Лампопо по-горбуновски
esmarhov_ss — 30.01.2021«Обедать в Троицком трактире и не отведать лампопо – то же, что быть в Москве и не видеть царь-пушки и знаменитого колокола».
Д.В. Григорович
Итак, сегодня наш герой – «лампопо», популярный в XIX веке и любимый москвичами напиток, который готовили в московских трактирах из холодного пива с сахаром и лимоном, к которым добавляли раскаленные ржаные сухари. Так сразу, представить себе такую смесь трудно, но мы потихоньку будем приучать читателя к возможности приготовления такого пойла, в те годы искренне любимого публикой. Вместо сухарей могли использовать горячие гренки, вместо лимонов – квас или кислые щи (газированный квас), вместо сахара – мёд, а вместо пива – вино или шампанское. Согласно ряду рецептов, в напиток иногда добавляли ром или коньяк. Существовал и упрощенный вариант – шампанское пополам с кислыми щами. Нет, конечно, не с супом из кислой капусты, а с сильно газированным квасом, который так тогда называли.
Лампопо был настолько популярен в Москве XIX века, что образовалось даже элитное «Общество лампопистов», основанное актёром и писателем Иваном Федоровичем Горбуновым (1831–1896), в которое входили поэты Л.И. Пальмин, Л.Г. Граве и А.Ф. Иванов-Классик, философ П.Е. Астафьев, актёры Л.И. Градов-Соколов и К.С. Лошивский (Шиловский), историк древнерусской литературы Е.В. Барсов, адвокат Ф.Н. Плевако, юрист А.Ф. Кони, журналист И.А. Вашков и др. Скорее всего, это помогало этой элите бухать наиболее культурно и осмысленно, возможно, даже с какой-то высокой целью…
К этому обществу и относится послание Горбунова «К московским людям» и статья-пародия на церковнославянском языке о любителе лампопо «Како увѢщевати глаголемаго лампописта», написанная в 1862 году:
«...Рци ми, о лампописте, коея ради вины к душепагубному и умопомрачающему напою – алемански же речется лампопо – пристал еси? Не веси ли, о лампописте, егда ти сущу в пьянственном пребывании вси беси великого града Москвы, со слободы и посады, ликоствуют и гласом радования восклицают: се, книжник лампопистом содеяся и сыном отца нашего Вельзевула учинися; руками плещут, очима помизают. Оле, твоего безумия лампописте! Не имаши тайного зрения и не разумеваеши, яко в белых ризах, окрест тя стоящие, не слузи гостинника Тестова, а беси ярославские, от них же главоболезненные напои приемлеши; не веси, нерадения твоего ради, яко дым, исходящий из сосуда – дыхания Вельзевуловы суть..».
Если вам трудно въехать в смысл цитаты, либо приготовьте и примите стакан лампопо, либо просто пропустите – ничего важного в ней нет, но смотрится красиво… Секретарь этого общества, рассказывая о Горбунове, вспоминает следующий случай:
«Однажды компания лампопистов отправилась из Москвы
в Кусково, где в это время был Горбунов. В наш дом была послана
записка, вероятно из сада «Гай», где есть ресторан, в который они
звали Горбунова прийти к ним. Он отвечал, что никак прийти не
может. Тогда Н.А. Вашков написал и отправил к нему в дом, следующее
письмо со стихами:
Много гроздей виноградных
На брегах цветущих
По;
Мы же здесь, в
местах прохладных,
Пьем родное лампопо.
Вечер теплый, – это
ново.
Мы свободны в
этот час.
Не хватает
Горбунова,
Приходите, – ждем мы Вас.
Через четверть часа Горбунов явился, тронутый словом»
(Сочинения
И.Ф. Горбунова. Т. III. Ч. 1-4. – СПб., 1907).
Московский бытописатель Владимир Гиляровский, вспоминая события 1882 года, писал, что в то время существовал особый вариант «лампопо по-горбуновски» из Трёхгорного пива.
«К трем часам дня я и сотрудник «Московского Листка» Герзон сидели за столом вдвоем и закусывали перед обедом. Входит Пастухов, сияющий. – Что вы, черти, водку с селедкой лопаете, что не спросили как следует. Кузьма, уху из стерлядки, растегайчик пополамный, чтобы стерлядка с осетринкой и печеночка налимья, потом котлеты пожарские, а там блинчики с вареньем. А пока закуску: икорки, балычка, ветчинки – все как следует. Да лампопо по-горбуновски, из Трехгорного пива»
(Гиляровский В.А. «Мои скитания: Повесть бродяжной жизни». 1928).
