Нейросети нового поколения: решение задач на основе фото с математическими и текстовыми элементами 
Шмель 
НапоМакрон! Пепел Наполеона стучит в его сердце! 
За оружие и капиталы в США возжелали металлы. Хотелки Трампа продолжают расти 
Нищета в России. Надо ли её стесняться? 
Котцы с толкованием. 
"На углу улицы" 
Кино и рельность :-) 
Еще про персидские сады "Jesus Christ Superstar" ("Иисус Христос - суперзвезда") (1973), реж. Норман Джуисон Молодежная труппа высаживается в израильской пустыне и начинает весело переодеваться и гримироваться, чтобы разыграть историю Иисуса Христа. В какой-то момент игра становится драмой, перерастающей в ...
КОЛЬЦО САЛАДИНА, Ч.4 ПОСЛЕДНЕЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ, 44.
streletc_art — 07.11.2024
Сколько раз князь мог видеть кепку… Я задумалась. Вот разы мы как раз и не считали. И вообще, все эти рассказы были как-то наспех. Наспех, да. Потому что между поцелуями они были…
- В первый раз это было на Вернисаже, - твёрдо сказала я.
- Я тоже помню, - сказала Татка. – Он рассказывал. А это когда было?
- Это было… Это было до моего дня рождения, он же поехал искать мне подарок.
- Кольцо? Он поехал искать именно кольцо?
- Ну да. Он поехал на Вернисаж за кольцом и искал его в торговых рядах. И тут эта кепка появилась и спросила: Ищешь кольцо Саладина? Как-то так.
- Значит, смотри, - Татка подняла карандаш. – Он отправился искать кольцо, и появилась Кепка.
- Да. А потом была вторая встреча - на лавочке. Когда мы ходили к ювелиру.
- То есть, вы опять вплотную занялись кольцом – и опять появилась Кепка, - сделала вывод Татка. Когда это было?
- Перед Первым мая, - сказала я уверенно. – Я тогда ещё не знала, что… что я… что у меня будет…
Что у меня будут красные ботиночки, - сказала я про себя. Да, тогда я не знала. А он уже был. Мы целовались с князем в подъезде дома ювелира – а он уже был… с нами… С нами вместе. А сейчас у него только одна я. Что я могу? Одна?
«Нет, - оборвала я себя. - Я всё смогу. Одна. Всё я смогу».
- Кепка появляется, когда концентрируется тема кольца, - сказала Татка. - Вспомни, что у нас пропало, когда выломали дверь? Деньги целы, золотые серёжки целы. Пропали бумажки. Что это были за бумажки? Систематизация по теме кольца. Мы их так и не нашли! Хотя сто раз уже квартиру убирали. В карточках этих могли разобраться только мы. Только несколько человек! Это смешно: украсть бумажки, которые никому не нужны.
- Украсть папку, которая никому не нужна, - эхом откликнулась я.
- Вопрос: кому она нужна? – Татка сощурилась.
- Только посвящённым, - сказала я. - Мы это сразу установили.
- Вот. Посвящённым. Посвящённым в тему кольца.
- Но папку же вернули, - напомнила я. - Мы ж её нашли.
- А ты всю комплектацию проверяла подробно? Я не проверяла. То есть, я проверила количество документов по описи. Было ровно столько позиций, сколько в списке.
- А почему не проверила подробно?
- Здрасте, это надо было там полдня сидеть. Милиции больше делать нечего, только чужие бумажки считать. Они сказали: если что не так – приходите потом. Да и вообще я спешила, как ненормальная.
- Куда?
- Здрасте! Забыла? За бульонными кубиками в Детский мир! Ещё скажи, мне надо было два часа бумажки считать там в коридоре, а потом мы бы не жравши сидели? А так – сама знаешь, как они выручают! И в суп, и в макарошки.
Я ещё раз тяжело вздохнула. Татка права. Кубики выручали то и дело. Я, например, просто так лизала кубик, потому что часто хотелось солёного. Он так и лежал у меня в сумочке, чтобы быть под рукой - облизанный и аккуратно завёрнутый в фольгу от шоколадки – мы берегли эти обёртки, чтобы что-то завёртывать. Мы и кубики эти берегли и экономили: в макароны клали не во время варки, а посыпали кубиком уже потом, в тарелку. Было шикарно вкусно.
Я полезла в сумку, нашла свой кубик, развернула фольгу и немножко погрызла по крупинкам. Ещё много от него оставалось, хорошо…
Кубик немедленно оказал волшебное действие: в голове прояснилось, и я озвучила дельную мысль:
- Надо идти к Олегу и проверять всё подробно по картотеке.
- Я вообще-то хотела сбежать пораньше, - Татка глянула на часы. - К Ильичу съездить.
- Нет, я так не могу, - возразила я. – Я уже не успокоюсь. Надо исключить все подозрения.
- Ты хочешь сказать, что чего-то не заметила? Какой-то недостачи?
- Возможно. Давай сейчас вместе быстренько проверим – и тогда к Ильичу.
Татка не успела ответить – зазвонил телефон.
- Ильич! – вскрикнула она, кидаясь к аппарату.
Но это был не Ильич. И это было сразу понятно по Таткиному лицу. Оно вмиг смягчилось, засияло скрытым светом, а потом она и вовсе отвернулась и зачирикала неразборчивое. И не сразу повернулась ко мне, положив трубку. Интересные дела.
- Кто это? – спросила я больше для проформы, потому что уже догадывалась.
- Да так, - махнула рукой Татка. – Ничего серьёзного. Ну, побежали в голубятню!
И побежала первая к дверям, не глядя мне в лицо.
Олежек без лишних вопросов и подозрений выдал нам нашу печально знакомую коричневую папку и углубился в свои труды. Мы уселись в угол, к шкафам.
- Ты читаешь опись, а я всё буду проверять по листочкам, - сказала я, развязывая тесёмочки папки и выгребая содержимое на стол. – Сейчас всё быстро сделаем.
- Чего ты хочешь, я не понимаю, - рассеянно покачала головой Татка, принимая пустые корочки.
- Хочу понять, нас действительно кто-то пугает, или мы всё сами придумали. А ты вообще о чём думаешь? Читай, давай, список!
- Пункт первый, - послушно начала Татка. – Сферолиты. Мячи богов.
Я раскрыла первый пакет, склеенный из кальки. Внутри лежал список на листке в клеточку, названия статей были переписаны от руки. Я пробежала глазами – всё было на месте, и я в этом даже не сомневалась. Я отложила тему.
- Пункт два. Парящие камни, - объявила Татка.
Я заворошила бумажки.
Как я и предполагала, ревизия не затянулась. Мы благополучно дошли до пункта двенадцать – «Чёрный камень Мекки».
- Здесь нет списка, - сказала я, поднимая глаза от стола. – Нет описи, которая прилагается к статьям.
- А она была? – спросила Татка.
Я не ответила. Я не помнила. Я помнила листочек со стихами Бунина, и сейчас он был тоже. "Он драгоценной яшмой был когда-то. Он был неизречённой белизны..." Всё, как в тот момент, когда я раскрыла папку в метро… и потом начался этот кошмар…
- Описи же не везде, - продолжала Татка. – Если одна позиция, опись не кладут.
- Тут-то не одна позиция, - возразила я. – Вырезки, распечатки. Ксерокс совсем свежий, Олежек специально для меня делал... Олег! – повысила я голос. - У тебя эта папка по камням закаталожена?
- Конечно, - Олег встал из-за стола, словно его уличили в преступлении.
- Можно взглянуть на каталог?
- Конечно, - повторил Олег, с готовностью пошёл к полкам, немного покопался в талмудах.
- Странно, - произнёс он через минуту с недоумением.
- Что такое? - Я повернулась к нему.
- Не могу найти… Регистрационная карточка на месте, а вот сам каталог…
Я тоже встала, подошла к шкафам, посмотрела, как Олег перебирает бумаги. Прочитала регистрационную карточку, которую Олег достал из деревянного ящичка с буквой «К» - всё те же четырнадцать пунктов...
- Может, её переложили на другую букву, - бормотал Олег озабоченно.
Бумаг разных мастей и сортов в шкафу было битком, поиски могли продолжаться бесконечно. Я вернулась к Татке.
