Конституционный переворот 93-го

Особые полномочия

Разница в двух этих подходах очень ярко проявилась во время действия «особых полномочий» президента Бориса Ельцина и работы правительства во главе с Егором Гайдаром.

В ноябре 1991 года съезд народных депутатов РСФСР принял постановление «О правовом обеспечении экономических реформ», суть которого была проста: в сложнейших, кризисных условиях дать президенту возможность издавать указы, противоречащие российским законам.

Если в течение недели Верховный Совет не отклонял «незаконный указ» — он вступал в силу.

Тогда многим казалось, что найден удачный компромисс, позволяющий сочетать высокую скорость экономических преобразований с наличием надежного парламентского «тормоза».

Но беда заключалась в том, что «тормоз» вскоре перестал работать: исполнительной власти настолько понравилось все регулировать в рамках «указного права», что даже если парламент и успевал отменить какой-нибудь незаконный указ, он тут же выпускался президентом заново под другим номером. И все это сочеталось с невиданными доселе (2600%) темпами инфляции после начала «радикальных экономических реформ», безработицей, падением уровня жизни, «сгоревшими» сбережениями, сломом системы социальных гарантий и разрушением жизненных планов огромного числа граждан.

Такие реформы, конечно же, вызвали крайне негативную реакцию очень у многих граждан — но президент и правительство категорически отказались что-либо в этих реформах менять, заявляя, что курс верен, и ему нет и не может быть альтернативы (заметим: альтернативы были — но их отказывались рассматривать).

В демократических условиях президента и правительство, проводивших такой курс, или заставили бы его изменить, или отправили бы в отставку. И сделал бы это парламент — представляющий граждан, большинство которых в результате проводимой политики стало жить хуже.

Собственно, именно поэтому организаторы и сторонники проводимых реформ и начали «войну» с парламентом как главным барьером на своем пути, не позволяющим действовать «как надо».

И при помощи сочувствующих журналистов и общественников начали изображать парламент как средоточие реакции и мракобесия, мешающее президенту проводить реформы.

Парламентское большинство, в свою очередь, яростно критиковало правительство в целом, его экономический курс, отдельных министров — но дальше слов не заходило: решений об отставке правительства оно не принимало, и даже не пыталось.

Вечный и.о.

Первый «гром» прогремел в декабре 1992 года, когда на VII съезде народных депутатов России большинство парламентариев отказалось продлить «особые полномочия» президента Бориса Ельцина и утвердить предложенную им кандидатуру Егора Гайдара полноправным премьером (до того он находился в статусе и.о.). И были приняты поправки в Конституцию, ограничивающие полномочия президента.

В частности, в Конституцию была введены нормы о праве съезда отменять или приостанавливать президентские указы, и о том, что полномочия президента не могут быть использованы «для роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно». Именно на эту статью Конституции в сентябре 1993 года опирался Конституционный суд, принимая решение о прекращении полномочий Ельцина, издавшего 21 сентября 1993 года «указ 1400» о роспуске съезда и Верховного Совета.

В результате переговоров Ельцина и председателя Верховного Совета России Руслана Хасбулатова стороны пошли на компромисс.

Было принято постановление «О стабилизации конституционного строя в РФ», по которому поправки в Конституцию были частично «заморожены», на 11 апреля 1993 года был запланирован референдум по основным положениям новой Конституции, а для назначения премьера было предложено специальное многоступенчатое голосование (съезд «рейтинговым» голосованием определял три кандидатуры, одну из которых президент был обязан представить съезду для утверждения премьером). В итоге по этой процедуре премьером стал Виктор Черномырдин.

VIII съезд

Хрупкий «мир», однако, продержался недолго.

