Малахитовый финал-2

Купила на 9 мая. Далее опустим наши походы из варяг в село Куйбышево, начнём от Донецка.
Посылка моя пришла в Донецк, попала в сортировку, и застряла по известным нам тут всем причинам. Город бомбят нещадно, разрушая логистику внутри. Раненные хлебовозы, убитые пожарники. И вот сижу, понимая, что могут и сортировочный центр разбить, уничтожив моё Зелёное. Могут и почтовую экспедицию убить по дороге ко мне, с моей посылкой внутри. Могут и водители с почты разбежаться. Всё может быть. Но только не со мной. 22 июня солнцеворот и кольцевая дата для 9 мая. Круг в моих руках замкнётся, и почему-то я нисколько не удивлена. Мандрагора не подвела и в этот раз. Всё правильно поняла, всё сделала, умница дочка.
И вот вчера мне позвонили с нашего отделения: пришла ваша посылочка! Ваша долгожданная посылочка (так и сказали!). А вдруг меня весь Донецк читает, включая нашу почту?! - испугалась я. Какой позор, стыдобище, Господи, - прям расстроилась.
И пошла я за посылкой. На обратном пути распечатала её прямо на ходу. А идти мне через небольшое поле, - нарвала букет шалфея и пошла с ним к Обелиску павшим воинам. Вся в репяхах, мелких колючках, с раздражениями от травы на руках, но в малахитовом гарнитуре!
Подошла к Обелиску и стояла, пока не прочитала все фамилии. Тепло. Солнечно. И мне семь лет. Вот я, павшие воины, стою перед вами - на ушах у меня спелые вишни, на руке браслет из "берёзки", на шее цепочка сестры, на маечке октябрятский значок с маленьким Володей. Стою искренне, плачу, молчу минуту молчания. Потому что сегодня 22 июня, когда враг напал на нашу Родину и вы встали на защиту. И погибли, чтобы мы жили. Вот вам букет от меня.
Положила я свою охапку шалфея: лавандовое на белом. И пошла на работу. И кричали надо мной какие-то удивительные птицы, и рвала я волчьи ягоды с куста, и не ела их, а то волком стану. И куча ржавой стружки вновь превратилась в кучу бронзового клада, сваленного под стену пиратами, а огромная бочка у котельной, лежащая на пузе - страшной пивной кружкой великана, который умер внезапно, в глубокой древности, выпустив кружку из рук. И лежит теперь та кружка, и никто не догадывается, что это кружка, пишут на ней "Вова 1971".
И было хорошо. Вертолёты летали, самолёты. Грохотало и бумкало. Но мы не одни, знала тепреь я.
|
</> |