Мальтузианская ловушка для одинокого генсека

lafeber — 19.05.2022
В своей демографической политике ранний СССР был новатором. Советское правительство первым в мире сделала средства контрацепции и аборты доступными в государственных больницах. Коммунистическая идея сама собой подразумевала раскрепощение человека, наделения его невиданными при царизме свободами, отсюда такой добровольный отказ государства от контроля над семьей и ее воспроизводством: что хотите, то и делайте. В теоретических спорах сталкивались лбами Маркс и Мальтус. Для коммунистов богохульством было утверждение второго о том, что высокая рождаемость неминуемо сожрет все доступные ресурсы и что надо контролировать размер популяции. У марксистов была своя вера в творческий потенциал человечества: освобожденные трудящиеся найдут научный выход, невзирая на свою скученность. Известная американская активистка Маргарет Сангер [Sanger], выступающая за научный подход к контрацепции и планированию семьи, приезжала из своих отсталых Штатов в СССР в 1934 и хвалила Политбюро за расширенные репродуктивные права. Два года спустя ей уже не было за что хвалить Сталина. В 1936 в СССР был принят закон об абортах, которые отныне запрещались. Советские власти ограничили доступ населения к средствам контрацепции и предложили денежные пособия для больших семей. Сталин впервые в СССР ввел в действие план по контролю над численностью населения с целью увеличения уровней рождаемости. В этом он копировал действия Германии, Италии и Франции, у которых уже действовали такие специальные программы. Одной большевистской свободой стало меньше. Помимо контроля над численностью советские власти учились перемещать большие массы людей. С 1935 года по 1948 депортации охватили около 7 миллионов человек, затрагивая в большей степени национальные меньшинства, что приводило к консолидации советского контроля над пограничными регионами [469]. Менялась не только численность, но и состав населения отдельных регионов. Вольница с паспортами и визами свернулась в 30-х. Коммунисты уже не отпускали свое население за границу, эмиграционные потоки замерли. Суверенный контроль над границами и составом населения торжествовал.

В соседней КНР теоретический спор между Мальтусом и Марксом продолжился с 1949. Государственный секретарь США Дин Ачесон тогда опубликовал свою многостраничную «Белую книгу», в которой готовил морально американскую публику к сдаче Формозы и Южной Кореи. В частности он обвинял Чан Кайши в безрукости и развале административного аппарата. Генералиссимус оказался неспособным накормить свое собственное население, поэтому националисты проиграли в гражданской войне. Мао услышал и подхватил эту мысль: «А мы сможем! Мы всех накормим». С тех пор, на три десятилетия вперед, в коммунистическом Китае это смелое обещание стало генеральной линией партии. Любой китайский политик, намекнувший на то, что большое население может быть проблемой, рисковал своей карьерой. В этом отношении демографическая политика КНР периода 1949-1975 напоминала то, что было в СССР до 1936: максимальная свобода гражданам. За численность никто не боролся, но ее и никто не уменьшал.

Позднесталинский СССР бойкотировал Юнеско и ВОЗ – эти организации разрабатывали первые глобальные программы по проблемам народонаселения. С 1955 СССР всё-таки присоединился к мировому демографическому сообществу, но нашел своих сторонников и единомышленников среди католических стран Западной Европы и Латинской Америки. СССР встал на сторону борцов с контрацепцией и международной помощью тем странам, которые нуждались в средствах контроля численности своего населения [например, Бангладеш и Пакистан]. Демографические альянсы вылезали за рамки холодной войны. Хрущев, Святой престол, США и Франциско Франко оказались в одном окопе, прикуривали от одной спички.

Джулиан Хаксли [директор Юнеско] в 1949 тщетно разрабатывал программы по развитию мирового населения. Вплоть до 60-х он и его коллеги встречали стойкий отпор. Ватикан имел статус постоянного наблюдателя, активно лоббируя в коридорах ООН. США предпочитали отмалчиваться, чтобы не огорчать собственных католических избирателей. В 1954 прошла первая конференция по вопросам мирового населения. Безрезультатно. Помимо Юнеско и ВОЗ существовала еще такая организация как IPPF (Международная федерации планирования семьи). Ооновские бюрократы типа Джона Бойда Орра [Orr, из FAO; Продовольственная организация ООН] не сдавались, пытаясь расширить свои мандаты, утверждая, что контроль над населением необходим также как контроль над оружием, что это равнозначные вещи. Альфред Сови [Sauvy] пугал слушателей, что Третий мир жил в своей собственной вселенной, что там был уровень смертности 1914 года и уровень рождаемости 18 века: «Пестициды и антибиотики – вещь дешевая, но попробуйте обеспечивать всю эту прорву нового народа каждый день – такое только состоятельному человеку по плечу». Но все эти ранние ооновские инициативы закончились ничем. Треть членов ВОЗ была готова покинуть организацию из-за попытки внести предложение об ограничение рождаемости.

Лишь в 60-х дело сдвинулось с мертвой точки. Тридцать глав государств приняли в 1968 году Декларацию о проблеме населения. Маркос, Тито, Хуссейн Иорданский, Нассер, Айюб Хан согласились, что незапланированный рост населения представлял собой серьезную проблему. США в 1966-67 придерживали продовольственную помощь для Индии, вынуждая ее правительство в начале принять их помощь в распространении средств контрацепции [479]. В 1968-76 кампании по снижению уровней рождаемости приобрели большой размах. Миллионы людей прошли через стерилизацию. Таиланд, Южная Корея, Пакистан, Бангладеш радостно принимали эту помощь, распространяемую через Фонд ООН в области народонаселения [UN fund for population activities]. Немного комедии можно отыскать на первой Всемирной конференции по вопросам народонаселения, что прошла в Бухаресте в 1974 и где делегацию США возглавлял Каспер Уайнбергер [будущий министр обороны США]. Американцы тогда предложили план [WPPA] достичь уровня замещения населения к 2000 году. Без этого плана, говорил дружелюбный Каспер, планету захлестнут продовольственные бунты, а экспортеры сырья закроются в картелях по типу ОПЕК, вынужденные менять сырье на продовольствие. Предложение США вызвали острую реакцию среди участников. Т.н. «Группа-77» перехватила повестку и отказалась следовать плану WPPA. Китай возглавил то движение на конференции. СССР и страны Восточной Европы сперва скептично относились к американскому плану, потому что им в нем не нравились цифровые цели. Но, когда КНР в привычной для себя хулиганской манере обозвала Советы «империалистической мордой», ни в чем не отличающейся от империалистических Штатов, СССР уже не колебался. Советская делегация развернулась и пожала руки своим дорогим американским коллегам. Вот как делается большая политика с долгосрочным планированием и составлением многотомных аналитических записок. Что только не сделаешь в отместку. For pure spite. На зло бабушке отморожу ухи.

Не смотря на этот протестный взбрык на Бухарестской конференции Третий мир продолжал свои демографические реформы. Индия и КНР начали втихую бороться с большими семьями посредством денежных посулов и применения физической силы. Индира Ганди приостановила действие конституции в 1976 и стерилизовала 8 миллионов человек за один год. В 1983 в КНР 20 миллионов человек подверглись вазэктомии и тубэктомии. Китайцами проводилась общенациональная облава на тех граждан, что нарушили закон о семье с одним ребенком. Волонтеры и мобильные бригады по стерилизации гонялись за нашкодившими жителями по узким сельским проулкам. Удивительно, как были похожи те две программы – индийская и китайская, хотя они разрабатывались разными людьми: западными специалистами и коммунистическими кадрами. Обе страны получали финансовую помощь от Всемирного банка, Фонда населения ООН (ЮНФПА) и IPPF.

Сотрудничество сверхдержав, начавшееся в Бухаресте в 1974, продолжилось. Москва заметно смягчала свою позицию. Советские коммунисты более не считали западные и ооновские программы «мальтузианским трюком империалистов, чтобы уменьшить численность цветного населения в мире». Например, "Коммунист" за 1973 рапортовал про достигнутую планку в 250 миллионов народонаселения и качественный рывок многих показателей. У нас почти всё ура-ура, а в капиталистических странах неуверенность в завтрашнем дне. Вместо "биологического максимума" "сознательное регулирование величины социалистической семьи". Оборот населения снижается [этто хорошо], а "масса живого труда" увеличивается [чего-чего?]. Также московскому мэру не понравится изречение Ленина про "противоестественное скопление гигантских масс в больших городах". Три года спустя Дональд Рамсфельд станет министром обороны США и скажет, что за последние два десятилетия средний рост (height) русского значительно увеличился. Я конкретные цифры забыл, надо пересмотреть "The unknown known" для более точной цитаты, но в целом понятно, что американский ястреб согласился бы со многим в этой статье.

Перепись 1979 года вызвала тревогу руководителей, заметивших относительный рост мусульманского населения СССР. Прирост населения в советской Средней Азии оказался в три раза выше, чем у славян. Узбеки проигнорировали установку на "сознательное регулирование величины социалистической семьи" и продолжили стремиться к «биологическому максимуму». Благо гуманные и идеологически скованные кремлевские генсеки кислород им вместе с продовольствием не перекрывали. Прогноз тогда был таков, что к 2000 году «русских» останется не больше половины в структуре населения СССР. В 1981 на Съезде КПСС некоторые докладчики выражали свою обеспокоенность сложившимся трендом. Серия мер по стимулированию рождаемости вне мусульманских регионов, включая декретные выплаты молодых мамам, дала ничтожные результаты. Уровни рождаемости в центральных регионах СССР продолжали падать, а смертность росла. Я не смог найти информацию о нерадикальных выходах из этой ситуации в 80-х годах, а в 90-х эта проблема перестала быть актуальной. Теперь рукой было подать до идиллической картины, где вдовствующие генсеки сменяли друг друга, подданные цзайчата паслись на лужайке, а мирный атом плясал на курганах их врагов.

О том, что было улучшившаяся ситуация вновь оказалась три десятилетия спустя в запущенном состоянии, можно было узнать из не совсем старых новостей. 27 сентября 2020 года вы могли включить телевизор и на канале «Россия24» наткнуться на многоминутный сюжет про Дагестан. Это была типа «документальная» передача про права женщин в этой кавказской республике. Показывали сельских женщин в типичной мусульманской одежде, довольно непрезентабельной (видимо, это была рабочая одежда), укутывающей почти всю голову и тело с плеч до пят. Замученная жизнью старушка взваливает на себя тюк с сеном в половину своего роста и несет его по горным тропам куда-то. Женщины помладше делают то же самое. Такова их судьба. Диктор за кадром поясняет, что женщины выполняют всю работу по дому и придомовому хозяйству, заготавливая сено на дальних угодьях и перенося его на своих спинах на десятикилометровые дистанции по крутым скальным дорогам. Далее камера показывает огромный сеновал, где складировано колоссальное количество сена. Всюду снуют женщины и девушки, от самых мелких до откровенно дряхлых. А что же мужчины – вкрадчиво спрашивает репортер – какую помощь они оказывают? Молодуха в хиджабе отвечает, что так исторически сложилось, что роль мужчины заключается в том, что он уходит на войну и там умирает, и что никакими задачами его более нельзя тревожить, но так как войны уже давно в прошлом, то вот так – смазала конец ответа девушка. Следующий кадр впервые показывает нам местных мужчин: они беспечно сидят на кортанах или бродят по околице, перебирая четки. Большего оскорбления кавказскому мужчине я не могу себе представить. На всё наше общефедеральное село обозвали дагестанских мужиков трутнями-бездельниками.

Смена сюжета. На стадионе «Анжи» команда смуглых чернобровых девушек бегает за мячом и их представитель без хиджаба, но в стандартном спортивном одеянии объясняет под микрофон, что они борются за права женщин играть в футбол и надеются добиться поставленной цели. Тут мы выключаем телевизор.

По суммарному коэффициенту рождаемости (СКР) Дагестан выше среднероссийских. 1.86 и 1.5 соответственно. Чечня еще выше – 2.6. В других федеральных округах выделяется Тыва – 2.97. Бурятия – 2.04. Чукотка – 2.02. Ненецкий АО – 2.17