У меня дома хранится очень любопытный сборник — материалы VIII и IX съездов народных депутатов России, проходивших в марте 1993 года. Как бы ни относиться и к депутатам, и к президенту, это — настоящая дискуссия и настоящая политика, с жестким столкновением различных позиций, с аргументами и фактами, без всякой оглядки на должности. В отличие от того, что мы видим в последние двадцать лет, когда в Думе актом небывалой политической храбрости является критика правительства, а о том, чтобы критиковать президента, никто даже и помыслить не может…

10 марта 1993 года на открытии VIII съезда народных депутатов Руслан Хасбулатов заявляет, что «возможный потенциал договоренностей (достигнутых на предыдущем съезде. — Б. В.) реализовать не удалось», что «нет серьезных сдвигов в экономике» и что «граждане, республики, края, области, другие субъекты Федерации, политические силы и партии, ученые, юристы высказывают серьезные опасения по поводу наших решений о референдуме 11 апреля и его возможных последствиях».

А затем зампред Верховного Совета Николай Рябов называет принятое на VII съезде постановление о стабилизации конституционного строя ошибкой — «односторонней уступкой со стороны представительной власти в пользу исполнительной».

Рябов говорит о недопустимости «прямого апеллирования к народу тех политических сил, которые желали бы разрушить существующий конституционный строй России», и о недопустимости «попыток использовать референдум для искусственного продления или укрепления полномочий тех или иных структур власти, а тем более фигур, их возглавляющих». Что к референдуму призывают под лозунгом «изменения всевластия Советов», но именно под лозунгом «Вся власть Советам!» проходили демократические преобразования в России в 1989‒90 годах, и включение в Конституцию п. 2 ст. 104 статьи о верховенстве съезда, который «правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, находящийся в ведении Российской Федерации» рассматривали тогда как победу демократических сил. И что

«возможность того, что бесконтрольность статуса президента и особенно правительства может быть изменена на съезде, толкает сторонников президента к требованиям немедленного изменения этой статьи.

Тут уместно небольшое, но важное отступление. 23 сентября 1993 года — через два дня после «указа 1400» — Николай Рябов уходит с поста зампреда Верховного Совета, переходит на сторону своего недавнего оппонента, президента Бориса Ельцина, и тут же назначается председателем ЦИК — в каковой должности проводит и думские выборы 1993 и 1995 годов, и президентские выборы 1996 года. Что называется, ничего личного — только карьера…

11 марта на съезде выступает президент. Заявляет, что «пришел на этот съезд с надеждой, что у вас хватит мудрости, мужества и воли ради России, ради наших избирателей обрести согласие и начать совместную конструктивную работу». Но «вчерашний день принес немало разочарований: усиливается взаимное отчуждение, непонимание, все меньше остается возможностей для согласия».

Ельцин заявляет, что «борьба с президентом — это прежде всего борьба против силы и самостоятельности правительства» и что «только всенародное избрание, выраженное избирателями доверие позволяет именно президенту, и никому более, проводить в жизнь жесткие, но необходимые меры», без которых «не может сейчас обходиться ни одна реформа».

Упрекает депутатов в том, что «когда законодательная власть пытается устранить власть президентскую, она разрушает конституционный строй, посягает на волю народа, на волю избирателей». Говорит, что «если конфликт не будет разрешен существующими институтами законодательной и исполнительной власти, ни один из них не одержит верх, а третья сила погубит Россию». И что «если съезд будет и дальше стоять на позициях конфронтации, то надо идти на референдум, он останется единственным средством разрешения конфликта».

Тем не менее в тот же день — 12 марта 1993 года — съезд принимает постановление «О мерах по осуществлению конституционной реформы в РФ», которым отменяет постановление «О стабилизации конституционного строя РФ», требует осуществлять конституционную реформу «в порядке, установленном Конституцией РФ», и считать недействительными все соглашения и нормативные акты государственных органов, направленные на перераспределение полномочий между центром и регионами.

Также съезд предписывает президенту, Верховному Совету и Конституционной комиссии съезда согласовать между собой и в трехмесячный срок направить регионам на согласование проект основных положений новой Конституции.

«Особый порядок управления»

Проходит еще неделя — и кризис переходит на новый этап: 20 марта 1993 года Борис Ельцин выступает с телевизионным обращением к народу.

Президент заявляет, что «страна не может больше жить в обстановке постоянного кризиса», что «фактически запущен маховик антиконституционного переворота» и что «в этих условиях президент вынужден взять на себя ответственность за судьбу страны». И объявляет о введении некоего «особого порядка управления страной».

Главный элемент «особого порядка» — то, что «не имеют юридической силы любые решения органов и должностных лиц, которые направлены на отмену и приостановление указов и распоряжений президента и постановлений правительства».

Заявляется, что «вертикаль исполнительных органов восстановлена» и что «главы исполнительной власти и правительства субъектов РФ подотчетны непосредственно президенту и правительству России, их полномочия не могут быть прекращены без решения президента РФ».

Также президент назначает на 25 апреля 1993 года всенародное голосование с вопросами о доверии президенту и вице-президенту, о проекте новой Конституции и о проекте Закона о выборах федерального парламента. «По утвержденной вами Конституции и новому Закону о выборах будут проведены выборы, но не съезда, а нового парламента России», — говорит президент.

23 марта Конституционный суд Российской Федерации — правда, не видя текст подписанного указа об «особом управлении» — признает действия президента, связанные с телевизионным обращением, неконституционными и усматривает наличие оснований для его отрешения от должности.

А 24 марта Кремль публикует указ — серьезно отличающийся от того, что говорил Ельцин. Там нет уже никакого «особого управления». Аккуратно говорится о том, что «решения государственных органов и должностных лиц, направленные на приостановление указов и распоряжений Президента Российской Федерации без решения Конституционного суда Российской Федерации (выделено мной. — Б. В.), должны быть признаны в установленном порядке не имеющими юридической силы и не подлежащими исполнению». Голосование 25 апреля назначается только о доверии президенту (без вице-президента), но также и о проекте новой Конституции и проекту закона о выборах в парламент.

Внеочередной съезд

26 марта собирается IX, внеочередной съезд народных депутатов России, и работает три дня.

Открывая съезд, Руслан Хасбулатов говорит: «Мы столкнулись с чрезвычайным обстоятельством: стремлением монополизировать всю власть — законодательную и исполнительную — в одной ветви. Сначала говорят о бесспорном — стране нужен порядок, а далее все сводится к необходимости установления режима сильной власти, иначе, дескать, эти депутаты, стоящие у микрофонов, будут только «разбалтывать» страну».

Валерий Зорькин отвечает тем, кто упрекал Конституционный суд в поспешной оценке телевизионного обращения Ельцина об «особом управлении»:

«Если это просто обращение о намерениях, тогда что означают слова «я решил», «я подписал указ»? Тогда объясните: что такое приготовление к антиконституционному изменению государственного строя?»

Борис Ельцин выступает с примирительной речью, заявляя: «конфликтовать дальше бессмысленно», но настаивает: «кардинальный способ выхода из конституционного кризиса остается прежним — это принятие новой Конституции».

Он призывает депутатов: «Давайте не позволять подталкивать себя к действиям сомнительным и с точки зрения политики, и с точки зрения морали». И предлагает вынести на всенародное голосование не только вопрос о доверии президенту, но и вопрос о доверии съезду.

27 марта Ельцин, Хасбулатов и Черномырдин вносят на съезд проект постановления «О преодолении кризиса власти и сохранении конституционного строя РФ». Ключевое положение: на 21 ноября 1993 года назначаются одновременные досрочные выборы президента и в «двухпалатный высший законодательный орган государственной власти — Верховный Совет РФ», который с 15 февраля 1994 года начинают свою работу. Однако 28 марта съезд отклоняет этот проект.

Затем, по предложению депутата Владимира Исакова, на голосование ставятся вопросы об отрешении Ельцина от должности президента и освобождении Хасбулатова от должности председателя Верховного Совета.

Но и тут голосов оказывается недостаточно: за отрешение Ельцина (нужно было не менее двух третей депутатов) голосует 617 депутатов вместо необходимых 689 из 1033, за отставку Хасбулатова — 339 депутатов вместо необходимых 517.