Леонид Костюков

НАЧАЛО ПРОЗЫ
Была трава насквозь
голубой, как будто на дне морском. Была листва на просвет
рябой, и небо одним куском. Шумел бульвар за косым углом,
дремал швейцар за двойным стеклом, за полированным в блеск
столом, к журналу припав виском. Качалась дверь, раздавался
скрип, и ветер листву листал. В густой тени тополей и лип
медлительно плыл квартал. Пушистым шаром свернулся свет, на
шаг один отступи – тебя как будто и вовсе нет у времени на
цепи.
Я помню больше, чем
видел и знал, я помню больше, чем жил, но это скорее по
ведомству сна, нежели по ведомству лжи. И всё, что втекало в
мои глаза, меняло форму и цвет, но, как я однажды уже сказал, вины
моей в этом нет. Была трава голубой, как лёд, листвы
колыхалась сеть, квартал сквозь ветер летел вперёд – куда же
ему лететь? Слегка гудел насекомый рой, троллейбусный провод
пел, и лоскутами асфальт сырой на белом свету блестел.
Пусть молодость
наша навек прошла и пусть напрасно прошла, пусть неспособна
прошить игла заслон двойного стекла, но мягким контуром бытия
проявлено божество, и то, что вроде бы помню я, ещё не совсем
мертво. Ещё сочится белёсый свет сквозь толщу слоистых лет, и
если в этом значенья нет, ни в чём его вовсе нет. И шум
бульвара звучит в ушах, и сладко дремлет вахтёр, и вижу я,
отступив на шаг, травы голубой ковёр.
Элитный дом
выставлял подъезд, как будто сапог – носок, деревья словно
срывались с мест, и ветер трепал висок. Мне кажется, сзади
раздался хруст, и я, обернувшись тут, увидел: двое, ломая
куст, на свет тяжело бегут. Один высокий, лысый, в плаще,
другой пока что в тени. Что здесь им надо, и вообще, откуда
бегут они? Зачем им острый воздух глотать, зачем им
кусты ломать, зачем им тёмным двором бежать, зачем их сердцам
стучать?
Затем, что тварны
они и мы и нет меж нами стены, затем, что рвёмся на свет из
тьмы, пред Высшим судом равны, затем, что ветер в ушах
свистит и слёзы в глазах стоят, что крупной дрожью вокруг
дрожит деревьев ночной наряд.
Так ломится молодой
побег из клейкой почки на свет, так трещину монолитный век
даёт касанью в ответ. Так, избегая судьбы земной, двоится
контур во мгле – так различимой строкой двойной бегут следы
по земле.