Мастеру и не снилось...

na_slabo — 06.11.2019 Творческий дуэт gnomomamochka и lysyi_valenok представляют
Пьеса в пяти действиях по мотивам произведений М.А. Булгакова. Черновик.


Сцена первая.
Действие происходит в кабинете, с большим дубовым столом и двумя мужчинами разного возраста и комплекции.

-Я московский студент, в конце концов! Я не собираюсь принимать участие в этом фарсе!
- Филипп Филиппыч, Вы — величина мирового значения, они не посмеют…
- Эх, Иван Арнольдович! Вы-то не величина мирового значения. Вы, простите, не из дачного кооператива «Лесное Озеро»?
- Нет, у меня садовый домик в Жаворонках…
- Вот, видите! Впрочем, у меня всё равно нет другого выхода. Придется пробовать.

Профессор достает мобильный. «- Привет, Сири! Позвони этому, как там его, который с усами и все время несет ахинею». «- Звоню Песчаному на айфон».

- Здравствуйте! Я согласен. Примите, пожалуйста, все меры к сохранности гипофиза при транспортировке». Профессор выслушал ответ, дал отбой и попросил Зину и Дарью Филлиповну накрыть в столовой на три персоны. Он ждал гостя…

Авторское отступление

Ситуация в стране была аховой. Ни верхи, ни низы уже ничего не могли и никуда не хотели. Чиновники хотели только жрать и в рифму, а ещё на Мальдивы с дивами. Предприниматели устали предпринимать и мечтали о том же, о чем и чиновники, только интенсивнее. Военные мечтали о досрочном звании и сопутствующих ему денежно-вещевых няшках.

Следственный комитет мечтал посадить всех врачей на нары за малейшие ошибки. Врачи мечтали, чтобы мечты Следственного комитета остались мечтами, а еще, чтобы сбылись мечты чиновников Минздрава и они все уехали на Мальдивы навсегда. Предпенсионеры мечтали нецензурно, как, впрочем, и пенсионеры.

Сцена вторая
Действие происходит в приемной самого большого чиновника, с большим деревянным столом и двумя мужчинами примерно равного возраста и комплекции.

Верховный правитель что-то быстро черкает на листочках формата А5. Рядом, дождевым мухомором, в секунду вырастает референт.
Верховный:
- Ты помнишь, на моей последней ежегодной встрече с пиплом одна бабка дорвалась до микрофона и орала, что Сталина на нас нет. Я еще тогда отмазался традиционным анекдотом про бабку в юридической консультации. Бабка-то дело говорила. У нас остались образцы тканей Вождя? Сейчас наука все может, зря мы, что ли Сколково открывали?
Референт:
- Так точно, есть гипофиз в заморозке. Только вот нет у нас в Сколково таких специалистов. И вообще, с этим только Преображенский экспериментировал.
- Знакомая фамилия. Внесистемщик? Привлекался?
- Нет, профессор Первого меда, предлагали ему должность ректора после Пальцева, да он, чудак, отказался. Наука, дескать, дороже. Пришлось им везти из Саратова это чучело, ну, Вы помните...
- Я всё помню. Преображенский чем сейчас занимается?
- Оперирует на мозге в маленькой частной клинике. Один, иногда с ассистентом. Лицензия в порядке. Пишет статьи, публикуется. Самый высокий индекс Хирша среди нейрохирургов и нейрофизиологов. Посещает оперу и литературные лекции оппозиционера Дмитрия Быкова. Не любит пролетариат. Доставить?
- Давай, но аккуратно. Без Нацгвардии. С уважением. А уж если заартачится, тогда отдадим в СК. У них статьи найдутся.

Сцена третья
Действие происходит в маленькой операционной, со списанным в утиль и восстановленным операционным оборудованием и двумя мужчинами разного возраста и комплекции. Чуть позже к ним присоединятся еще трое.

- Сатана там правит ба-а-а-ал! - фальшиво напевет профессор, моя руки по методу Спасокукоцкого — Кочергина, так как современные кожные антисептики и детергенты поставлялись с перебоями, а программу импортозамещения все никак не могли запустить. В дверь операционной резко стучат, и тут же входят.

«Полковник Швондер» - представляется вошедший, - «Национальная гвардия. Вас ждут в Администрации». Двое широких гвардейцев в бронежилетах позади него изо всех сил делалают дружелюбные лица, отчего вспоминается праздник Хеллоуин и хочется выйти в окно. Борменталь незаметно исчезает.
- Во-первых, соблаговолите снять шляпу в операционной! - говорит профессор,- Во-вторых, потрудитесь выражаться яснее. В какой-такой администрации и кто меня ждет?.
- У нас одна Администрация, самая главная, и ждет Вас там сам Песчаный.
- А это что за хрен среди крапивы? - пытается хотя бы через понятную нацгвардейцу лексику прояснить ситуацию профессор.
- Вы что, телевизор не смотрите?
- Не смотрю и Вам не советую. Не смотрите до обеда российский телевизор, это вредит пищеварению.
- Так ведь другого нет!
- Вот никакой и не смотрите! Я понял, о ком Вы. Это такой хитрющий тип с большими усами. Ну, что ж. Иван Арнольдович, вылезайте из шкапа и проводите господ гвардейцев в вестибюль. И попросите Зиночку протереть за ними с хлоркой. Я выйду к машине буквально через пять минут.

