Мазь от хондроза
dissomnia — 24.07.2018 #всеперсонаживымышлены #всесовпаденияслучайныСтранные дела творились с дамой N. С детства привыкнув быть совершенно самостоятельной, она собиралась оставаться таковой до старости. Но тело отчего-то все меньше слушалось ее. Куда-то пропала привычная быстрота движений – она с юности была стройной и подвижной, худенькой оставалась и сейчас, но с тех пор, как вышла на пенсию… Тело постепенно стало будто пластилиновым. Она хорошо помнила тот каменный советский пластилин, который застывал намертво. Приходилось подолгу размачивать его в горячей воде. И вот руки и ноги ее вдруг будто обрели ту самую неприятнейшую консистенцию. И если раньше она могла легко вскочить и побежать по делам, теперь приходилось подолгу поднимать свое непослушное тело. Шажки стали мелкими, стариковскими. Это раздражало. Но если не обращать внимания на противную дрожь в руках, когда пальцы будто сами скатывают невидимые шарики из теста, и не слишком часто передвигаться по квартире, можно было представить, что она почти здорова.
Однажды N поняла, что руки стали каким-то непослушными. При этом пальцы оставались достаточно сильными и все же, все же – не получалось нормально шить. Изменился каллиграфический когда-то почерк.
Молодая докторша внимательно проследила, как N идет к стулу маленькими стариковскими шажками, медленно устраивается и замирает в немного странной, явно неудобной позе, как покосившаяся пластилиновая поделка дошкольника-недотепы. Несколько секунд врачица молча таращилась на N – чему их только учат в этих медицинских институтах, точно не хорошим манерам, подумала больная. Нет бы сразу померить давление, начать светский разговор. Вместо этого девица посмотрела на ее руки, которые в покое начинали дрожать, будто скатывая указательным и большим пальцем невидимые пилюли, задержала взгляд на безэмоциональном лице больной, а затем окинула взглядом всю ее согбенную фигуру.
- Доктор, у меня немеют руки. Не могу шить. Это хондроз у меня, я знаю. Надо обследовать позвоночник, я за направлением пришла.
Докторша явно не торопилась слушать старших. Она сгибала и разгибала N руки, заставляла ее ходить так и эдак, приказывала искать свой кончик носа с закрытыми глазами, обстукивала непослушное тело молоточком. В конце и вовсе начала задавать возмутительные вопросы, как будто имеет дело с несмышленой пятилеткой: «Где мы находимся сейчас? На каком этаже?»
Больная попыталась вернуть докторшу на землю. Попросила МРТ позвоночника. Докторша зыркнула на N раздраженно. А потом вдруг перестала писать свои бесконечные бумажки, отодвинула их в сторону и начала говорить, что всему виной – подумайте только! – не шея, нет-нет, а головной мозг. В нем-де чего-то не хватает, а потому вот вам рецепт на таблетки, принимайте так, а потом вот так. Мы обязательно справимся, говорит, возьмем болезнь под контроль. Только МРТ шеи делать не надо, а если хотите, вот вам направление на МРТ головы.
N поджала губы.
- Не ошибиться бы вам, доктор. У меня немеют руки, я точно знаю, что это хондроз.
- Это скованность. Вам кажется, что руки онемели, но они вас не слушаются – это нарушен мышечный тонус, нарушена функция движения.
- Как же так, за движения в руках отвечает мозг?
Да, устало говорит докторша, и ноги у вас двигаются неважно, будто в замедленной съемке, я вижу, как тяжело вы расходитесь.
N. озадаченно смотрит на рецепт.
- Что, и никаких витаминов внутримышечно не назначите? И капельницу не поставите?
Болезнь Пар-кин-со-на, вот значит как теперь называют хондроз эти молодые самоуверенные врачи. N стоит у поликлиники, медленно смаргивая солнечные зайчики, которые нагло лезут в глаза, прыгают по поверхности окон и луж.
Сминает непослушными пальцами рецепт на таблетки. Выкидывает бумажку в урну. И отправляется домой, неловко переставляя ноги.
От хондроза помогает мазь «Окопник», вспоминает она. Надо намазать руки, и все пройдет.
|
</> |