Лытдыбр рыночный. И о маме.

tilimoska — 10.09.2011 Вот моя мамаша, например. 76 лет, блондинка с кудряшками и бантиком на голове. Ангел и наивняк. Не то, что я. Есть во мне что-то демоническое, мефистофельское. Ну, может, профиль только. И ещё, может, штанишки такие, в обтяжечку, как хипстеры носят. А мамаша моя другая совсем. Мы разные очень.

Смотрит она, например, Малышеву и "Пусть говорят". И силится мне рассказать иногда, от чего багровею. И говорю, деликатно так:
- Мамаш. Но позвольте. Как можете вы смотреть такую херню.
А она говорит мне:
- Доченька, не ругайся.
Ибо слов ругательных не приемлет она. Такая вот мамаша моя.

А раз в месяц я мамашу свою тусую. Я за пенсией и на рынок её вожу.

И вот покупаем мы сегодня картошку. А мужик у соседнего лотка говорит громко:
- Нажарю картошечки, капусточку засолю, достану бутылочку запотевшую. И нахуй всех женщин. А то будет плакать в постели: "Я изменила с тобой мужу."
И я сразу - зырк! - на того, с кем изменяют мужу. Из чисто исследовательских побуждений. И мамаша на него вперилась, как орёл. И смотрит. А он говорит:
- Подслушиваете?
А мамаша застеснялась и говорит:
- Ну что вы.
Привычка такая смолоду ещё у моей мамаши была: вступать во все идиотские разговоры. А он говорит:
- Привет, бабуль. Это я не вам, а вот этой, посимпатичней. Которая смеётся хорошо.
И кивает животом на меня. А мне, кстати, все говорят, что я хорошо смеюсь. А хорошо смеётся тот, кто смеётся вашим шуткам.
В общем, мамаша на это с гордостью ему говорит:
- Это - моя дочка.
А мужик говорит:
- А хотите, я вас в свой театр приглашу?
И только, было, мамаша хотела спросить "а в какой? а вы - актёр?", как я сразу ему ответила ответила "нет" и "спасибо". И увлекла мамашу в машину.

Мамаша моя в любой разговор вступает по наивности. Не то, что я. Мне например, сигналил, сигналил вчера один. И слева обходил, и справа. А я, как Сфинкс, от него уходила. А он меня потом прижал всё-таки и показывает: открой, мол, окно. Я окно открыла, а он говорит:
- Что же вы от меня бегаете. Я только хотел вам сказать, что у вас колесо спущено.
Вот и бегай от них, девочки. А у них только порядочность на уме и никаких посторонних мыслей. Но я не об этом.

Думала я когда-то: как это несправедливо. Родители возятся с детьми не очень долго, пока дети маленькие. А потом дети вырастают. А родители старятся. И дети возятся с ними. А удовольствия от этого никакого. Это совсем не то, что возиться с детьми. А теперь я думаю, что не надо так думать об этом. Я думаю теперь совсем по-другому.

Мы ехали сегодня в машине. И я смотрела на руки моей матери. Морщинистые её руки. Как много делали они всю её жизнь. И вот едет она сейчас со мной в машине. Я - твердь её и опора, я - дочка её, всегдашний ребёнок. И она жалеет меня и гордится мной. А кто ещё есть на свете такой. Который жалеет меня и гордится мной. И вот едет она. Ей спокойно. Она закрыла глаза. И рука на руке.

Меняется человек с годами, медленнее становятся мысли. И движения уже не те. А чувства. Такими же они остаются. И только мама скажет:
- Какая ты красивая, доченька.
И только мама придёт, приползёт, из последних сил, в любую минуту. Даже старая. Старая мама совсем.

И я думаю: пусть. Пусть носит она свой бантик, если ей нравится. Пусть смотрит "Пусть говорят". Я промолчу. Я никогда не называла её мамочкой. Мы такие разные. Но сердце моё переполняется иногда чувством, которое я испытываю к ней только. И дыхание перехватывает. И стыдно становится за все колючие слова, которых сказала я много ей. И здесь я остановлюсь. Много я написала. Я думала когда-то, что я не люблю свою мать. Но теперь я поняла. Я люблю её. Только неласковой, немного колючей любовью. И, если так будет нужно, я на руках её понесу. Всё, умолкаю. Точка.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив