Лица минувших эпох. Н.Н. Сипягин и Пушкины

k_fon_shwahgeim — 02.02.2021

Фрагмент из воспоминаний Сергея Львовича Пушкина (1900-1975), цитируется по рукописи, стр. 85-92:

     «Мой прадед, Александр Юрьевич Пушкин, сын Юрия Алексеевича и племянник его сестры Марии Алексеевны (вышедшей замуж за Осипа Абрамовича Ганнибала и приходившейся бабушкой поэту со стороны его матери) свои юные годы провел в семье своей тетки и двоюродной сестры (матери поэта) в Петербурге, состоя в это время учеником Петербургского шляхетского корпуса. 

      По словам покойного старшего ученого хранителя Пушкинского Дома Академии наук СССР Бориса Львовича Модзалевского, Александр Юрьевич явился первым объективным биографом поэта, напечатавшим эти свои сведения в московском журнале «Москвитянин» в 50-х годах прошлого столетия. 

     Там же Александр Юрьевич сообщил, что Мария Алексеевна Ганнибал познакомила его с его будущей женой Александрой Илларионовной Молчановой, всячески содействуя их свадьбе. Молчановы были крупные помещики, владевшие в Костромской губернии несколькими поместьями, домами в Москве (на Б. Молчановке) и в Костроме. А вотчины и поместья бояр Пушкиных, как известно, были секвестрованы еще при Екатерине II как у сторонников ее мужа Петра III. 

«Попали в честь тогда Орловы, 

А дед мой в крепость, в карантин,

И присмирел мой род суровый, 

И я родился мещанин», 

– сказано в поэтической родословной А. С. Пушкина. И поэтому в последующие времена у Пушкиных появляются недвижимости, как правило, получаемые в приданное от их жен. Так, например, Михайловское в Псковской губернии, Новинки и Давыдково в Костромской.

     У Александры Илларионовны был брат Василий Илларионович Молчанов, единственная дочь которого Варвара Васильевна была выдана за пожилого адмирала Николая Алексеевича Сипягина, вследствие чего большая часть молчановских имений (в Галичском, Чухломском и Буйском уездах Костромской губернии) перешла во владения семьи Сипягиных. Семья эта состояла из пятерых малолетних детей – Наташи, Николая, Василия, Михаила и Варвары Николаевичей Сипягиных, когда их отец тяжело заболел и умер. Перед своей кончиной адмирал назначил опекуном своей семьи сослуживца, тоже морского офицера Тихменева. Этот последний сумел не только сильно разорить опекаемую семью адмирала, но и жениться на его шестнадцатилетней дочери Наталии Николаевне, через несколько лет после этой свадьбы покончившей с собой (застрелилась). 

       Мальчиков Сипягиных опекун раздал по кадетским корпусам в Петербурге: Николая и Михаила – в сухопутный, Василия – в морской, а младшую дочь Варвару – в Смольный институт. Эту трагическую историю семьи Сипягиных я узнал от одного из членов ее – Николая Николаевича Сипягина, троюродного брата моего отца, часто гостившего у нас месяцами в Давыдкове и после папиной смерти навещавшего нас по праздникам в Костроме. Слушать его «байки о войне и толстобрюхой старине» мы, дети, очень любили.

     Николай Николаевич в жизни своей был, что называется, неудачник. Кончив кадетский корпус и юнкерское училище, он был выпущен младшим обер-офицером в один из пехотных полков, по-видимому, в 70-х годах прошлого столетия, т. к. вскоре попал в действующую армию в турецкой кампании 1877 года. Был в боях под Горным Дубняком, Эски-Загрой и под Плевной, награжден орденом св. Анны 4 ст. Вернувшись с фронтов, вышел в отставку, женился и, по-видимому, быстро прожил свою часть наследства, т. к. поступил продавцом в казенную винную лавку в селе Рябцове Буйского уезда. В этой «должности» он пробыл довольно долго (около 10 лет), похоронил двоих детей и жену и остался один. После этого несчастия решил поступить в монастырь в монахи. Но т. к. в монахи без взноса в монастырь известных сумм «пожертвований» попасть было почти невозможно, а денег у него давно не было, он должен был отработать в монастыре так называемый «послух». Попросту говоря, быть несколько лет батраком-«послушником», чем и пришлось быть Николаю Николаевичу. Несколько лет он пробыл пóслушником в монастырях Железноборском и после в Геннадиевском в Буйском уезде Костромской губернии и Даниловском или Любимском уезде Ярославской губернии, но ездить по селам и деревням за сборами для монастыря с непременными выпивками сборщиков ему было настолько не по нраву, что он ушел и с этих должностей. К этому времени (1906–7 гг.) его младший брат Михаил Николаевич, генерал-лейтенант в отставке, будучи одиноким, поселился в своем имении Гавриловском Галичского уезда, куда и пригласил пожить своего брата. Но в силу различия характеров, или по иным причинам, Николай Николаевич подолгу не задерживался в Гавриловском. Обычно, переждав там зимний период, он, закинув за плечи дорожный мешок и взяв в руки палку, отправлялся пешком или в Новинки, или в Давыдково. 

    У нас папа и мама его жалели больше, чем остальные родственники, и он жил, или, как он говорил, «гостил» у нас по 2–3 месяца и более. 

   Папа мой, человек очень добрый и деликатный, относился к нему в высшей степени по-родственному, покупал ему одежду и обувь и дарил на день рождения или именины. И Николай Николаевич его очень любил, звал его Лёля и говаривал всегда, что «в семье Лёли я всегда чувствую себя дома и отдыхаю душой». 

После смерти папы дядя мой Георгий Петрович Ротаст в то время служил членом Костромской губернской управы, и его хлопотами Николай Николаевич – в то время 60–70-летний старик – был принят в богадельню для престарелых при губернской земской больнице в Костроме. Там он и прожил до своей смерти в 1915 году, навещая по воскресеньям нашу семью, проживавшую по зимам в костромском нашем доме, т. к. мы с сестрами уже учились в гимназиях и в Давыдкове бывали только на летних каникулах. 

     Николай Николаевич был небольшого роста седой старичок со старинными манерами, всегда вежливый, хороший рассказчик, очень сильный игрок в шахматы, очень любивший нас, детей, и наших родителей. Во времена его работы в монастырях послушником он отпустил волосы до плеч и длинную бороду. После же он ходил подстриженный и с небольшой седой бородкой. После его похорон к нам заехал его брат Михаил Николаевич с визитом и благодарил мою мать за хлопоты по похоронам. Это был седенький с усами в генеральской форме маленького роста старичок. Ни до этого, ни после мы его не видали. Средний из братьев Сипягиных Василий Николаевич был моряк-адмирал и перед Октябрьской революцией, если я не ошибаюсь, был комендантом морского порта в Кронштадте. По рассказам Николая Николаевича, он был отец большого семейства и жил все время в Кронштадте. Больше о нем я никаких сведений не имею.»

Оставить комментарий

Популярные посты:

nero

Актуальность курсов косметолога

andrei_bt

16 марта 1979 г. Боксер»

torontoru

Образование в Онтарио

amarok_man

Кологривый лишился роли Жириновского по аморалке...

philologist

Владимир Буковский. "И возвращается ветер..." (Альпина Паблишер, 2024)

sozero

В Японии с рекордной скоростью распространяется смертельная болезнь

fem_books

Леди Августа, две войны и старые сказания

id77

Красивая еда-2

alexandr_palkin

Сельско-хуторская жизнь определяет американское фантазийно-провинциальное

• Ранее
• Архив