- Это надолго. Поехали, - сказала я. – Мы ничего не выясним, пока не найдём подтверждения в каталоге. Но даже если всё будет цело, это не доказательство, что папкой не пользовались в каких-то своих целях.
Я достала из сумочки расчёску. Татка не двинулась с места. Теоретически она должна была воскликнуть: «Я понимаю».
- Что случилось? – я повернулась к ней.
- Даже не знаю, как тебе сказать, - понуро объявила Татка.
- Даже можешь не говорить, - ехидно сказала я, причёсываясь перед стеклянной дверцей шкафа. – Звонил наш прекрасный режиссёр.
- Ну да, - вздохнула Татка.
- Позвал тебя сниматься.
- Ну да, - повторила Татка ещё более виновато.
- Ну так иди.
- А ты?
- А я поеду к Ильичу.
- Но как! Одна? – Татка страдальчески сморщилась.
- Ну, положим, мне он нужен больше, чем тебе. Моя судьба теперь в его руках.
- Но как же ты…
- Слушай, пошли уже. – Я заторопилась к дверям. – Быстрей пошли на воздух! Уже голова дурная от этих бумаг…
- Но ты правда, не обидишься?.. – Татка семенила за мной, стараясь не отстать. - Правда? Не обидишься?..
В больницу пришлось пилить на другой конец Москвы, потом ещё искать её среди одинаковых многоэтажек Сокола. О свидании уже не могло быть и речи. Но я надеялась всё-таки. Хотя и понимала, что лезть к больному человеку со своими проблемами более, чем неэтично.
Пришлось ждать. Врач оказалась занята в приёмном покое, и была занята ещё целых полчаса – я успела замёрзнуть в вестибюле и проголодаться.
Наконец, появилась строгая женщина в белом, при виде на которую у меня истаяли последние надежды. Я взволнованно встала.
- Подозрения на инфаркт не подтвердились, состояние стабильное, средней тяжести, - холодно блистая очками, отчиталась врач. Что-нибудь ещё?
Не было и речи, чтобы просить о свидании.
- А можно передачу?
- Света, возьми передачу, - кинула врач через плечо.
- А когда можно навестить? – робко спросила я.
- Звоните.
- А сколько ещё ему… - робко начала было я.
- Сложно сказать. Звоните.
Делать мне тут больше было нечего. Надо было возвращаться домой.
Я вышла в сумерки. Освещённым оказался крошечный участок перед входом в больницу. Дальше в темноте шёл разбитый асфальт старых пешеходные дорожек, надо было смотреть в оба, чтобы не влететь в трещину или в заплатку. Я старательно обходила едва блестевшие остатки луж. В воздухе пахло остро и клейко – тополиный знакомый с детства запах. В принципе, было даже приятно и романтично. Единственный минус - непонятно, как дальше жить...
Мне казалось, я запомнила дорогу, но сейчас, в полутьме, всё казалось незнакомым, я держала курс только на многоэтажки, сияющие окнами впереди. Там, у многоэтажек – автобус. А чуть подальше – метро. Но это только казалось, что всё это близко, дорожка петляля между деревьями, через дворы...
Я прибавила шагу. И кто-то за моей спиной прибавил шаг. Не оборачиваясь, я осторожно отступила, чтобы пропустить шустрого пешехода вперёд.
Но пешеход вперёд не пошёл. Он сделал страшное: рывком развернул меня на полном ходу – я пошатнулась на каблуках, но устояла на ногах.
- Тебе чего здесь надо?
Абсоютно незнакомое лицо в полутьме – жёсткое, почти злобное. Или всё-таки, знакомое?
Я похолодела.
- Да вы что? Вы кто?
Голос у меня дрогнул, я ничего не понимала.
Ответа никакого я не получилиа. Человек приблизил своё лицо близко к моему, из-под кепки узко блеснул холодный взгляд. Мельком, как-то по-тюремному прищурившись и кривя шею, он коротко глянул в одну сторону, потом в другую.
- Ну? Тебе чё надо? – кивнул мне с угрозой.
Я опешила.
- Я? Мне? Да вы вообще кто такой!
