Крокодил 1986 № 33(1070) "Принципы и вериги"

monetam — 14.11.2023

                                                   ПРИНЦИПЫ И ВЕРИГИ

Читательница Виктория С. прочитала мой фельетон «Неравноправный огурец» и написала в редакцию: «Откровенно говоря, он меня возмутил. Мне показалось, что автор рекламирует рынок. Может быть, вы думаете, что я из того сорта людей, что сами ничего не делают, а на других капают. Смею вас заверить, что это не так. Я просто сугубо городской житель. И не имею ни возможности, ни средств завести себе подсобное хозяйство. Да и желания у меня нет никакого. Так получилось, что с 10 до 19 лет я прожила в Ленинграде и никогда досыта не ела ни фруктов, ни ягод. И даже когда стала самостоятельным человеком, вышла замуж, я не всегда могла позволить себе эту роскошь. Судите сами: 1 кг черешни 8 руб.,

1 кг клубники 6—5 руб.,  а про ранние помидоры, персики я вообще молчу. И стоят на рынке отнюдь не люди с трудовыми мозолями, а здоровые хамоватые парни... Вы пишете, что, мол,надо затратить много сил, труда, чтобы вырастить хотя бы тот самый огурец. Но сколько надо затратить сил, чтобы вырастить петрушку, укроп? А пучок стоит 30—40 коп. А какой труд нужен для черешни, вишни? Разве только что сорвать, когда созреет... Теперь я живу на юге, у меня здесь много родственников, и почти у всех сады. И все они держат их для того, чтобы что-то продавать. А поскольку они считают себя людьми интеллигентными, то продавать фрукты несет бабка. И продает отнюдь не по сходной цене. Казалось, юг, всего должно быть навалом. А магазины пустые... Честно говоря, меня как-то не интересует ни рентабельность, ни ценообразование. Моя профессия—лечить людей. И я бы хотела на свои честно заработанные деньги покупать и фрукты, и овощи.:. В магазине, а не у рыночных хапуг. А они совсем обнаглели. Спросишь, например, почему так дорого. А тебе в ответ: «Не хочешь, не бери, другие купят». И покупают, потому что уже деваться некуда Да и я сама, чего греха таить, иногда хожу на рынок. Ведь одними принципами сыт не будешь...»

Виктория С. ясно, четко и простодушно представила нам картину политэкономии нашего житья-бытья. То, что ее возмутил мой фельетон, который говорит о том же, о чем и ее письмо, следует отнести на счет молодой запальчивости. Она хочет покупать в магазине, а не у рыночного хапуги. Однако одними принципами сыт не будешь, и вследствие того, что магазины пустые, она иногда идет на базар. То есть, если бы магазины не были пустые, она бы не пошла. Отчего же они пустые, эти магазины, отчего они толкают нашу милую и принципиальную Викторию С. в сферу деятельности хамоватых парней?

На этот вопрос отвечает в своем письме пенсионер В., который тоже протестует против моего фельетона. Пенсионер В. пишет: «Существующая форма торговли с промежуточными базами традиционно страдает от множества недостатков... В разгар лета при наличии свежих овощей в магазине купить что-то по душе (с грядки!) трудно. Имеющаяся зелень часто имеет нетоварный вид. Вот почему горожане в летнее время живут с оглядкой на рынок, а не на магазин».

Далее пенсионер В. сообщает, что за пятнадцать лет в его городе магазин продавал абрикосы не то два, не то три раза.

Таким образом, он пишет о том же, о чем писал я и" о чем написала Виктория С. Почему мой фельетон вызвал его возражения, я не понял. Впрочем, читая письмо, увидел, что пенсионер В. Имеет основание удивляться некоторым историческим фактам, которые я в своем фельетоне не приводил. Как-то он прочитал в газете, в рубрике «Неизвестное об известном», странную новость. Оказывается, триста лет тому назад абрикосы возили из наших мест в Рим! Это в век пароконных повозок и парусников!— сообщает пенсионер В.

И тут я задумался.

Поскольку в те далекие времена еще не существовали промежуточные плодоовощные конторы, надо полагать, перевозкой плодов на такие расстояния занимались хамоватые парни. Почем они торговали на развалах Вечного города, сказать трудно. Прокурорские протоколы о спекуляциях и нетрудовых доходах не сохранились, а римляне в те отсталые времена не писали острых сигналов. Вполне возможно, что легионеры- карабинеры не были еще настолько сознательны, чтобы опрокидывать на мраморные плиты корзины по указанию принципиальных стратигов и архистратигов.

Но время не стояло на месте, появились плодоовощные ведомства, и теперь древний Рим, должно быть, сидит без абрикосов. Но пенсионер В. пишет что же делать, если в магазине нет и не будет?»

Таким образом возникает еще один вопрос: действительно, что же делать? Что же делать, если, как пишет в редакцию о моем фельетоне семья Ш., «эта статья буквально потрясла нашу семью. Всю жизнь считали, что надо работать честно, жить на зарплату, как бы это ни было трудно, в торговцах видели что-то нехорошее, купеческое».

Семью Ш. тоже можно понять. Действительно, что-то нехорошее, может быть, даже купеческое есть в том, что задаром вам никто ничего не отдаст. Как-то так получается, что за товар надо платить. И платить надо не столь-ко, сколько просит продавец. А продавец просит ровно столько, сколько ему в конце концов дают. Ни больше, ни меньше! Эта кошмарная взаимосвязь трясла и трясет все человечество в целом,подобно тому, как наша Виктория С. желает потрясти фруктовое дерево, на котором тлеют вроде бы бесплатные плоды. И что весьма странно: фрукты- ягоды имеют вполне бесплатный вид, пока они прячутся между листьев. Но стоит им свалиться на землю, как они сразу обретают цену, то есть сразу в них появляется что-то нехорошее, нечестное, может быть, даже купеческое.

Черт знает что!

Так что, наверное, чтобы понять эту кошмарную несуразицу, без экономистов не обойтись.

И разбирая почту далее, я увидел письмо, присланное Ниной и Михаилом Ж., которые сообщили, что они тридцатипятилетние горожане, экономисты по профессии. Это меня обрадовало. Возмущаясь моим фельетоном, Нина и Михаил пишут: «Только производство в больших количествах позволит снизить цену, а теперешние продавцы на базарах пользуются нашими временными трудностями».

Разумеется, я этого не знал. Правда, давно, когда Нины и Михаила Ж., экономистов по образованию, еще не было на свете, я уже слышал про наши временные трудности. И про производство в больших количествах тоже слышал. И теперь я, конечно, стою перед экономистами по образованию, как индивидуальный лист перед общественной травою, и выслушиваю их грозный вопрос: «Почему часть плодов гниет и ее некому снять—вот о чем надо писать!»

Вопрос этот подобен нокауту. Он сбивает с ног. Действительно, если подумать, никто еще никогда не писал о том, почему «часть плодов гниет и ее некому снять». Не писали газеты, невопрошало телевидение-радио, не указывали решения и постановления. Не снимали по этому вопросу одних начальников, не назначали других, не выносили по этому вопросу выговоров и не сажали в тюрьму.

И я даже растерялся: как это мы все опростоволосились, не заметили главного — почему часть плодов гниет?

На этот вопрос пытается ответить читатель К. Он пишет о том, как одинизвестный ему председатель колхоза решил не закапывать помидоры в землю, а, наоборот, продать их населению. Но у него не хватало рабочих рук. Дело в том, что сельское хозяйство—это такая штука, которая не может обойтись без сезонной рабочей силы. Этого могут не знать экономисты по профессии, но председатели это знают наизусть и даже вздрагивают во сне от своих знаний.

Так вот, председатель нанял бригаду молодых парней (возможно, даже хамоватых), и парни по контракту- договору за установленную высокими договаривающимися сторонами оплату собрали (бережно, ибо это было им выгодно) плоды и продали их на колхозном рынке. И на каждый заработанный этими парнями рубль колхоз получил сто рублей прибыли.

Что было дальше!

Председателю прилепили ярлык покровителя мелкобуржуазной стихии, вдохновителя шабашников, раздувателя частнособственнических инстинктов и поборника нетрудовых доходов. А что он должен был делать, если бы, подобно семье Ш., всю жизнь видел в торговцах

что-то нехорошее, купеческое? Он должен был бы кликнуть шефов. Шефы покряхтели бы, явились и убрали через пень колоду: Но государство оплатило бы их самодеятельность, сохраняя за ними зарплату. И в результате все мы, включая семью Ш., сели бы и задумались, отчего так дороги, например, сапоги. Ведь сапоги-то продают никак не хамоватые парни. Их-то продают в магазинах, а не на базаре...

— Недавно один молодой ученый сказал:

— Было бы что возить!

