Лишние

Общее захоронение

Кот Федя живет в мусорном баке. Ищет еду, разрывая когтями мусорные пакеты и перебирая лапами фантики. Это самый старый кот двора — ему больше пяти лет. Некоторые люди прямо при Феде говорят: «Почему он до сих пор не умер?» или «Весь побитый, а до сих пор жив, ничего с ним не случается».

Шерсть Феди запачкана грязью и кровью, вытекающей из разрезов на коже. Рядом с задней правой лапой кожа огрубела, стала серой и запахла гнилью. Кусок мертвой ткани висит на Феде настолько давно, что рана затянулась и на ней снова выросла шерсть.

Федю не гладят. Боятся заразиться. Хозяев у него не было никогда. Его родили в сарае летом, среди пыли и старых вещей. Братья и сестры умерли от голода и болезней.

Во дворе кошки живут либо на помойке, либо в подвале — большом, темном, грязном. Дверь подвала никогда не закрывают — там нет ничего ценного. Все четырнадцать кошек, проживающих там, научились лапами толкать входную дверь и попадать в свой дом в любое время. Животные там типажа «возьмешь домой — замучаешься лечить».

Этой осенью двор увидел котенка редкого окраса и удивительного доброго нрава. Из подвала выползла девочка размером с два пальца, бело-серо-рыжая. Цвета не темные, а нежные, переплетались настолько красиво, что даже местные тетки восклицали: «Какая кошка родилась, трехцветка, тут где-то бегает! Вот бы кто-то взял!»

Она смотрела на двор голубыми глазами, не фыркала, разрешала себя погладить. Во время ее жизни была теплая осень, и из подвала она выходила часто, пугая других кошек своим детским любопытством.

В начале декабря женщина в галошах и пуховике выбрасывала ее труп и молчала.

Возможно, эта процедура для нее была похоронами, а не рутинным выбросом мусора. Сейчас о кошечке не говорят. А «красивых» для местных жителей животных во дворе больше нет. «Вот бы кто-то взял» я больше не слышала ни от кого.

«Ванюша, смотри, какая кошка больная! Еще худая какая! Наверняка глисты, блохи, лишай. Ваня, не трогай кошку, кому сказала! Заразишься лишаем, а у нас нет денег лечить!» — женщина в дубленке орет на всю улицу. Мальчик в цветном пуховике оттягивает руку от Агаты. Кошка подходит к синим дутым штанам Ванюши и ходит «восьмеркой», создавая шуршащий звук. Из мехового верха дубленки раздается недовольное: «Пойдем уже, хватит стоять!»

Бездомных кошек никто не гладит и не забирает домой, потому что они не похожи на игрушечные меховые мешки с огромными глазами, возведенные в идеал кошачей красоты.

Но Агата — кошка модельной внешности. С выраженными скулами и тонкими лапами: Белла Хадид местного подвала. У нее есть сестра-близнец Лимонка — их отличает только то, что у Агаты один глаз. Они родились в начале осени, к зиме двое братьев такого же окраса умерли от холода.

А Агата перебирает окоченевшими от холода лапками по снегу и все чувствует.

Подруги Агаты, Муся и Ева, каждый день поднимаются на третий этаж подъезда и ложатся на коврик около квартиры. Они ждут свою хозяйку — женщину с громким голосом по имени Фирдаус. Она рассказывала, что ее кошки с аппетитом лакают куриный суп и ложатся спать вместе с ней. Муся любит выглядывать с балкона третьего этажа и смотреть на двор. Во дворе сплетничали про Фирдаус: «Мужика не нашла»; «Орунья»; «Ведьма». Говорили, что она одинокая женщина — но на самом деле с ней жили Муся, Сима и Ева.

Эта троица лежит в позе «буханки» и смотрит на дверь. И в этом взгляде читается не надежда и мольба о помощи, а обычное ожидание. Они знают, что им откроют, у них есть хозяйка, у них есть дом.

