Пролог

Акт первый. Она

Главное качество — умение манипулировать и убеждать. Делает это блестяще. Основные инструменты — женское обаяние, харизма и страсть. Мужчины пьянеют. Даже следователи. Срабатывает: долгое время была на свободе, — при тяжкой статье в анамнезе дела, — и даже не под подпиской.

В ее характере есть что-то от Маты Хари, что-то от Настасьи Филипповны.

Точнее, едет. На большой скорости. Локомотив.

Любит роскошь — детство было сытым, но небогатым, хотя отец авиаконструктор. Богатство пришло в 90-е. Понты зрелого возраста для нувориша стандартные: 50-метровая яхта, особняк в Лондоне, вилла в Италии, перелеты частными джетами, собственный Инстаграм у карманной собачки, которая «скучает» то в одном конце планеты, то в другом…

Умеет формировать о себе положительное мнение в респектабельных кругах. Для достижения цели задействует все свои и чужие связи. Добирается до всех рычагов, даже если они в принципе недоступны.

Изобретательна настолько, что иногда задуманное вредит ей самой. Но процесс важнее. Иногда выступает в роли живца, при этом предполагая, что охотник.

Не привыкла к отказам. И есть в этом что-то детское. Тем более государство к ней долгое время было благосклонно — по рукам не давало, разве что грозило пальчиком и использовало в своих интересах.

В стране, где предпринимателям легко придумывают незамысловатую уголовную конструкцию из «резиновой» 159-й (мошенничество) и 210-й статей УК («Организация преступного сообщества либо участие в нем») и отправляют в СИЗО; в стране, где граждан сажают за репосты и твиты, — она была на плаву, несмотря на наличие открытого уголовного дела. И бороздила Средиземное море на яхте, иногда нанося визиты вежливости в Технический переулок, 2, по адресу Следственного комитета.

Неподражаема.

Имя Миримской получило известность в середине 2000-х. Владелица банка «БКФ» (третья сотня рейтинга ЦБ) и бакалейной компании «Русский Продукт» (каши, кисели, компоты), жена экс-акционера ЮКОСа Алексея Голубовича, Ольга Михайловна запомнилась своими показаниями против сотрудников ЮКОСа Пичугина, Невзлина, Ходорковского на следствии и в суде. Показания давал и ее супруг Голубович, впрочем, скорее вынужденно.

С рассказами о преступлениях руководства ЮКОСа он публично выступал у Михаила Леонтьева в программе «Однако» и в «Известиях». В результате заслужил прощение российских властей, по запросу которых год провел в итальянской тюрьме, ожидая экстрадиции на родину, и превратился из обвиняемого в свидетели обвинения.

Миримская же, когда-то работавшая в банке «Менатеп», но никогда в хозяйственной деятельности ЮКОСа участия не принимавшая, помогала следствию активнее, сообщая, например, о том, что

Вот просто взял и сообщил при всех. Миримской поверили.

Или рассказывала о том, как служба безопасности ЮКОСа в начале 90-х якобы пыталась взорвать ее машину или отравить Миримскую парами ртути. Вспомнила об этом кошмаре она, правда, лишь спустя 10 лет, когда началось историческое «дело ЮКОСа». Ей снова поверили.

Можно предположить, что благодаря такой гибкости чете Миримская–Голубович удалось сохранить бизнес и имущество в России, избежав привычной для менее сговорчивых коллег по ЮКОСу экспроприации. Ну а статус свидетеля обвинения по многочисленным делам ЮКОСа приносил пользу и давал крышу. До конца этой недели.

Акт второй. Они

В отличие от бизнеса, с мужьями у Миримской как-то не сложилось. Союз с Голубовичем распался вскоре после его возвращения из тюремного заточения в Италии. И нашу героиню связали близкие отношения с топ-менеджером компании «Золотая корона» (денежные переводы) Николаем Смирновым. Тогда 24-летний Смирнов учился со старшим сыном Миримской в США. В 2013 году пара даже пыталась укрепить отношения рождением общего ребенка. Но не сбылось. Отношения стали угасать, Смирнов ушел. На этом можно было бы поставить точку, если бы не начался экшн…

Да, чтобы предупредить обвинения во вторжении в частную жизнь, замечу, что о факте участия банкирши в программах ЭКО и суррогатного материнства в эфире федерального канала рассказывали сама госпожа Миримская, ее адвокат и ее старшие дети. «Жизнь дочери должна была быть выстлана розами. Она должна была быть принцессой. Мы [с Николаем] так об этом мечтали…», — говорила, в частности, Миримская в студии «Прямого эфира с Борисом Корчевниковым» (канал «Россия», апрель 2016 г.).