Авторское отступление

Задачу Преображенскому поставили необычную. А именно — путем операции на мозге черного терьера пересадить ему таинственную железу «гипофиз», что, по теории доктора Булгакова, должно изменить метаболизм у последней и превратить её в человека с чертами личности, присущими хозяину гипофиза.

На практике это пока никому не удавалось. А когда профессор узнал, чей именно гипофиз и с какой целью он должен пересадить, то крепко задумался и обещал дать окончательный ответ в течение дня.

...Сейчас он ждал гостя из Европейской молекулярно- биологической лаборатории, профессора Стива. В Европе тоже созрел проект.
Сцена четвертая
Действие происходит в уютной гостиной, с добротной мебелью и тремя мужчинами разного возраста и комплекции. Чуть позже один покидает сцену.

Входит гость, по виду иностранец, снимает пальто, устраивается за столом и сразу переходит к делу:

- We would like to offer you …
(здесь дается перевод за сценой и пояснения от автора)
... и дальше загнул такое, отчего и у профессора Преображенского, и у его ученика Борменталя зашевелились волосы.

Оказывается, Европа настолько наводнена, с одной стороны, преступными мигрантскими сообществами, а с другой — слабовольными политиками, что группа ученых не придумала ничего лучшего, как воскресить, разумеется, ненадолго, фюрера.

По стечению обстоятельств, у них имелся гипофиз — все, что осталось от лидера нацистов с 45-го года. В качестве носителя предлагали немецкую овчарку Берту, ведущую свою родословную ещё от тех собак, которые охраняли Вольфшанце. Сумма, озвученная европейцем, поражает воображение обоих медиков, но профессор, по давней привычке, не спешит с окончательным ответом.

- Давайте, коллега, сделаем так. У меня здесь, в России, остался незавершенный эксперимент этого же направления. Я окончу его буквально через несколько дней и, если он окажется удачным, мы вернемся к этому разговору.
- Хорошо, профессор, но имейте ввиду — это разговор должен остаться между нами. Это же касается и вашего ассистента. В противном случае я вынужден буду обратиться к услугам людей из курирующей нас организации. Эти люди умеют только обеспечивать секретность, но делают это быстро и виртуозно. Обычно происходят, как говорил ваш коллега Булгаков, неожиданные падения элементов строительных конструкций типа kyrpitch со значительной высоты на голову. Или дорожно-транспортные происшествия.
На этой радостной ноте гость поспешил откланяться.

Коллеги переглядываются. Первым дар речи возвращается к Преображенскому:
- Я думаю, Иван Арнольдович, что нам нельзя ни отказаться, ни успешно завершить эксперимент. Давайте-ка сделаем вот так…

Сцена пятая
Действие происходит в уютной гостиной, с добротной мебелью и тремя мужчинами разного возраста и комплекции. Чуть позже к ним присоединяется еще один объект. Еще позже один из мужчин покидает сцену.

Клиника, где выполнял правительственный заказ профессор Преображенский, охранялась, как Кремль. На седьмой день после Операции туда прибыл Песчаный.
- Показывайте!
Борменталь выводит существо в бинтах, с балалайкой в руках, и папиросой в зубах. Завидев Песчаного, он начинает играть на балалайке и фальшиво петь:
— Эх, яблочко, с Администрации,
Мне бы маузер, я б дал вам прос..ться бы..»

- Это кто такой? - Песчаный ошеломлен.
- Клим. Да, тот самый Клим Чугункин, алкоголизм, судимость, всех уравнять… Которого еще доктор Булгаков описал. Видите ли, наука пока не знает средств превращать животных в людей. Только в таких же животных, только ходящих на задних лапах. Очевидно, сам факт пересадки гипофиза активирует все, что заложено у каждого из нас в подсознании. А чтобы стать человеком, нужно что-то другое. Может быть, вы знаете, что? Хотя вряд ли…

Маленький забинтованный человечек выплевывает папиросу. «- Папаша, а можно меня обратно, в собаку? Не могу я уже человеком. То нельзя, это не моги! А блох оставили!» И, щелкнув зубами, сует забинтованную голову подмышку.
- Ну, что ж. Так и доложу в Кремле — эксперимент не удался. Давайте, разбирайте его обратно, гипофиз нужно сдать на ответственное хранение. Может быть, в будущем ученые станут поумнее.
- Безусловно. Приходите завтра, все вернем, как было. Записи эксперимента нам можно будет себе оставить?
- Думаю, вам разрешат,- неудачный результат ценности не представляет.
Песчаный отбывает. Борменталь восхищенно смотрит на профессора.
- Как вы ловко решили это дело! А за гипофиз этого криминального трупа нам отчитываться не нужно же?
- Нет, это мне профессор Абрикосов по знакомству помог, ему, кстати, результаты будут очень интересны.
- А что ответим европейцам?
- Покажем записи этого эксперимента. И они от нас отстанут. Такие вещи делать рано. Во всяком случае, пока люди точно не усвоят, в чем кроется разница между человеком и животным. А то многие считают, раз в руках палка, или под филейной частью кожа «Мерседеса», то он уже и не обезьяна вовсе. Подождем, Иван Арнольдович. Сейчас время убыстрилось, то, на что раньше уходили века, затем десятилетия, теперь меняется буквально на глазах. А вдруг мы с вами еще увидим прозрение человека?
- Подождем, Филлип Филлипыч.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив