Лето 1954-го тоже было холодным...
mercylo — 14.04.2010 После прошлого поста я и "тварью" побывала (один раз), и поговорила с умными мужчинами. Аж с пятью. 1:5 - хорошие цифры, я считаю.Так вот, чтобы закрыть тему Иосифа и эмоций...
Мама рассказывала о визите этом дважды. В первый раз я подслушала, когда они с тетей Людой пили коньяк на кухне и плакали, (мне было лет 14), а второй раз она отвечала на мой прямой вопрос. Мне было 19 лет и я помню всё прекрасно.
Рассказ мамы передаю от её лица. Фамилию деда изменяю.
- Бабуля же стала Персональной пенсионеркой союзного значения только в начале шестидесятых, Лор. И квартиру нам эту дали после получения удостоверения и бумаги о полной реабилитации папы - примерно в это же время. А до твоего рождения мы жили в двухэтажном бараке на окраине, около Горсада.
Туда он и пришёл. Вечером, в августе. Мы сидели в палисаднике, мама чистила крыжовник, я вишневый компот варила на летней плитке. Он вошел в калитку неслышно, как тень. Вошёл и встал справа. Спросил тихо: "Афанасий Иванович Зайцев - вам говорит что-нибудь ?"
Мама вскочила, ахнула сдавленно: "Фаааннняя??", крыжовник разлетелся, таз загремел, с фартука её ягоды полились зеленой струйкой...
Человек сказал:
- Вы - Анна? Узнать легко -он очень точно описывал. Мы с Афанасием пять месяцев сидели на Лубянке в одной камере. Говорили много. Он рассказывал о вас, Анна, о дочках..Эта красавица - Дина? Похожа очень на Афанасия...
Марк рассказал, как они с папой дали друг другу слово: тот, кто останется жив, найдет семью другого. И как папа лихорадочно строчил письма на имя Иосифа Виссарионовича, с которым был близко знаком еще с 20 года. Первые три месяца строчил... Говорил, что предатели устроили заговор, что "Иосиф ничего не знает, он не допустил бы!" Рассказал, что папа смеялся на допросах вначале, ничего не подписывал и вышучивал следователей, называя обвинения в шпионаже в пользу Англии и Японии и в подготовке заговора против руководства Партии чудовищной ересью - сначала..Потом замолчал. И молчал уже почти всё время, лёжа в углу на куче опилок. Ему вырвали сапожными клещами почти все зубы, вырвали ногти на восьми пальцах... он не мог стоять и с трудом садился на ведро справить нужду - Марк помогал ему, а папа плакал от слабости и стыда...
Ты понимаешь, Лорочка, что ЭТО Марк рассказывал уже мне одной - маму мы отпоили валерианой и уложили в комнате.
...а на расстрел моего отца вели уже совершенно безумного. Перед этим не пытали неделю. Увели - молчащего и смотрящего в одну точку. Но он улыбался.
Марк попросил меня налить ему ещё водки, подхватил стакан двумя руками в чёрных "конвертиках"и сказал:
- Я помню утро, когда его увели, Дина. Он повернулся ко мне и снова улыбнулся... Всё так же молча. Детской какой-то улыбкой.
А через пять дней я уехал по этапу. На двадцать пять лет - как японский шпион. Но отсидел всего четырнадцать - пустяк. Остались друзья живые, они и рассказали, где семья Афанасия - все ваши многочисленные запросы проходили через ведомство одного из них, Дина.
И я приехал, чтобы сказать его вдове: не надо ждать. Надо жить дальше. Простите меня, Дина...
Мама плакала, рыдала и я. Бабушка уже шесть лет была со своим Фанечкой к этому моменту... А потом я споткнулась о "чёрные конвертики" на руках того человека, Марка. И спросила.
- У него на обеих кистях были такие чёрные кожаные конвертики, Лор. С резинками на запястьях. Он снял их, когда мыл руки с дороги. И я увидела, что пальцев просто нет. Ни одного. Только ладони и страшные обрубки - по сантиметру. Марк ловко ими управлялся... - сказала мама.