Население Ичкерии (Чечни) - полтора миллиона. Дагестана -3.1 млн. С чуть меньшим СКР Дагестан всё же прирастает быстрее Чечни (50,000 младенцев каждый год против 30,000). Все вместе – Ичкерия, Ингушетия и Дагестан представляют собой, выражаясь языком американских расистов из 50-х годов, «населенческую бомбу» и очень похоже на то, что правительство РФ проводит долгосрочную программу мягких скрытых действий, нацеленную на разминирование этой «бомбы». Основная цель коротко описывается в терминах «Север - Юг». Большие миграционные потоки с Юга размывают Север и меняют его населенческую структуру. В США у многих (в основном это республиканцы) голова болит о том же самом: не нравятся им в это десятилетие миграционные потоки из «нужников Третьего мира», из Гаити, Эль-Сальвадора и Гватемалы. В начале мая 2022 президент Мексики Лопес Обрадор встречался с президентом Гватемалы Алехандро Джиаматтеи. Оба лидера признали, что они не хотят и не в силах остановить караваны мигрантов, что идут через Центральную Америку в северном направлении. Единственный вариант, решили президенты, это развивать экономику Гватемалы и бороться с несправедливостью, что выталкивает население, вынуждая его к миграции. В 1981 году в СССР озаботились схожей проблемой и пытались затормозить рост населения в Средней Азии, но безуспешно. В 1989-1990 паникующий «Наш современник» прямым текстом писал про то, что « русских объедают», и это известно к чему привело – недальновидный националист Ельцин и управляемая им РСФСР перестали кормить не только Среднюю Азию, но и прочие республики, взорвав СССР изнутри. РФ удалось избавиться от большей части своего Юга, который сместился западней и теперь представлен пятью чересчур плодовитыми кавказскими республиками (плюс Алания).

Лет пятнадцать назад Европейский Союз принял программу культурно-экономической помощи, которую он оказывал своим соседям по Средиземному морю – Марокко, Алжир, Тунис, государства Залива (Персидского). Ряд берберо-арабских стран получали деньги на развитие, но при условии, что часть тех денег пойдет на школьное образование для девочек. Через доступ женщин к образованию ЕС пытался снизить уровни рождаемости в Машрике и Магрибе, которые уже тогда оказывали на него миграционное давление. ЕС хотел видеть меньше арабов у себя, а такие вещи, когда нацизм повержен и осужден, уже принято осуществлять не прям сейчас, через геноцид, а долгосрочным планированием, которое получило бы одобрение от самого ордена Бене Гессерит.

Наш президент пару лет назад на международном форуме чего-то вскользь упомянул про «образование для девочек», но это, ИМХО, не случайный ляп. Обучать хотят не только ливийских и египетских девчушек, которые должны перестать рожать в 15 лет и служить безотказной машиной для воспроизводства в полном владении у своего бородатого благочестивого мужа и бдительной общины, но дагестанских Асият и ичкерийских Набиль. Так как Чечню трогать всё еще стремновато, там пока еще много дееспособных бойцов, то пристраиваются к Дагестану. Один известный российский «политик-новичок» предлагал как-то «перестать кормить Кавказ», но, если тщательно подумать, то его лозунг слишком зловещий. По-евгенистически зловещий. Ведь он явно не предлагал отделиться от Кавказа, как когда-то РСФСР отсоединила от себя Среднюю Азию. Это подсудная статья. Полунамеками этот «политик» нам внушает нам из темницы сырой, что, чтобы Кавказ перестал быть субсидионной дырой, нужно там свернуть материнский капитал, продовольственную помощь и вернуться к дешевым медицинским стандартам 19 века. Экономия на современной медицине вернет высокий уровень детской смертности и по-мальтузиански решит макроэкономику региона Северный Кавказ. В противном случае средневековая община, отказывающаяся от общественной модернизации, но вооруженная достижениями современной медицины и одариваемая излишками российской пшеницы, станет проблемой не только для самой себя, но и для федерального центра. Модернизация упирается в девочек. А мальчики упираются в отсутствие войны.

Исследователи холодной войны, как правило, это геоцентричные и зашореные люди. В представлении этих историков нет ничего важнее противостояния двух супердержав во второй половине 20 века. Весь мир поделился на два блока в том эпическом противостоянии добра с еще большим добром, и пусть все остальные подождут, пока пыль не осядет. Берлинская блокада, Корейская война, Карибский кризис, Вторая индокитайская война, Ангола, Афганистан, Солидарность и Горбачев – вот тектонические сдвиги в глазах многих историков, что изменили судьбы всего человечества. Холодным душем становятся редкие статьи про деколонизацию, историю Африки и разнообразные азиатские национализмы, из которых следует, что Третий мир не считал, что является ареной Холодной войны и что он послушной пешкой занял чью-то сторону. Порой Третий мир даже не знал, что такая Холодная война идет. Где-то далеко в Северном полушарии белые банту действительно не поделили что-то, наверно угодья для выпаса скота, а у нас тут своя кухня, и задача любого ответственного вождя племени, зорко смотрящего аналитическим взглядом вперед в будущее, не ломать голову над какими-то непонятными словами про коммунизм и капитализм, а выманить как можно больше подарков ложными посулами сперва у одного приплывшего на авианосце, а потом у другого, приплывшего на сухогрузе-Либерти, и эту операцию повторять до тех пор, пока им самим не надоест сюда приплывать.