Позже это упоминание привело к стихотворению: «Лампопо по-горбуновски пил Владимир Гиляровский». Действительно, в честь основателя «Общества лампопистов» в легендарном московском трактире Тестова подавали «лампопо по-горбуновски». Рецепт его был таким:
«Взять горбушку чёрного хлеба, чтобы был пропечён, внимательно осмотреть её. Горбушку изжарить на жару, сжигая до черна. В стеклянную вазу, обложенную льдом, влить пива, положить несколько кусков сахара и цедру лимона. Раскалённый хлеб опустить в холодное пиво и крепко закрыть сосуд. Через несколько минут напиток готов».
Немудрено, что такой напиток оставил след в русской классике, например, в романе Николая Лескова «Соборяне» (1872), где герои чрезвычайно подробно обсуждают и делают лампопо:
«Бизюкина сконфузилась. Она как нарочно нынче забыла послать за вином и теперь вспомнила, что со стола от обеда приняли последнюю, чуть не совсем пустую, бутылку хересу. Термосесов заметил это смущение и сказал:
– Ну, хоть пиво небось есть?
– Пиво, конечно, есть.
– Я знаю, что у акцизных пиво всегда есть. И мед есть?
– Да, есть и мед.
– Ну вот и прекрасно: есть, господа, у нас пиво и мед, и я вам состряпаю из этого такое лампопо́, что... – Термосесов поцеловал свои пальцы и договорил: – язык свой, и тот, допивая, проглотите.
– Что это за ланпопо́? – спросил Ахилла.
– Не ланпопо́, а лампопо́ – напиток такой из пива и меду делается.
Немедленно... явилась наскоро закуска и множество бутылок пива и меду, из которых Термосесов в ту же минуту стал готовить лампопо».
В написанной несколькими годами позже пародии А.А. Измайлова на этот роман Лескова – «Письма Ахиллы Десницына о русской Конституции» – тоже не обходится без упоминания лампопо, которое подавалось в Новотроицком трактире: «Там лампопо такое есть, что пальчики оближешь!». Кроме того, о лампопо писали в 1870-х годах М.П. Погодин и М.Е. Салтыков-Щедрин («Сатиры в прозе»,1863 г.). П.А. Архангельский, вспоминая 1881 год, пишет, что на столе А.П. Чехова всегда стоял «лампопо», поясняя, что это «напиток из пива с лимоном, сухарями и другими специями».
В том же 1881 году в юмористическом журнале «Развлечение» появляются стихи «мичмана Жевакина» (псевдоним И.А. Вашкова), где используется фраза «Покупатель с желчью едкой зашипел как лампопо» вообще без какого-либо пояснения. Есть это слово в Словаре Даля, изданном в 1881 году: «Лампопо́ шуточ. переиначенное пополам – …напиток, из холодного пива, с лимоном и ржаными сушками (гренками)».
Московские трактиры вообще славились своими особенными рецептами лампопо. В романе Д.В. Григоровича «Просёлочные дороги» (1852) персонаж восторгается лампопо в Троицком трактире и описывает его рецепт: «Пиво, ржаная поджаренная корка, лимон для аромата, лёд для прохлады». А в 1854 году писатель А.В. Дружинин писал об особом чувстве опьянения после лампопо из Троицкого трактира, которое он назвал красивым слово «гебетация».
Славился своим рецептом лампопо и Большой московский трактир Гурина. Его рецепт описывался так: «Это отвратительное на вид питие приготовлялось в большом открытом жбане: наливалось вино, коньяк, высыпался мелкий сахар и нарезанный лимон и, наконец, погружался громадный, специально зажаренный, обязательно горячий сухарь из ржаного хлеба, шипевший и дававший пар при торжественном его опускании в жбан». Такой напиток употреблялся или «особыми любителями, или когда компания до того разойдется, что, перепробовав все вина, решительно не знает, что еще спросить»...
Встречается лампопо и в романе Петра Боборыкина в романе «Китай-город» (1882). Правда, тут мы натыкаемся еще на одно малоизвестное слово, которое потребует объяснения:
– А вот вашей милости дожидались. Ерундопель соорудить надо.
– Ерундопель? – спросил удивленно Пирожков.
– Не разумеете? – спросил Шурочка. – Это драгоценное снадобье… Вот извольте прислушать, как я буду заказывать.
Он обратился к половому, упер одну руку в бок, а другой начал выразительно поводить.