Акт третий. Ее высочество месть

За три месяца до ухода Смирнова Ольга Миримская сообщит ему, что у них наконец-то будет совместный ребенок, которого выносит суррогатная мать. Инициатор разрыва, Смирнов, своего решения — уйти от Миримской — не изменил, но принимать участие в жизни ребенка согласился.

Так как речь идет о маленьком человечке, который, естественно, ни в чем не может быть виноват, опускаю огромный пласт событий, ставших основой для целого триллера. Скажу лишь, что сегодня Смирнов и его адвокаты ставят под сомнение прямое родство Миримской с ребенком, оперируют данными ДНК, предполагая некую, мягко скажем, недобросовестность Миримской в этом гражданском споре.

Миримская же отрицала все странности в бумагах, анализах и медицинских заключениях. А у врача не спросишь: репродуктолог Алексей Чикалов в возрасте 38 лет скончался у себя в кабинете от передозировки неизвестными веществами. Произошло это после того, как бывшие гражданские супруги принялись судиться за ребенка. Если быть точнее,

Неприятности приключатся и с суррогатной матерью. За две недели до родов, в мае 2015 года, женщина сбежит из снимаемой для нее Миримской квартиры в центре Москвы. А родив, воспользуется своим правом, предусмотренным в Семейном кодексе, и запишет новорожденного на себя и своего законного мужа. Выплаченный ей ранее аванс перечислит, как можно предположить, изучая материалы судебных заседаний и уголовных дел, обратно на счет банкирши в банк БКФ.

Финансовую помощь сурмаме стал оказывать Смирнов. С Миримской к тому моменту он общение полностью прекратил. К слову, за несколько дней до рождения ребенка владелица банка БКФ написала ему письмо на электронную почту, в котором признавала за Смирновым исключительное право воспитывать ребенка. «Я понимаю и принимаю, что в этой ситуации только ты сам должен решать, где и как будет расти и жить этот ребенок и кто будет его воспитывать. <�…> Ты напрасно от меня прячешься и не берешь телефон, я тебе не враг» (копия письма в распоряжении редакции имеется).

Как можно предположить из другой переписки (также имеющейся в редакции «Новой»), Смирнову от юристов Миримской якобы поступило предложение подписать задним числом подготовленные ими документы, которые бы легализовали суррогатную процедуру. Подписание этих бумаг дало бы банкирше право зарегистрировать ребенка и на себя. Смирнов откажется. Тогда…

Голос, как можно предположить, похожий на голос Ольги Миримской (по телефону), говорил Николаю Смирнову:

(Аудиозапись в редакции имеется.)

После этого звонка в конце мая 2015 года Николай Смирнов за свой счет отправит сурмаму с ее мужем и грудничком на Кипр и уедет туда сам. А спустя три месяца в следственном отделе по Одинцовскому району ГСУ СК Московской области родилось уголовное дело № 90764 о «купле-продаже ребенка». Обвиняемые: Смирнов и сурмама. Потерпевшая: Миримская.

В своем заявлении в СК Миримская написала кодовую фразу: «являюсь основным свидетелем обвинения по «делу ЮКОСа». В СК и в гражданский суд «основной свидетель» принесла некие копии — не оригиналы — документов по суррогатному материнству, которые спустя два года, — в рамках расследования дела против самой банкирши (покушение на дачу взятки председателю Пресненского суда), — технико-криминалистическая экспертиза посчитает подделками (выводы экспертизы должны находиться в материалах дела, какую оценку дало им следствие, мы не знаем).

Акт четвертый. Автомобильно-коррупционный

В декабре 2016 года 32-летний следователь ГСУ СК по Московской области Юрий Михайлович Носов вовсю расследовал возбужденное по заявлению Ольги Миримской уголовное дело по ч. 3 статьи 127.1 УК («продажа несовершеннолетнего с перемещением через границу» в составе организованной группы).