В схожей степени Холодная война отходит на второй план, становясь прозаическим событием, когда читаешь про демографические процессы 20 века, про историю населения мира и развитие программ общественного здравоохранения в разных странах. Эффект от увеличения человеческих масс и их перемещений сравним с последствиями ядерных взрывов. Во время Холодной войны ни одна боеголовка не нашла своего военного применения, а вот населенческие бомбы сдетонировали в Третьем мире, изменив его. С 1945 по 1989 население мира удвоилось. Каждый год в тот период планета прирастала (в среднем) на одну объединенную ФРГ (на 80 млн.). За счет Африки и Азии, в основном. Возникала и оформлялась т.н. «проблема противостояния Севера и Юга», при решении которой США и СССР неожиданно и неосознанно обнаруживали себя на одной стороне, в одном окопе средних широт Северного полушария. У раскинувшегося широко Советского Союза во владениях оказался собственный Юг – к концу существования СССР удельный рост населения азиатских республик вызывал озабоченность среди преимущественно славянского руководства СССР, которое начало видеть в многочисленных узбеках и таджиках экзистенциальную проблему для страны. Советскую элиту никто не готовил к такому вызову, и умного решения они так и не смогли найти. Обстоятельные США готовились к отражению нападения с Юга аж с 19 века, но их миграционные бастионы всё же пали в 60-е года 20 века. Расистские СаСШ успешно защищали себя от индейцев и китайских кули посредством геноцида и дискриминационных законов, но это не спасло их от «цепочной миграции» филиппинцев и пуэрториканцев, за которыми потом потянулась вся Латинская Америка с Карибским регионом.

Открытия в области медицины и программы здравоохранения в колониальных империях запустили ту ядерно-демографическую реакцию в 30-х годах 20 века, которую возгнала «зеленая революция» 40-70 годов. Люди Третьего мира, увы, не стали более лучше одеваться, но они стали лучше питаться, не умирать массово от голода, жить дольше, меньше болеть, меньше умирать от нелепых болезней и несчастных случаев. Третий мир воспользовался благами Западной цивилизации [один японский сорт риса также внес свою лепту в «зеленую революцию» в Азии], но однобоко. Улучшение питания и медицины не сопровождалось экономическим развитием и модернизацией местных экономик, а крестьянский менталитет уткнувшегося с утра до вечера в землю мотыгоборца сам по себе менялся очень медленно, если вообще менялся. Колониальные державы проводили программы здравоохранения из гуманистических соображений, но вот свои традиционные инвестиционные программы они не изменили. Население Юга было представлено в основном сельским населением с характерными для него высокими уровнями рождаемости. Началось восхождение по спирали «больше продовольствия и антибиотиков – больше населения – нужно еще больше продовольствия – населения еще больше – угроза голода – беспорядки, революция, массовая миграция». В США эту глобальную проблему осознавали более системно, если сравнивать с их беспечными советскими визави, поэтому у американцев имеется более богатая история решений.

