Любовь к бобрам и норкам


Ощущение холодного покалывания в области колен и неподвижности в области всех десяти пальцев напомнили детство. Не знаю, как мы, дети, умудрялись замерзнуть, если нас одевали зимой по-зимнему, то есть в шубки, шапки и валенки. Вот я сейчас замерзла, можно сказать, логично и обоснованно, потому что одета на погоду градусов на десять-пятнадцать выше, чем на улице.
Зато как преобразилась толпа! Какие мимо проходят бобры, норки и горностаи!

В Петербурге 1920-х годов типичным разговором был такой:
- Как вы дошли вчера после оперы?
- Все хорошо, спасибо. Шубы не сняли.
А могли и снять, потому что партийные нувориши, ставшие владельцами дорогих меховых вещей, нередко оказывались раздетыми на морозе.
Сейчас на московских улицах мехам ничего не угрожает. Мех животных перестал быть эквивалентом роскоши и пошел в массы. Теперь нарядиться в бобра может любой желающий, имеющий финансовые возможности в пределах ста-двухсот тысяч, а также желающий, но не имеющий – в кредит.
У меня есть короткая шубка – из тех моделей, которые называются «автоледи». Не знаю, сколько в ней от леди, но в машине ее очень удобно держать на соседнем, пассажирском кресле. Свою шубку я надеваю только в крайнем случае – когда надо идти или ехать туда, где все будут в мехах.
Я не отношусь к людям, которые категорически не приемлют изделия из меха, потому что одежда – не та сфера, где следует придерживаться категорических позиций. Но мне больше нравятся пальто и куртки, при производстве которых нет жертв. Вот чего не понимаю, так это шуб, претендующих на звание «художественного произведения». К чему этот шик, так очаровательно украшающий очередь на маршрутку?
Интересно, в странах с похожим климатом (если, конечно, такие существуют) тоже можно наблюдать такую любовь к бобрам и норкам?
|
</> |