То есть он имел в виду материальные ресурсы...

Но собеседник его, старый учёный, возразил:

— Нет, коллега. Было бы кому возить.

То есть он коснулся чисто человеческого фактора. Потому что всегда, во все времена продукт развозили люди. Отдельно взятые лица. Может быть, даже хамоватые. Может быть, даже таящие в себе что-то нехорошее, купеческое.

И возили эти люди не столько потому, что пылали жаркой любовью к семейству Ш., а потому, что это было им выгодно. То есть когда им не было выгодно, они не возили. Черт знает что!

Так что не надо думать, будто у нас нечего возить. У нас есть что возить. Те астрономические цены, которые заламывают хамоватые парни, покажутся медной мелочью рядом с астрономическими количествами погибшего и погибающего на корню пищевого сырья. Процент его так велик, что я не хочу огорчать нашу милую Викторию С, а также семейство Ш., сызмальства презирающих торгашей.

Вот что пишет пенсионер К., ветеран, герой труда и прочее: «Презрение к купле-продаже течет в наших жилах с первого дня нашего государства. Я этим горжусь».

Тут я усомнился, целесообразна ли гордость пенсионера К.? Должно быть, он позабыл в суматохе, что основатель нашего государства в те далекие времена потребовал четко и твердо: «Учитесь торговать!»

Потому что торговля—это обмен. А без обмена общество жить не может. Без открытого обмена оно расползается по дворам и начинает тибрить то, что плохо лежит.

Дело в конце концов не в хапугах и не в ярмарках. Дело в диком великонищенском представлении о торговле, о распределении, наконец, о собственности.

Собственность—это исторически определившийся способ присвоения людьми предметов производительного и непроизводительного потребления. Собственность всегда связана с вещью, но она не сама вещь, а только отношение между людьми по поводу вещи.

Понимаете, если помидор твой—он твой, а если его отнимет милиционер— он как бы общественный. А если его сгноят в хранилище и превратят в бродящую кашу? Чей он тогда? А если его запашут, чей он?

Вот какое исторически сложившееся отношение. Такое отношение, что не гордиться надо, а гореть со стыда.

Получено еще одно письмо. В городе, расположенном далеко от благодатных мест, исполком утвердил рыночные цены на редкие здесь фрукты-овощи. Цены эти понравились бы нашей милой Виктории С, но хамоватым парням, которые тащили на свой страх и риск свои полулегальные ящики за тысячи верст, они не понравились. Не понравилось им также и то, что милиция просто конфисковывала их товар. Кстати, куда девает скоропортящийся конфискованный без суда и следствия товар милиция? Неужели успевает разместить по торговым точкам до того, как он сгниет? Странные функции для стражей справедливости.

У исполкома этого города спросили: «Почему вы действуете незаконно?» И исполком ответил: «Мы не можем обеспечить население, значит, нет возможности. Стихию мы не допустим».

И вот еще одно письмо. Открытка с дороги. Пишет автомобилист. В яблочных местах стоят вдоль дороги ведра с яблоками, и хозяйки умоляют взять ведро за рубль. А хоть за полтинник.

Надо бы туда напустить милиционеров, чтобы все пораскидали. Или прокуроров. Или фельетонистов. Потому что действительно обидно. Цибарка частная, бабка частная, а яблоко всенародное, ибо взросло на всенародной земле: Путаница выходит. И сколько раз .в борьбе с этой путаницей вырубали деревья, чтоб не огорчать наших принципов.

В нескольких письмах говорится о частнике, то есть о хамоватом парне, весьма резонно: он покупает все продает по частной. Видите ли, если бы все можно было купить по государственной цене, не удалось бы торговать по частной.

По государственной цене дешево потому, что государство доплачивает, чтобы мы платили поменьше. А откуда оно берет, чтобы доплачивать? А берет оно из нашего же кармана, потому что государство — это мы с вами. Но если мы работаем плохо, то и получаем мало. Поэтому те предметы, которые государство продает нам без дотации, по себестоимости, кажутся нам дорогими, вроде сапог, которые не укупишь с ходу. Но мало того. Мы хотим, чтобы все получали мало. Наше отношение к приобретению резко отрицательно. Пусть у меня

ничего не будет, но чтобы и у тебя ничего не было. Трудно найти более жестокого врага экономики, чем этот взгляд. А когда этот взгляд вооружается милицией, прокуратурой, инструкциями и инспекциями,—экономика просто плачет, как побитая собака, которая жаждет верно служить, а ее постоянно подозревают в том, что она съела кусок мяса. Помните: у попа была собака...—и так без конца.

