.tez-rus.net/ViewGood32547.html. Биографическая статья из: Российское зарубежье во Франции. Биографический словарь. 1919-2000. Т. 1. М., 2008.

[4] Российский зарубежный съезд. 1926. Париж. Документы и материалы. М., 2006. С. 456, 591-603; Антоненко Н.В. Идеология и программатика русской монархической эмиграции. Мичуринск, 2007. С. 148-150.

[5] О Русском рабочем союзе см. подробнее: Российский зарубежный съезд. С. 309.

6] URL.: http://www.tez-rus.net/ViewGood32547.html. Биографическая статья из: Российское зарубежье во Франции. Биографический словарь. 1919-2000. Т. 1. М., 2008.

[7] Кришевский Н. В Крыму. С. 98, 100.

[8] URL.: http://www.tez-rus.net/ViewGood32547.html. Биографическая статья из: Российское зарубежье во Франции. Биографический словарь. 1919-2000. Т. 1. М., 2008.

[9] Кришевский Н. В Крыму. С. 78.

[10] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-6378. Оп. 1. Д. 1. Л. 177.

[11] Кришевский Н. В Крыму. С. 78-79.

[12] Там же. С. 79-82.

[13] Верховский А.И. На трудном перевале. М., 1959. С. 191-193. Свечин скрыт под фамилией «Комаров»; Российский государственный архив Военно-морского флота (РГАВМФ). Ф. Р-181. Оп. 1. Д. 15. Л. 111-113; Л. 47 об.

[14] Там же. Ф. Р-183. Оп. 1. Д. 45. Л. 12.

[15] Кришевский Н. В Крыму. С. 95-96.

[16] Там же. С. 89.

[17] Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) Ф. 70. Оп. 3. Д. 795. Л. 2.

[18] Кришевский Н. В Крыму. С. 89-90.

[19] Там же. С. 96.

[20] Там же. С. 106, 107, 108.

[21] Крестьянников В.В. «Варфоломеевские» ночи в Севастополе в феврале 1918 г. // Россия – Крым – Балканы: Диалог культур. Научные доклады международной конференции. Екатеринбург, 2004. С. 335-336.

[22] Кришевский Н. В Крыму. С. 109.

[23] Там же. С. 115.

[24] Там же. С. 115, 118, 123.

P.S. С тех пор текст работы местами можно было бы дополнить новыми данными., кое где — исправить. Об этом в статье по ссылке и ниже в этом посте.

Источниковедческому разбору мемуаров, описанию личности их автора посвящена наша статья, написанная в уже далеком 2012 году. С тех пор текст работы местами можно было бы дополнить новыми данными., кое где — исправить. Например, здесь, при описании конфликтов офицеров Черноморской дивизии с подчиненными нижними чинами в 1917 г.: «...в источниках удалось выявить ещё несколько пострадавших в подобных эксцессах офицеров: начальник дивизии генерал-майор А.А. Свечин, штабс-капитан Никитин (6-й полк), капитан Тимофеев (7-й полк). Сейчас и список можно было бы дополнить другими именами, и исключить из него однозначно Свечина (конфликт Свечина с солдатами описал полковник Верховский и его описание позволяет сказать, что это — вымысел мемуариста). Также вымыслом автора, на сей раз самого Кришевского, представляется описание им матросских самосудов в Севастополе в декабре 1917 г. Мемуарист якобы был свидетелем ряда убийств. Однако его воспоминания не подтверждаются данными других источников. В описанных им обстоятельствах офицеры ЧФ в декабрьские самосуды не погибали 

См. текст нашего диссера, с. 196. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25092058

(Находившийся в Севастополе во время первой ночи самосудов Н.Н. Кришевский писал, что стал свидетелем нескольких случаев убийств офицеров прямо на улицах города в ночь с 15 на 16 декабря. По его словам, эти расправы имели место на Нахимовском проспекте около Северной гостиницы, у Морского собрания, у железнодорожного вокзала, причем они происходили якобы прямо на глазах мемуариста. Однако другие изученные нами источники эту информацию не подтверждают. Они однозначно свидетельствуют: в ночь на 16 декабря самосуды происходили исключительно на Малаховом кургане).

И число жертв самосудов за прошедшее время было подсчитано нами достаточно точно, причем пофамильно. (см. предыдущий пост о декабрьских самосудах — Варфоломеевские ночи в Севастополе https://appavlenko.livejournal.com/7465.html)

При чтении статьи эти моменты нужно учитывать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

constantinus

Открываем интернет-магазин: как организовать доставку товаров

travnikovug

А все думают, что у Германии есть суверенитет.

korolevvlad

Усадьба Горки в последний день осени

uborshizzza

Этот прямой эфир с Путиным выдался самым веселым

maysuryan

Злодей-профессор и 42-й утонувший

jalla00

не понимаю стихотворение

pantv

28 ноября ● "День пьяного ежика", "Всемирный день сострадания" и не только...

natleo_pat

Зайчик

boldogg

Игра в "Расстрел Красной Сволочи" и мысли около

• Ранее
• Архив