- Тварь, ментовка…
- Что? Я?.. Да вы…
Но он не дал договорить, - ничего не дал: удивляться, разобраться, оправдаться, даже, кажется, дышать.
- Чё те надо? –быстро и угрожающе заговорил он. - Чё ты тут выискиваешь, вынюхиваешь... Тебе чё, жить надоело, ментовка, тварь…
- Я? Да вы в своём уме?!!
- Ещё раз я тебя здесь увижу…
Мне тоже хотелось оглянуться по сторонам, но я понимала, что это будет выглядеть беспомощно. .
- Только пикни мне…
Его лицо оказалось совсем рядом с моим, я отшатнулась – было такое ощущение, что он хочет меня укусить.
Я внутренне зажмурилась, ожидая встретить волну перегара, но к моему удивлению, никакого сивушного запаха не было. То есть, запах, был, но вовсе не перегарный, какой-то странный запах – вообще не спиртной, какой-то химический или травяной… Травоядный хищник… Одноклеточное, как он вообще посмел!..
- Ты запомнила? – он сплюнул в сторону.
- А вам-то что? – я вспыхнула.
- Ты запомнила? Только сунься. Я тебе везде найду. А тебя потом знаешь где найдут…
Но я уже взяла себя в руки.
- Да пошел ты отсюда! – я отпихнула его обеими руками, чтобы он не мешал мне идти – и тут же получила сдачу: короткий и точный удар в грудь. Не удержалась и полетела на землю.
- Я тебе всё сказал, запомни, - прозвучало надо мной тихо, но мне показалось - выстрел прогремел.
Я не видела уходящего. Потому что сжалась и закрыла голову руками. Наверно, ожидая удара. Инстинктивно подтянула ноги к животу, защищая тело. Господи, ну, почему ж никого нет вокруг?! Ну, ни одного человека! Ну, как же это так: во всей Москве никого – никого, кто бы поспешил мне на помощь? Да разве так может быть на свете!..
Шаги прозвучали мимо и вдаль. Всё стихло вокруг. А меня всё ещё сжимал чудовищный спазм страха. Я всё ещё лежала, боясь пошевельнуться и сдерживая дыхание.
- Деточка, ты чего тут?
Господи, наконец-то живая душа… Наконец-то хоть кто-то…
- Упала? Что ж ты лежишь-то на сырой земле… Вставай, вставай, ну-ка, пойдём-ка вместе, а то я одна-то и сама тут упаду, в канавах-то этих…
Я медленно распрямилась, подняла голову. Вставать не хотелось, так бы и лежала я тут… и пусть, и ладно… Я медленно села.
- Вроде и не пьяная… - лопотала старушка. - Да, вроде, я тебя в больнице видала сейчас… - узнала она меня вдруг. - Упала, что ли? Вот ироды, дороги починить не могут. А люди в больницу не пройдут, последние ноги переломают… Вставай, вставай, ты целая? Убилась?
- Целая, - сказала я.
И заплакала.
Оставить комментарий
Популярные посты:
Архив записей в блогах:
Москва. 28 апреля. INTERRFAX.RU - Общественная палата РФ предлагает ввести в законодательство норму, позволяющую кастрировать лиц, совершивших сексуальное насилие над несовершеннолетними. "Необходимо регламентировать порядок применения к лицам, ...
Какой блогер самый мерзостный? Я, конечно, не эксперт по блогосфере, ибо чукча не читатель, чукча – писатель, но, когда мне кто-то кидает ссылку на очередной видос Каца, я обычно смотрю минуты три, а потом плююсь час, мою глаза мылом, а уши спиртом протираю. Но все равно остается ...
Бить девушек нельзя. Но в ночь на 23 февраля можно. И нужно. Особенно жирных, не понимающих объективную критику. В гей-клубах свои правила, они тоже празднуют День защитника отечества... Девушка (на втором фото) первая начала – она кинула в мужчину свою туфельку и полезла в драку. Её ...
Охуенно бесят уроды (особенно женского пола), которые на кассе суют крупняк одной купюрой, когда у самих лопатник рвется от мелочи и можно выдать без сдачи! Как же, наверное, заебались кассиры эту мелочь у каждого ...
