Листая назад

Ральф жаловался на память. «Понимаешь, – говорил он, – она слишком услужлива. Пусть бы она теряла, пусть. Но нет, она не теряет. Она выбрасывает, чтобы быстренько сварганить что-то свое, родное. Вот представь, ты зашел в тайскую забегаловку и купил себе на ужин всей этой херни на кокосовом молоке. Но стоило отвернуться, а она уже выставляет на стол картошечку, селедочку и улыбается так мило, типа кушай, дорогой, всё как ты любишь! Как-то наорал на неё, забилась в угол, скулит. Поняла, говорю? Кивает. А на следующий день в коробку из-под хеппи мила уложила пирожки с капустой. И мусорное ведро всегда битком. И мне же выносить».
Снимай, записывай, храни
ушедшей жизни оттиск милый,
унылой памяти гранит
дождем омоет, накренит,
покроет мхом неуловимый
всеразрушающий поток,
бурлящий лед, застывший воздух,
дрожащей линии итог
и лилий белый завиток.
Ты опоздала, осень Одзу.
За протоколом протокол,
улик свалявшаяся свежесть.
Но мы с тобою всё же есть. Есть?
Лишь памяти наперекор.
|
</> |