Мы не умеем торговать, друзья мои. Мы настропалились смотреть друг другу на руки, чтобы не дай бог чего к ним не пристало, и создаем атмосферу опасливого озирания вокруг, как будто все мы рождаемся ворами и живем для того, чтобы что-нибудь стибрить. Так жить нельзя! Так жить скучно, тоскливо и непорядочно. У нас колоссальные проверочные аппараты, которые мы оплачиваем из своего кармана, из своих природных ресурсов, из своих богатств, которые тоже не бездонны.

Мы судим-рядим о том, как было бы хорошо, если бы да кабы да во рту росли целый огород.

А так не бывает. И хамоватые парни не станут брать меньше, потому что в их калькуляцию входит еще и плата за страх.

Надо менять мышление. Надо перестать врать самим себе.

Милая Виктория С.! Этот парень кажется вам хамоватым просто потому, что берет он по пятерке за кило. Если бы он брал по полтиннику, он показался бы вам даже симпатичным. Хамство — тоже категория экономическая. Продавщица в государственном магазине встречает вас спиною вовсе не оттого, что хочет вас унизить. Она вас встречает спиною оттого, что вас много,а ей нечем торговать. И нет интереса работать как следует. Вы еще не успеете спросить, а она вам уже лепит: «Нету». Потому что действительно нету. Не подвезли. Не сделали. Запороли. Не включили в план. Вас не спросили. А надо бы, чтобы вас спросили,— вот в чем секрет торговли.

Ваши интеллигентные родственники посылают на базар бабку вовсе не потому, что они так уж интеллигентны. Просто они с детства привыкли видеть в торговцах что-то нехорошее и купеческое. Но, с другой стороны, им есть чем торговать. И душа их раздваивается. А бабка, должно быть, человек простой. То есть лишенный передового мировоззрения. То есть взгляды ее застряли на парусной и пароконной тяге. То есть для нее торговля—это такой же вид полез ной деятельности, как, скажем, медицина или экономистика. Может быть, она даже понимает, что за садом надо ходить, иначе он не даст плодов. Может быть, она знает, что всякое занятие, если его не взбадривать, дичает, вырождается, впадает в убожество, ко всеобщей нашей скуке и удручению.

Воруют в торговле?

Да. Воруют.

Спекулируют на «временных трудностях » хамоватые парни?

Да. Спекулируют.

В чем же дело?

А дело в противоестественной, противосмысленной схеме, при которой труд человека оплачивается вне зависимости от того, хорошо он работает или плохо. И что человеку сызмала внушают, что все вокруг принадлежит ему вообще и ничего — в частности.

Поэтому, - дорогие экономисты, «часть плодов гниет, и их некому снять», несмотря на то, что пишем мы об этом, кричим и даже вопим каждый день с утра до ночи.

У нас есть принципы, которыми, по меткому выражению Виктории С, сыт не будешь. И принципы эти, по убеждению семьи Ш., нам дороже цельного кочана капусты. Но, как может подтвердить наша Виктория С, будучи медицинским работником, посреди всякого организма, даже самого сознательного и принципиального, проходит пищевой тракт. А с этого тракта еще никому не удавалось свернуть. И делая вид, что это не так, человек врет. Врет своему соседу, врет своим детям, врет самому себе.

Надо учиться торговать.

Надо выводить торговлю из подполья. Хамоватые парни со своими пятерками за кило—это микроскопическая мелочь рядом с элегантными дядями, обкрадывающими казенную систему торговли миллионными поборами и взятками. Их ловят, конечно. Но их ловили и, следовательно, будут ловить. Их судили, судят и будут судить. Но при этом почему-то не иссякает вопрос о «временных трудностях».

Мы себе вбили в голову, что «пока у нас временные трудности». Неужели не видно, что это выгодно только тем, кто на этом наживается Мы не можем собрать выращенного потому, что пытаемся сделать это не по правде жизни, а по неуклюжей, мертвой, убийственной схеме.

И может быть, надо не так? А может быть, дать отдельно взятому лицу открыто, бесстрашно заработать рубль, чтобы накопить на этом частном рубле сто рублей державной прибыли?

