Маша успела на последний самолёт

Маше два года и восемь месяцев, но на свой возраст она не выглядит. Девочка не может ходить и вынуждена каждый день в определенное время принимать антибиотики. У ребенка спинномозговая грыжа, инфекция в почках и задержка в развитии. Российских усыновителей она не заинтересовала, после чего попала в базу на иностранное усыновление.

— Почему вы решили взять ребенка именно из России?

Линдси: "Мы не рассматривали именно Россию, мы могли взять ребенка и из другой страны. Просто Маша подходила к тому, что мы искали. Мы хотели, чтобы она была по возрасту между нашими двумя детьми. И мы хотели девочку, потому что наша дочка очень просила сестру. Когда я была беременная ее братом, она всем говорила, что у меня в животе девочка. То, что ребенок должен быть белым, — для нас было не обязательно. Но мы довольны, что она на нас чем-то похожа, потому что она сможет сама выбрать, что рассказывать в школе, говорить ли там, что она удочеренная, или нет. Мы от нее, конечно, этого скрывать не будем, но вдруг ей не захочется об этом рассказывать сверстникам".

— Почему вы вообще решили взять ребенка из детского дома, а не родить еще одного своего?

Линдси: "В нашей церкви (христианская церковь в Кентукки), куда мы ходим, очень много людей, которые берут детей. Нам часто говорят, что в мире есть много детей, которым нужен дом, и мы должны помочь, если можем. Мы всегда знали, что рано или поздно возьмем ребенка".

Джереми: "Наш сосед усыновил мальчика из России, теперь этому мальчику 9 лет. Многие наши друзья усыновили, но большинство ездили за детьми в Китай, Африку".

— Вы планировали взять ребенка-инвалида?

Линдси: "Мы были готовы к этому. Мы сказали, что готовы взять ребенка с физическими недостатками, потому что думаем, что мы справимся с этим. Моя сестра — физиотерапевт, она специализируется на том, чтобы ставить проблемных детей на ноги. Поэтому мы подумали, что сможем помочь. Мы не смогли бы помочь ребенку с психическими нарушениями, но с физическими недостатками мы, я думаю, справимся".

Джереми: "Я работаю в скорой помощи, у меня есть медицинское образование, так что справимся. Еще у меня удобный график работы, так что я смогу помогать дома".

Линдси: "Судья не могла понять, почему мы берем ребенка со специальными потребностями, и не важно, сколько раз мы ей объясняли, что такой ребенок сможет встать на ноги, что любой ребенок приносит счастье, что она сможет ходить. Судья все повторяла: "Зачем вам больной ребенок?"

Джереми: "Судья мне задавала тот же вопрос: "Почему?" Несколько раз. Я отвечал, но она не понимала. Я думаю, она так и не поняла".

Фото: Мария Эйсмонт/PublicPost

— Вы знаете про поправки к закону, запрещающие усыновление российских сирот в Америку?

Линдси: "Мы услышали об этом от нашего водителя, когда везли Машу из детского дома. Мы все эти дни были заняты и не смотрели наших новостей. Я была очень расстроена. И удивлена, как такое решение было принято, да еще так быстро — без того, чтобы общество обсудило хотя бы как следует эту проблему".

Джереми: "Наш водитель сказал, что убили юриста, его убийцам запретили въезд в Америку, и в ответ американцам запретят усыновлять детей. Еще он нам рассказал, что в Америке ребенка зажарили в машине, и этим тут очень недовольны. Этот закон сделает больно только тем семьям, которые уже выбрали своего ребеночка в России. Остальные просто поедут за детьми в другие страны".

Маше повезло. Другим детям-инвалидам из детских домов России может повезти меньше. Алена Сенкевич, российский координатор американского агентства по усыновлению, говорит, что хотела уйти в отпуск, но теперь не может — надо как можно быстрее, до вступления в силу закона, отправить в Америку детей, которые уже познакомились со своими будущими усыновителями.

"Я ощущаю себя Шиндлером. Сейчас вот сколько есть семей, кто хочет инвалидов — дадим всем. Дети-инвалиды часто эмоционально более развитые и душевные. Слава богу, что Маша уедет. Я стараюсь не думать, что будет, когда закон примут".

Алена говорит, что после подписания двустороннего соглашения с США процесс передачи детей в американские семьи в Подмосковье пошел хорошо, органы опеки всячески помогали. Что будет теперь — неизвестно. Российские усыновители, говорит она, стали чаще брать проблемных детей, но пока без иностранного усыновления детям-инвалидам семью найти непросто. "Раньше у нас и здоровых не брали, теперь берут. Это просто требует времени. Иностранное усыновление умрет само собой лет через десять. Другое дело, что дети, которые ждут усыновления сейчас, к тому времени будут в этих инвалидских учреждениях".

Текст: Мария Эйсмонт