Лев Семеныч, живите, пожалуйста

Рубинштейн в тяжелом состоянии, машина сбила.
Как-то, еще до войны, он был у меня дома с Ирой и мрачно посмотрел на коньяк.
- А чачи нету?
Как-то так случилось, что не было.
Пришлось вызывать скорую помощь, и скоро ее принесли.
Потом пошли гулять с собакой, Лева шел рядом и с интересом разглядывал наш райончик, прохожих, мы болтали о чем-то несущественном, и этот момент сейчас вспоминается как блаженный покой и счастье.
Все еще было хорошо.
И еще был вечер его поэзии, Шота Иаташвили читал перевод, Лева - свой текст.
Был вечер, и меня сморило от бубнежа, кругом были молодые прекрасные люди, любители поэзии, дом писателя сиял, жизнь казалась сложной, но такой наполненной.
А потом еще было смешное, когда я почему-то захотела назвать по имени-отчеству, и забыла, всплыло почему-то Валерьяныч.
- Нет, - недовольно буркнул он.
Я, красная как помидор, не могла остановиться извиняться, и все думала , откуда же чертов Валерьяныч?!
Потом поняла - Лещенко.
Память такая штука стала после операции, творит что хочет.
Помолитесь, кто может, пусть Лева выздоровеет.
Он тот, кого любят все.
|
</> |