– Икры салфеточной четверть фунта, масла прованского, уксусу, горчицы, лучку накрошить, сардинки четыре очистить, свежий огурец и пять вареных картофелин – счетом. Живо!..
Половой удалился.
– Ерундопель, – продолжал распорядитель, – выдумка привозная, кажется из Питера, и какой-то литературный генерал его выдумал. После ерундопеля соорудим лампопо моего изобретения.
Да было в русском языке такое словечко «ерундопель» (от рус. «ерунда» + фр. pêle-mêle – досл. «лопата» + «мешать», перен. «мешанина, неразбериха») – салат из икры, рыбы и овощей. Это слово вошло в русский язык, как и некоторые другие слова, изобретённые русским писателем и драматургом Петром Дмитриевичем Боборыкиным (1836–1921), который слыл одним из культурнейших людей своей эпохи. Именно он ввел в широкий оборот такие слова, как «интеллигенция» и такие образы, как Василий Тёркин (!), а салат с таким названием и поныне можно встретить в поваренных книгах. Рецептура его может различаться, но неизменным остаётся наличие рыбы (а иногда и икры), овощей, приправ, и общая предназначенность блюда – закуска к алкогольным напиткам и, прежде всего, к водке.
Слово «ерундопель» также употребляют в переносном значении как «путаница», «неразбериха», «ералаш». Так же назвали и салонную игру, участникам которой требуется угадать значение редко употребительного слова из трёх предложенных вариантов. Что-то типа нашего современного школьного ЕГЭ – настольной игры для неучей и лентяев.
Но вернемся к нашему лампопо. Согласно большинству источников, название напитка является шуточной игрой слов, анаграммой слова «пополам». Мне эта версия понятна и вполне приемлема. Но не тут-то было! По мнению историка русской кухни В.В. Похлёбкина название напитка произошло от финского хлебного супа «лейпакейто» (leipäkeitto), рецепт которого в XIX веке попал в Россию благодаря проживавшим в Петербурге финнам. В русский рецепт были внесены некоторые изменения, вода в супе была заменена пивом, а само блюдо из супа превратилось в напиток. Похлебкин приводит и свой рецепт этого супа, переворачивая его по-чуковски:
И встал Айболит, побежал Айболит.
По полям, но лесам, по лугам он бежит.
И одно только слово твердит Айболит:
«Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо!»
«Лимпопо»
- Состав: хлеб бородинский – 1/2–1 буханка, пиво – 1–1,5 л, сахар – 1,5 стакана, лимон – 1–2 шт.
- Приготовление. Хлеб подготовить за сутки: нарезать тонкими ломтями, высушить осторожно в духовке на слабом огне, не допуская подгорания, и сухари стереть в порошок. Подготовить жидкую часть: с лимонов стереть цедру, отжать сок, не допуская попадания косточек, залить пивом, распустить в этой жидкости сахарный песок и дать ей настояться от нескольких часов до суток. Залить сухари жидкостью и выдержать до полного размокания сухарей и превращения блюда в однородную массу. Соотношение между сухарями и сахаром: на 1 стакан сухарей – 1/2 стакана сахара. То же блюдо можно приготовить, используя вместо пива воду (кипяток). Для лучшего размокания сухарей кипяток можно использовать и в пивном варианте.
Эта версия перекликается с тем фактом, что в поваренной книге Е. Молоховец «Подарок молодым хозяйкам» (1861) напиток тоже назван «лимпопо», и дано уточнение в скобках «финляндский напиток», на что, вероятно, и «купился» Похлебкин, специалист по истории Скандинавских стран. Утверждение Похлебкина «рецепт… в XIX веке попал в Россию благодаря проживавшим в Петербурге финнам» тем более странно, потому что лампопо был типично московским напитком, в Петербурге практически неизвестным. А вот и рецепты Елены Молоховец, кстати, уроженки Архангельска, близко знакомой с культурой карелов и финнов:
2134) Лимпопо (финляндский напиток).
- Десятикопеечный кисло-сладкий хлеб без цуката нарезать тонкими ломтиками, высушить их как можно лучше, всыпать в суповую миску. Три бутылки пива самого лучшего белого размешать с 1 1/2 стакан сахара, которым стереть предварительно цедру с 2 лимонов, влить большую рюмку 2-х рублевого рому, выжать сок из 2 лимонов, размешать, процедить и за 1/2 часа до употребления облить высушенные сухари, потом процедить и подавать. Оставшиеся сухари тоже очень вкусны.
2135) Лимпопо другим манером.
