Лето 5. Гудзь животворящий.

Я немного начала забывать, что в этом городе выполняю функцию
психопомпа; хорошо, что мне об этом все-таки напоминают - я будто
бы жонглирую невесомыми соляными горами в закатном Нью-Йоркском
воздухе именно в те часы, когда возникает магический эффект
пленочного света. Такое бывает только в Нью-Йорке, и далеко не
каждый вечер; и это - первое, что я о нем полюбила: пленочная
подсветка. Это возникает где-то за час до заката и длится максимум
полчаса, не больше - все вокруг вдруг начинает выглядеть, как на
немного потертой кинопленке, заливаясь золотисто-ванильным,
маслянистым, невесомым лучистым сиянием, как будто у воздуха
появляется какое-то текучее новое измерение. В эти полчаса ты
вынужден действовать так, словно находишься в хипстерском
ретро-пленочном фильме вроде "Королевства полной луны", да и
реальность, если честно, тоже катит в лицо какой-то удалой
сценарностью.
Именно в этот закатный час я решила прогуляться пешком до
французской булочной, чтобы купить вафли (глюкозовый шот, бывает).
День был очень тяжелый: я писала сценарии и параллельно болтала с
другом Л. из Минска. У друга Л. случилась беда, другу было очень
худо, и я страшно переживала, что не могу ничем помочь, кроме
каких-то дежурных фраз, которые словно бы отпечатались в моем
подсознании еще в те времена, когда худо было мне самой, а друзья
выуживали из своего подсознания тоже какие-то сигнальные, дежурные,
но спасительные фразы, такой круговорот вечного дежурства, смена
караула. Друг Л. пошел прогуляться, чтобы как-то утомиться и потом
попытаться наконец-то уснуть, а я решила не ехать на метро и пойти
к булочной пешком - 40 минут вверх по улице Hudson. Потом я
зачем-то свернула на улицу Гринвич, хотя она была мне не совсем по
дороге - никогда по ней не ходила, а тут зачем-то пошла. Это была
такая здоровенная пустая улица, мощеная брусчаткой, по ней
туда-сюда катался этот золотисто-ванильный вал пленочной подсветки,
я шла с телефоном наперевес и фотографировала тени деревьев, потому
что людей и машин не было совсем - все выглядело как
кинодекорация.
В какой-то момент я увидела под деревом Женю Гудзя из группы Gogol
Bordello. Ничего другого и не могло произойти - я должна
была встретить именно этого человека. Потому что друг Л. когда-то
давно объездил всю Европу с группой Gogol Bordello, сделал с ними
сто прекрасных интервью, целую вечность собирался писать об этом
книжку и вообще, пожалуй, в самые хмурые моменты отчаяния помнил о
том, что вот у него книжка ненаписана же, куда тут уйдешь, когда
вот книжка же ждет. Да и вообще, если бы не группа Gogol
Bordello, у друга Л. была бы совсем другая биография.
Я вообще ни секунды не думала и не колебалась, хотя я в реальной
своей жизни мямля, тряпка, зефирка и птичкин домик.
- Женя, - я подошла к Гудзю и нависла над телефоном, в котором он
пытался кому-то что-то писать.
- Yes. - поднял брови Женя.
- Я Таня, друг Л., - сказала я.
- Okay. - грустно сказал Женя.
- Мы сейчас с тобой запишем для Л. видео, это жизненно необходимо.
Я сейчас все объясню.
- Well... - сказал Женя, глядя на меня несколько удивленно.
Я объяснила.
- У меня немного джетлаг, - сказал Женя уже на русском. Я включила
камеру и развернула ее на нас в режиме селфи.
- Л.! - тут же бодро вскричал Женя в камеру. - Что это за фигня!
Что это за депрессия! Отставить депрессию! Посмотри, как прекрасен
и странен этот мир! Мир, в котором я совершенно случайно вот
встречаю твою подругу тут на улице!...
- Да-да! - закричала я. - Именно! Вот-вот!
...Со стороны было похоже, наверное, что мы записываем хип-хоп хит.
В закатном солнце Женя что-то вещал в режиме медиума, я с серьезным
видом поддакивала.
Мы записали видео, я отправила его другу Л. Потом мы с Женей пожали
друг другу руки: Good job!
Это был первый раз в моей жизни, когда я наедине общалась с Женей
Гудзем.
И первый раз, когда я кому-то ужасно завидовала золотистой,
масляной, закатной завистью - так, наверное, ключ или дверь
завидует человеку, который все-таки проходит внутрь.
Впрочем, я всю жизнь себя ощущала ключом от двери, в которую мне
никогда не удается просочиться, это нормально.
Я до сих пор не очень понимаю, почему именно в этот день я в этом
городе встретила именно единственного в мире человека, который мог
записать для друга Л. именно то самое послание. Но, кажется,
на самом деле это непонимание - и есть часть понимания, что
ли. Как будто бы в ткани реальности уже давно образовалась какая-то
нелепая кровососущая дыра, и вот сейчас она непостижимым и
единственным возможным образом затянулась и уже не сквозит.
И теперь все нормально будет. Мы устранили сбой.
- Таня, блять, что это за магия, нахуй! - пришло сообщение от
ошалевшего друга Л.
Обычное дело, друг. We're the keepers while we sleep in America.
Пиши книгу.
|
</> |