Культур-мультур

germanych — 24.01.2016
И.И.Бродский. «II Конгресс Коминтерна (Торжественное открытие второго конгресса Коминтерна во дворце имени Урицкого (бывшем Таврическом))». 1924. Холст, масло. 320х532. Государственный исторический музей

А я вот не согласен с Борхесом, например. Аверроэс дал в целом верное определение трагедии и комедии, хотя ему и были незнакомы эти термины.

«Аристу именует трагедией панегирики и комедией – сатиры и проклятия».

Может и не совсем точно, но в целом, по сути, так. Что такое изначальная древнегреческая трагедия, как не панегирик во славу Диониса? А комедия хотя и не является проклятием в чистом виде, однако осмеяние где-то по большому порой счёту в одном ряду с проклятиями. Ну а уж сатира!

Впрочем, речь не о Борхесе. И уж тем более не о Аверроэсе. Речь о том, может ли культурный человек, спеша на встречу с прекрасным, сломать входную дверь? На этот вопрос, наверное, стоит ответить так: культурный человек такого сделать не может – ну разве что входная дверь оскорбляет его эстетические чувства своей общей экспозицией. А вот быдлота, которая спешит сделать снимок для своего инстаграмма или фейсбука – в полный рост.

В этом проблема современного мира интернета. Избыток впечатлений. Даже переизбыток. Кризис перепроизводства новостных поводов, так сказать. А вот сфоткаться на фоне картины – это нечто новенькое. За это не жалко и на морозе несколько часов помёрзнуть, и дверь сломать, коли мешает. Тут, правда, новизна только в сугубо российской системе координат. На проклятом бездуховном Западе, если верить фильму «L.A. Story» со Стивом Мартином в главной роли, эдакое отчебучивали ещё в начале 90-х прошлого века, когда никто ни о каких социальных сетях и не помышлял, а максимум о чём думали любители искусства – это хоумвидео.


Справедливый вопрос: если человек живёт в Москве и может когда угодно посетить Третьяковскую галерею, то что может толкать его в четырёхчасовую очередь на морозе? Ответит очевиден – только необходимость фото-отчитаться в своём аккаунте о том, что «и я там был». Что? В Москве живёт такое неслыханное количество горячих поклонников Валентина Серова? С трудом верится. Уверен, что 90% из той толпы просто так, если бы гуляли по залам музея, то прошли бы мимо картины Серова, особо не останавливаясь. Да и то сказать, а что Серов – великий художник что ли? Да как бы не очень чтобы уж. Хороший. Но не Рафаэль.

Да и вообще, есть вот такой тип художников, которых я бы объединил в одну группу – «Убитые культпросветом». «Девочка с персиками» – уже почти такая же пошлость, как «Утро в сосновом лесу» и «Три богатыря». И есть у меня предположение, что фотомонтаж этой девочки в фотографию стола, заставленного всякой закусочной снедью, а в ещё большей степени – упоминание этого фотомонтажа сами знаете кем во время посещения выставки, и стало тем решающим моментом, который оторвал тысячи владельцев аккаунтов в соцсетях от насиженного места и кинул навстречу морозу в многочасовую очередь.

Великое горе – не сделать селфи на выставке, про которую «говорит весь интернет». Ну и вот это вот всё.

Мне в этой связи вспоминается другая выставка, которая имела место быть в Москве в ноябре уже ушедшего года.

Как-то, прогуливаясь во второй половине ноября в окрестностях Александровского сада с коллегами по очередному витку радикальной реанимации Мирового заговора, мы обратили внимание на большой плакат, вывешенный на торце Манежа. «Романтический реализм. Советская живопись 1925-1945» – гласил плакат. «Почему бы и нет?» – решили мы. В конце-концов, каждый идеократический элитарий должен ежедневно расширять свой кругозор. Почему бы и не посмотреть Дейнеку, так сказать, в полный рост, чтобы не ограничивать себя только восприятием с марок или не слишком чётких репродукций в журнале «Огонёк». Да и разные прочие вкусности советского «Романтического реализма» типа «Физкультурницы с букетом» или «Встречи артистов театра имени К.С.Станиславского со слушателями Военно-воздушной академии имени Н.Е.Жуковского» обещали приятно проведённых нескольких часов.

Правда несколько смущала приписка на плакате «Вход свободный», которая всегда чревата некоторым повышенным вниманием к прекрасному со стороны некоторого рода ценителей. Однако мы рассудили так, что даже бесплатный вход не должен спровоцировать массового притока желающих лично лицезреть «Уборку хлопка» А.Волкова или «Выпуск чугуна» Н.Денисовского. А посему легкомысленно сговорились посетить выставку в последний день её существования – в воскресенье 22 ноября. Как мы просчитались.

За то время, что прошло между нашим лицезрением плаката и тем днём, когда мы решили посетить выставку, повсюду, особенно, как выяснилось позднее, в метро, развесили рекламные баннеры этого мероприятия и – что самое ужасное – весть о свободном входе просочилась в социальные сети.

Когда примерно в 14 часов дня мы, согласно диспозиции, заняли свои места на исходных позициях возле известного конского фонтана в Александровском саду, то были сильно озадачены стоящими повсюду ограждениями. Мы было сунулись к ближайшему проходу, который преграждал небольшой полицейский пикет, но с позором были вынуждены ретироваться, поскольку доблестные полицейские известили нас, что проход работает только на выход. А где же, в таком случае, тот проход, который работает на вход, возопили мы? На что полицейские неопределённо махнули куда-то в сторону памятника Жукову.

Надо отметить – для того, кто в Москве не бывал и, стало быть, всей этой отвратительной бронзовой лужковско-церетеллевской сказочно-лубочной красоты не видал – что с того места, с которого мы предприняли первую попытку штурма Манежа, увидеть что там творится непосредственно возле Манежа затруднительно, поскольку это место сильно ниже того, так сказать, стилобата (извиняюсь за такие слова), на котором покоится выставочный зал Манеж и все прочие архитектурные излишества торгового центра «Манежный». Что делать. Мы сделали широкий обход справа и вырвались на оперативный простор аккурат между памятником Г.Жукову и входом в Александровский сад, намереваясь от этой точки оседлать крышу торгового центра «Манежный» (каковая представляет из себя уставленное скамейками пространство) и по ней спокойно проследовать до входа в Манеж.

Каково же было наше недоумение, когда мы обнаружили, что вся местность также огорожена железными поручнями, а от Манежа идёт огромная очередь, хвост которой теряется где-то в районе т.н. «нулевого километра» (что давно истёрт до дыр любителями бросить на удачу монетку через плечо). Очередь была примерно такой же, как та, что недавно транслировалась по всем новостным программам в связи с сообщением о выломанной двери на выставку Серова.

– Что делать? Будем стоять? – задумчиво вопросил пространство один из элитариев?
– Я ещё не ёбанулся – три часа на холоде мёрзнуть, чтобы посмотреть «Торжественное открытие второго конгресса Коминтерна во дворце им. Урицкого», – ответствовал второй.
– А пойдёмте в Музей Революции сходим, раз такое дело. – придумал третий элитарий.

И мы двинулись в путь. Благо, во-первых, идти было недалеко – вверх по Тверской. Во-вторых, в музее Революции билеты были платными и это вселяло надежды. А в-третьих, в этом музее имелись полотна примерно точно такие же, как и те, для лицезрения которых в Манеже надо было бы отстоять несколько часов.

Ну и что я могу сказать? Наш экспромт оказался более удачным, чем заранее подготовленная культурная программа. Билет стоимостью всего в 250 рублей и полное отсутствие рекламы позволил нам получать эстетическое удовольствие в почти пустых залах. Правда, как выяснилось, Музея Революции больше нет – он переименован в Государственный центральный музей современной истории России (видимо потому, что от слова «революция» так и веет всяким экстремизмом). Зато удовольствия мы получили изрядно. Мало того, что несколько залов этого музея были заполнены всякими историческими картинами на тему революции, гражданской войны и первых советских пятилеток, то есть точно такими же картинами, как и те, на просмотр которых в Манеж надо было стоять в дикой очереди. Так там было множество разных интересных артефактов.

Я, например, только там впервые лицезрел копию листа переписи 1895 года, в котором была переписана царская семья. Многие знаю, что в этой переписи Николай II в графе занятия подписался «Хозяин земли Русской». Однако мало кто знает, каков был полным этот лист. А он имел несколько граф. В частности, у государя спросили – умеет ли он читать. И Государь ответил «Да». Также у него выяснили, где он обучался и Николай II не стал скрывать, что обучался дома. Но оказывается, в опросном листе спрашивалось не только главное, но и побочное занятие. Своим побочным занятием Государь назвал «землевладелец».

Но и Государыня тоже отвечала в этом листе. Своим основным занятием она указала – «Хозяйка». А вспомогательным – «попечительница».

Как это, извините за мой френч, шарман. Ради одного этого уже имело смысл сходить в этот музей.

А тот много ещё такого интересно хранит в своём чреве. Например, в двух залах помещается музей подарков, преподнесённых товарищу И.В.Сталину на его 70-летие. Мне больше всего понравилось два подарка. Первый – огромный красивый кинопроекционный киноаппарат, которым наверное можно было бы кино показывать в огромном зале, размером с Кремлёвский Дворец Съездов.

Второй понравившийся мне подарок был более трогательным – самодельные роликовые коньки, которые прислал товарищу Сталину какой-то неведомый мастер, по фамилии, кажется, Семёнов. Мы с коллегами долго обсуждали, этого умельца сразу расстреляли в подвалах Лубянки за такой подарок или просто поместили в сумасшедший дом. Согласитесь, подарить 70-летнему человек на день рождения роликовые коньки – это очень тонкий стёб на грани издевательства. Простить за такое можно только полного идиота. Простить – и отправить на излечение.

Ну и вообще, много там было всяких штуковин любопытных.

Вот вам и, извините за грубое слово – се ля ви. Люди готовы давиться несколько часов в очереди на холоде ради просмотра каких-то, говоря откровенно, довольно посредственных картин (ну может за исключением некоторых отдельных экземпляров), только потому, что это разрекламировано и вроде как модно. Тогда как буквально рядом (от Манежа до Пушки неспешным шагом идти минут 20), без всякой очереди те же самые аляповатые революционные полотна, плюс огромная гора правда очень интересных артефактов.

Вот такая вот култура-мультура. Кому в самом деле вот это вот всё интересно, тот найдёт где утолить свой эстетической голод. А кто падок до рекламы, тот будет давиться четыре часа на морозе. Jedem das Seine. Что переводится, как – «кому панегирики, а кому – сатиры и проклятия». Или типа того, например.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив