Манифест

Я больше не хочу быть удобной. Не хочу, чтобы мои углы стачивались под чужие пальцы, чтобы мои мысли заранее упаковывались в понятные фразы, а чувства — в приемлемые формы. Я устала быть функциональной. Гладкой, как кухонный стол, на который ставят чашки, но никогда не замечают поверхность. Прочной, как стул, на котором сидят, но который никто не разглядывает. Полезной — но не живой.
Я перестала говорить «извините», когда занимаю место в метро. Перестала сжиматься, проходя мимо красивых и стройных женщин на улице, будто мое тело — это что-то, что нужно спрятать. Перестала смеяться над шутками, которые мне не смешны, кивать, когда не согласна, поддакивать, чтобы не «раскачивать лодку».
Лодка всё равно раскачивается. Пусть тонет.
Я разрешила себе делать вещи, которые не ведут к успеху. Лежать на полу, смотреть в потолок и не думать ни о чём. Тратить время на глупые сериалы. Читать стихи, которые не «развивают». Гулять без маршрута. Говорить бессвязно. Быть скучной. Быть непонятной. Быть неинтересной.
Я не обязана быть продуктивной. Я не обязана быть вдохновляющей. Я не обязана быть полезной.
«Контракт на общую пользу» вручили мне в детстве вместе с первым «веди себя прилично». Потом добавили «будь умницей», «не доставляй хлопот», «радуй маму», «не позорь семью», «улыбайся», «терпи», «подстраивайся».
Я разорвала этот контракт.
Теперь я иногда злюсь. Иногда плачу без причины. Иногда исчезаю. Иногда говорю резко. Иногда ошибаюсь так громко, что это слышат все вокруг.
Меня называли эгоисткой. Меня называли ненадежной. Меня называли странной.
Но впервые за долгое время я почувствовала, как воздух наполняет лёгкие без оглядки на чье-то одобрение. Впервые я услышала собственный голос — неотредактированный, звнокий, живой.
Я громко кричала, обретая все большую свободу…
Я больше не полезная.
Я — настоящая.
И тогда я проснулась.