«Сидят, ждут Фирдауску. Все грязные. Все больные. Наверное, лучше усыпить уж, чем так жить. Зачем им жить? Они все больные, заразу тащат в подъезд! А если ребенок увидит? — говорит соседка по телефону, смотря на кошек — Мне их так жалко! Нет больше Фирдауски! А так жить — лучше умереть!»

Муся, Сима и Ева не знают, что их хозяйка Фирдаус умерла и дверь больше не откроется. Теперь их либо от жалости усыпят соседи, либо они станут пятнадцатой и шестнадцатой кошкой в подвале.

Особо опасные преступники

Худая белая собака потеряла хозяев и бегала по Рязани. Нашла обычный жилой двор и осталась там, расположившись за домами — где поменьше людей. По характеру — пугливая и недоверчивая. Принести ей еду и наблюдать за ней, снимая видео на память, не удастся — собака ест, только когда людей на горизонте не видно. Она не побежит к вам, высунув язык, и не подпрыгнет в надежде на игру. Не укусит вас, если злобно посмотреть в глаза: она боится людей, хотя на ее шее висит ошейник, напоминая о домашнем прошлом.

В июле у собаки родились щенки. Веселые, дружелюбные и озорные. Шестеро маленьких песиков бегали по двору, празднуя детство. Люди со двора старательно сколотили будки и нашли двоим дом. Приносили еду. Вызвали службу отлова — собак отвезли в приют, стерилизовали, привили, надели на ухо сережку с номером.

Государственный приют — это спасительная клетка. Тебя кормят, есть матрасик для сна, но все это — в железных стенах вольера. В Рязани приюты есть, но от количества животных их стены трещат. Собачью семью ни в один из них взять на «постоянку» не смогли.

Щенки были добры к окружающим. Ложились на спину, давая почесать животы. Никогда никого не кусали. Когда приносили еду, по-детски прыгали галопом к миске и махали хвостами из стороны в сторону.

Собаки умеют лаять и периодически это практикуют. Щенки из Рязани — не исключение. Но вот их лай дошел до ушей трех персон из соседнего дома. Эта троица накинула курточки и пошла наказывать за беспокойство.

На защиту поспешили мужчина и женщина в возрасте: они первые забрали себе щеночка из того помета. Пытались потушить огонь.

Поджигательница орала на стариков, размахивая руками. Повалила старушку на снег. Била по голове. Схватила за волосы и царапала ногтями.

По новой русской традиции агрессоры выставили себя жертвами — поджигатели написали заявление в полицию, утверждая, что старики их сами их избили и готовили нападение с перцовым баллончиком.

Кого будут навещать

Барсик живет в Кожуховском приюте — самом большом в Москве. Черные треугольные уши и большой хвост цвета нефти, пушистый белый живот и темные пятнышки, с вкраплениями оттенков коричневого и серого: таким он родился и прожил десять лет. Семь из них — в приюте.

Он видел, как других кошек забирают домой. Приходили одинокие люди и расплывались в улыбке, забирая с собой пушистого ласкового котенка. Приезжали семьи с детьми, выбирая ярко-рыжих или необычных трехцветных кошек. Черные коты прыгали на руки и уезжали в новые дома. А его не замечали. Все семь лет.

Черно-белых котов берут реже всего и называют «коровками», пояснила мне Оксана, работающая в приюте. Чрезмерная «пушистость» — еще одна «причина» не забирать кота: люди боятся, что в доме повсюду будет шерсть.

Барсик смотрит на мир испуганными глазами цвета свежескошенной травы. Он когда-то был домашним, и теперь неизвестно станет ли снова таким — Кожуховский приют власти Москвы решили перевезти за город, в зону полигона «Малинки». Доступа к питьевой воде там нет, как и водопроводов с канализацией. В планировке помещения нет выгульных зон, а вольеры маленькие.