Конечно, семейство Ш. и пенсионер К. возмутятся такой постановкой вопроса. У них есть принципы. Но принципы, которыми приходится поступаться, перестают быть принципами и превращаются в вериги. Что за охота таскать на себе лишний груз?

Жизнь ведь, по сути дела, прекрасна и удивительна. Неужели мы взяли на себя обет простоять ее в очередях?

Здравствуйте, дорогой товарищ Лиходеев! Спасибо за статью «Неравноправный огурец», в ней все правильно написано.

А. КАЛАЧЕВ, станица Старо-Минская Краснодарского края.

Уважаемый Крокодил, в фельетоне «Неравноправный огурец» вы верно сказали: бороться надо не с «частником», которыйдействительно является настоящим трудягой, а со спекулянтами и перекупщиками. Пусть «частииков»-тружеников будет на рынках как можно больше, тогда и цены станут низке.

Г. ТЕНЯКОВА, Москва.

Вы верно написали, как тяжело «отдыхать» на приусадебном участке. Зато гораздо легче протирать скамейки у подъезда и коситься на «куркулей». Я и есть такой «куркуль»: отдохну часокпосле смены и тружусь на участке. Разве это плохо?

Ю. БОРИСОВ,г. Тула.

Сложилось мнение, что не так стыдно пройтись по улице без штанов, чем выйти на базар и продать излишки урожая сада-огорода. Поэтому в разгар лета, при обилии огородных участков,цены на рынке высоки. А райпо излишки овощей и фруктов унаселения не закупает.

А. ШВАЧКА, пос. Степное Саратовской области.

Надо сказать, что ваш «глубокий эконом» и ему подобные совершенно не знают, какова в действительности себестоимость продукции, производимой совхозами, и как компенсируются так называемые «плановые убытки». Если бы этому «эконому» предложить сливочное масло по 8 рублей, хотел бы я на него посмотреть... А ведь государство доплачивает огромные деньгиколхозам и совхозам! И это наши с вами деньги.

Хочу добавить к вашему фельетону: надо поставить вопрос о рекламе рынков. Вспомните рынки в былые времена, когда они звали, буквально кричали, а что сегодня?

В. ГРЕБЕНЩИКОВ, главный инженер Тихвинской ПМК, Ленинградская область

Исполком нашего города с 1 августа сего года ввел ограничения цен на рынке. Милиция принялась бороться с «нарушителями». А результат? Число торгующих резко уменьшилось, а у садоводов пропало желание выращивать овощи.

Т. ВОЛОГЖИНА, г. Братск.

Вспоминаю время, когда принуждали сдавать своих коров. К чему это привело, испытал на себе. Я тогда тоже сдал корову, а сейчас моя жена стоит в очереди за молоком.

П. ДОЛГОВ, пос. Никольское Астраханской области.

Я давно не живу в г. Камевже-Днепровской, но там живут мои родители: отец пчеловод, мать пенсионерка. С утра до вечера, с января до сентября, они трудятся на огороде. Мы, молодые,удрали от этого труда, так как все здоровье теряешь на нем. Но вот находятся люди, которые так и сяк склоняют таких вот тружеников, называя их спекулянтами. По распоряжению местных властей у огородников обрезают участки, на дорогах стоят милицейские посты и не разрешают вывозить продукцию. Почему такое отношение к тем, кто помогает выполнять Продовольственную программу?

В. ГОЛУБЕВА, Владимирская область

Обидно за тех, кто трудится без учета времени на своем огороде. Зато те, кто ничего не делает, всякого рода тунеядцы и лодыри, стараются оболгать честного труженика.

В. ПОЛИЩУК, ветеран труда, г. Усть-Илимск

Иркутской области.

Надо сельхозпредприятиям создать изобилие сельхозпродукции, тогда даже вопроса не будет возникать, спекулирует или не спекулирует «частник»...

В. ЛОБКО, Полтавская область

Оставить комментарий

Популярные посты:

nero

Что такое мультивалютный вклад

thor_2006

Литовщина - 10

elven_tankmen

Про верховых горничных 4

colonelcassad

Посадки в парке "Патриот"

lizardaous

8 марта 2022

reineke_fuchs

Канон иже во святых отца нашего Андрея Критского...

matveychev_oleg

Кто написал «Иволгу»? История дворового хита, который разлетелся по СССР

aptekarskiy

Лекции

lana_cobeta5

Почему у женщин появляются претензии к мужчине ? И какого мужчину женщина

• Ранее
• Архив