Контроль над миграцией и практику стерилизации в США осуществляли с конца 19 века. Американцы в те времена были лютыми расистами, и абы кого в страну не пускали, считая многих недостойными гражданства. Было пустили китайцев для строительства железных дорог, но сразу же после стройки века попросили их с вещами на выход. Доминикану в самый последний момент отказались аннексировать, потому что сочли, что там слишком много «пятнистых людей» [даже карибские креолы считались людьми второго сорта], не говоря уж про мулатов и негров. Собственных освобожденных негров принялись вывозить в Либерию, не считаясь с тратами. Поистине сталинский размах этнических чисток. Стерилизация в первой половине 20 века считалась обыденным делом, что-то типа принудительной вакцинации. Крупный американский юрист Оливер Венделл Холмс успешно защищал правую основу стерилизация, а этот Холмс был одним из трех авторитетов-менторов, что воспитали будущего государственного секретаря Дина Ачесона [Брандейс, Франкфутер, Холмс]. От этих кроманьонцев нас отделяет всего 70 лет. На орехи доставалось не только мигрантам и неполноценным жителям, но и своим собственным добропорядочным англо-саксонским белым протестантским гражданам. Жесткие федеральные законы обделяли средствами контрацепции даже женатые пары. Логика была проста: мигрантам и неполноценным ирландцам мешать заселять североамериканский континент – своих же ВАСПов всеми правдами и неправдами подталкивать к размножению. Прям как в коммунистической Румынии времен позднего Чаушеску из фильма «Четыре месяца, три недели, два дня».

После Второй мировой войны администрация Трумэна на многое смотрело через призму «коммунистической угрозы». Его «Четыре пункта» обещали помощь Третьему миру, не потому что США такие добрые, а потому что коммунизм, прибегая к выражению Кеннана, это «паразит, что присосался к гниющей плоти умирающего организма». Коммунизм процветает там, где нищета и голод. Если США хотят остановить продвижение коммунизма во всем мире, то им нужно бороться с потенциальными носителями коммунистических бацилл. Вот почему США помогали Третьему миру с зеленой революцией и экономическим развитием. Процветающий человек обладает сильным иммунитетом против коммунистической заразы. В отдаленном будущем голодный и волатильный Третий мир грозил взорваться и сдвинуть биополитические границы. Линдон Джонсон и Айк в разное время говорили, что «нас 200 миллионов, а их три миллиарда; они просто нас захлестнут, если захотят; надо что-то делать с этим голодным миллиардом». В их представлении улучшение общественного здоровья без уменьшения уровней рождаемости вели к перенаселению. В 1954 в США распространялся памфлет «Населенческая бомба». В 1968 бестселлер с таким же названием оказал влияние на Римский клуб с его «Пределами роста». Американские социальные инженеры искали способ укрощения природы. Подобно тому, как реки перекрывались дамбами на пути водной стихии, сексуальную энергию, заключенную в человеке, предстояло обуздать, оседлать и направить на что-то конструктивное посредством контроля над людскими телами. Иначе всем нам крышка.

У СССР и США был в чем-то схожий подход к контролю над населением и его движением. В 1945-46 году союзники легко договорились о том, что после ВМВ будет перемещаться население, а не границы. Поляки, евреи, украинцы, итальянцы, венгры, немцы. Заблудившиеся и заплутавшиеся советские граждане также будут заарканены. Полтора миллиона восточных европейцев все же застряли на Западе. 13 млн. немцев мигрировали с востока. Строились планы расселить излишки населения по всему миру через IRO и ILO, но только не в США. В 1952 Конгресс всё же приподнял шлагбаум для беглецов с востока, но без скандала не обошлось. Миграционные расисты попытались переселить советских невозвращенцев в Латинской Америке. Получалось так, что коммунисты не отпускали, а американцы не пропускали. Глобальная миграция находилась под плотным колпаком. Эпизод с сенатором Джексоном, еврейскими эмигрантами и кубинской Мариэль – исключение из сложившихся правил игры. Миграционная эрозия началась с конца 60-х годов. США смягчили миграционные ограничения для филиппинцев и пуэрториканцев. В странах Персидского Залива прошла «боковая» миграция из Азии из-за нефтяного бума 1973 года. Западная Европа, лишенная доступа к трудовым ресурсам Восточной Европы, обратилась к Южной Европе, скатившись до турков. Это движение людских масс с тех пор не останавливалось. Когда восточные немцы ломали Берлинскую стену и голосовали ногами, они были лишь немногими среди миллионов людей, что уже перемещались по всему миру в поиску лучшей доли. Холодная война началась, когда Третий мир уже начинал бурлить, и успела завершиться, а на кипящей кастрюле Третьего мира крышка по-прежнему грозно подпрыгивает. Намек на то, что международникам-экспертам по спасению ДРСМД и СНВ-3 следует перековываться в демографов и специалистов по «странам-нужникам».

Matthew Connelly, The Cold War in the Long durée // Cambridge Cold War History, Volume III, 2010.

Сохранено