- Десятикопеечный кисло-сладкий хлеб нарезать тонкими ломтиками, высушить как можно лучше. За час до употребления взять 3 бутылки хорошего белого пива, всыпать в него 1 стакан мелкого сахара, размешать, чтобы сахар разошелся; 2 лимона нарезать ломтиками, выбросить семечки, положить ломтики лимона на сухари, облить пивом с сахаром, дать постоять один час и подавать. Оставшиеся сухари тоже очень вкусны.
Молоховец упоминает, что «оставшиеся сухари тоже очень вкусны». Википедия озвучивает предположение, что под кисло-сладким хлебом подразумевается карельский ржаной, так же там говорится о том, что по своим характеристикам он схож с бородинским. Вот его и возьмем. Заодно напомню, что старая бутылка — это 0,6 л, а рюмка (стопка) — 100 мл. Приводятся подобные рецепты, почти дословно заимствованные у Молоховец, и в дореволюционной книге Е.И. Фролова «Квасовар: Боярский квас. Хлебные, фруктовые и ягодные квасы; мёды, соки, сиропы, пива и разные прохладительные напитки домашнего приготовления» (СПб., 1909).
Похлёбкин высказал ещё одну гипотезу, согласно которой, непривычное русскому уху слово «лейпакейто» изменилось в честь южноафриканской реки Лимпопо, которая из-за событий англо-бурских войн была на слуху в России. Впрочем, эта гипотеза не выдерживает критики, поскольку слово «лампопо» упоминается в литературе задолго до первой англо-бурской войны 1880–1881 годов. Одно из первых упоминаний этого наптка в художественной литературе относится к 1832 году. В романе воронежского губернатора и литератора Д.Н. Бегичева (1786–1855) «Семейство Холмских. Некоторые черты нравов и образа жизни, семейной и одинокой, русских дворян» один из героев составляет лампопо «из лучшего венгерского, шампанского, портера и английского пива, с лимоном и сахаром».
В 1930-е годы лампопо оказался практически забытым. Многие литераторы уже даже не знали значения этого слова. Так, в 1932 году русский поэт-футурист А.Е. Кручёных в своих воспоминаниях о Владимире Маяковском писал: «У него есть такие странные слова, что мы даже не знаем, откуда они. Например, у него в одном журнале („Бов“ или „Крысодав“, не помню) были к рисункам четверостишия. Вся страница была его, и они были даже без подписи. Там есть такая строка: „Успокойтесь жизнь малина лампопо“. Что такое „лампопо“? Есть „Лимпопо“ у Чуковского, это река в Африке, а „лампопо“, оказывается, есть в словаре Даля. Я как-то разговаривал с Л.А. Кассилем. Он сказал, что написал вещь, где одна лисица говорила, что растерзала дичь „по-по-лам, по-по-лам, лам-по-по, лам-по-по“. „Я думал, – сказал Кассиль, – что это я сочинил, а оказывается, это есть у Маяковского и в словаре Даля…“». Да, так в литературе иногда бывает…
В дальнейшем упоминание лампопо в литературе встречается крайне редко и исключительно в произведениях, где описываются события прошлого. Так, например, герои пьют лампопо в романе «Крушение империи» (1956) М.Э. Казакова (действие происходит в 1913 году) и в сборнике новелл «Печать и колокол» (1981) Ю. Кларова, где действие происходит в 1914 году. В романе Полины Фёдоровой «Прекрасная шантажистка» (2007), события которого происходят в XIX веке, коктейль «лампопо» состоит из шампанского напополам с квасом и используется для протрезвления. Слово «лампопо» встречается и в русском переводе (1975) романа У. Теккерея «Книга снобов, написанная одним из них» (1848), где оно заменяет английское half-and-half («пополам напополам» – смесь в равных частях темного портера и светлого эля) – этот напиток популярен в Англии и сегодня.
В московской купеческой среде до восьмидесятых годов XIX века существовало выражение «танцевать лампопо», которое означало «бездельничать и безобразить». Само слово «лампопо» в конце XIX – начале XX веков использовалось в переносном смысле как синоним «пополам». Например, в карточных играх «лампопо» означало «поровну». Мошенники использовали это слово для тайного обозначения высушенного спитого чая, смешанного напополам с обычным и пущенного в продажу. Наконец, на воровском жаргоне того времени «лампопо» означало, что украденные деньги необходимо поделить пополам между сообщниками. Так что, если кто-то решит выделить мне гонорар за написание этой статьи, то… «лампопо»!