Маленькие детки - маленькие бедки

В трех школах сегодня был. Разговаривал с детьми. Маленкина,
конечно, не хватает. Женьке эта работа в радость была, а мне - в
нагрузку. Когда работаю с детьми, я ничего не выстраиваю, а захожу
в разговор и очень внимательно ловлю контакт с залом. И как только
почувствовал, начинаю говорить уже по-настоящему. А когда все
настраивается, я это сразу вижу, потому что возникает абсолютная
тишина. И вот в этот момент надо донести все основное. И говорить
при этом надо на их языке. И не дай Бог сфальшивить - эти ловят
сразу. И разговаривать надо в полную силу.
Сегодня возник очень серьезный момент. Одна девочка говорит:
- Мы знаем, кто употребляет. Но мы не сдадим.
А я говорю:
- Ты умная такая. Когда он умрет, ты на похоронах к матери подойди,
и так же гордо скажи: "А я знала, что он употребляет, а вам не
сказала, потому что я не стукачка".
Мне кажется, услышали.
С детьми так: если в зале хоть один из педагогов, дети вопросы не
начинают задавать. И не получается их разговорить. Но когда имеешь
дело с думающими взрослыми, они сами выходят из зала и дают
возможность пообщаться. И здесь начинается самое главное - они
задают вопросы, на которые никто из взрослых им впрямую не ответит.
Они спрашивают, что делать в каждой конкретной ситуации. И здесь
приходится что-то брать на себя, в каких-то случаях заставлять их
думать и принимать решения, а иногда честно говорить: "Не
знаю".
Говорили о курительных смесях и солях. Рассказал, что откуда
взялось и какие последствия употребления для человека в отдельности
и для страны. И понял, что про наркотики знают, а про последствия
не в курсе.
В каждой школе задали вопросы про насвай. Актуально. Сказал, что
сюда эту моду завезли узбеки и таджики. Можно было, конечно,
рассказать про древнюю культуру, вспомнить звезды над Самаркандом,
поклониться Улугбеку, восхититься Авиценной, процитировать Омара
Хайяма, но я сказал, что перенимать эту азиатскую привычку могут
только обезьяны. И спросил их в лоб: "Как вы считаете, достойно
русского человека засовывать под губу какое-то говно, плеваться
коричневой жижей и ходить с вонью изо рта?!" И рассказал им, из
чего делают этот жевательный помет, почему кружится голова и тянет
блевать. И все остальное. Услышали точно. Потому что подошли потом,
и рассказали все места, где торгуют насваем.
В разговоре с детьми надо искать возможность сломать или поставить
под сомнение негативные стереотипы. Например, богатство и крутость
торговцев наркотиками, всесильность страшной наркомафии и т.д. А то
фильмов насмотрятся! И, конечно, надо опускать негативных лидеров.
А тем, кто готов не принимать стереотипы, надо подсказывать ходы и
давать идеологическое оружие.
Дети хорошие. Они чувствуют зло, но не всегда умеют ему
противостоять.
Поймал себя на том, что временами говорю, как историк, упираю на их
русскость, говорю о достоинстве настоящего русского человека. А на
что еще упирать?
И когда уже потом обступили, и разговор пошел уже совершенно
откровенный, парень спрашивает:
- Как поступить?
Я говорю:
- Давай, я тебя спрошу. Как, ты считаешь, должен в этой ситуации
поступить настоящий русский человек? Вот и думай.
А потом опять:
- Я знаю, кто употребляет, но сказать не могу.
Я в ответ:
- Человек, который употребляет наркотики, тонет. Он точно не
выплывет. А ты идешь и видишь, что он тонет. Ты можешь позвать на
помощь, а можешь пройти мимо. Решай.
И уже в конце, как повторение пройденного:
- Понятно все рассказал?
- Да!
- Правильно все рассказал про наркоманов?
- Да!
- Хочет кто-нибудь из девчонок парня-наркомана?
- Нет!!!
- Кому-нибудь из парней нравятся девчонки-наркоманки?
- Нет!!!
Что и требовалось доказать.
И еще: снова увидел, что дети на самом деле хорошие растут. Им
просто взрослых не хватает.
|
</> |