Ловись рыбка - большая и очень большая!

-
Мам, что ты трубку не брала, я уже третий раз
звоню! – я рву и мечу. Рву и мечу! Когда родители не молодые, и не
здоровые... сами понимаете.
- Ой, доня, а я тут с рыбой вожусь. Бэллка, чтоб она мне была здорова, рыбу привезла. Карпа. На, говорит, Нина, фаршируй. Свежайший!
- Ну, отлично! – я постепенно успокаиваюсь.
- Что отлично? Что отлично? – мама кряхтит и у меня в ухе гудит что-то.
- Мам, так не прижимай трубку – ты на кнопки давишь, - догадалась я.
- Да, что ж это за напасть! Свеженькая! Живой он! Жи -вой! В раковину я его кинула, а он об раковину головой бьется. Дурак какой-то! Ой-ой-оооой! – мама сопит громко и выразительно.
- Кто? – я в недоумении.
- Кто?! Карп! Живой! И головой бьется! – мама вздыхает. – Нет, ну где это видано? Бэллка говорит в магазине была сумашедшая очередь, поэтому она не попросила рыбу почистить и разделать (тут такая бесплатная услуга всегда, когда покупаешь рыбу) А я теперь что? Убийца???
- Ну, пусть он полежит в раковине... – неуверенно предлагаю я.
- А когда я его фаршировать буду? Ночью? – по-одесски энергично интересуется матерь.
- А папик где, кстати? – почему «кстати» я и сама не поняла, но мама не обратила внимания на эту деталь.
- Он к врачу пошел. Уже почти три часа как нет! Где он шляется, как ты думаешь? , - мама с удовольствием переключается на тему «где он шляется».
- Ну, где он шляется, ма. Он у врача. Пока доехал, пока приняли, пока обратно...
- А ты его всегда защитить должна!
- А ты соседа попроси, - ловко перевожу тему я.
- Что попросить? – ступорит матерь.
- Ну, рыбу ...
- Ааа! – я отчетливо представляю себе этот жест – правой рукой вверх и в сторону.. – Аркадия нет. А супера этого здорового черного я боюсь просить. Скажу ему – стукни рыбу по голове! А он вместо рыбы мне по башке даст! Ой-ой-ой!
- Что, мам?
- Этот карп! Блиииин! На фига он вообще мне нужен был! – матерь почти рыдает. – Он прыгает в раковине!
- Мам, оставь его. Он скоро сам умрет.
- Бедный... – мама всхлипывает, - какая у него тяжелая смерть!, - мама опять всхлипывает , а я не знаю смеяться или плакать.
- О, вон папик идет! Пусть он сам с этим карпом разбирается. А что это на полу за кровь? Это из рыбы или может я где порезалась? – сопение, - А, это не кровь, это варенье разлили! – и без перехода: - Сеня, иди рыбу почисти! Нет сил моих уже. И, где ты шлялся?!
- У доктора! – я представляю, как папик снимает уличные туфли и надевает тапочки.
- У доктора? Три часа? – мама, наверное стоит на пороге кухни, в розовом в белые горохи фартуке, который я ей передала недавно.
- Нина, не три а полтора, и где я еще мог быть? – папик, отмахивается, как от назойливой мухи.
- Вот и я говорю! Где ты шлялся! – мамка не сдается. За ней - живая рыба.
- Але, гайсы, я вам потом перезвоню! – я, как обычно в таких случаях пытаюсь соскочить. Не удается.
- Хай, Стеллуся! – папик взял телефонную трубку.
- Хай, папик!
- Давай, я помою руки, почищу рыбу, и мы тебе с мамой перезвоним, - резонно заявлет отец.
- Давай, - радостно соглашаюсь я и слышу уже в отдалении
- Почему ты так долго был у доктора?
- Нина, она же живая!
- Кто?
- Рыба!....
|
</> |