Когда начинают конвенциональную войну

aillarionov — 16.04.2018 Довольно энергичное обсуждение постинга «Почему войны не будет... традиционной» позволяет сделать несколько дополнительных комментариев.

1. Как и было предсказано, пропагандистское нагнетание напряженности по поводу заявленной готовности российских ВС якобы сбивать американские ракеты в Сирии и тем самым якобы приблизить полномасштабный военный конфликт между Россией и США (НАТО) закончилось ожидаемым пшиком. ВС США выпустили свои ракеты, российские системы ПВО предсказуемо промолчали, В.Путин сделал грозное заявление, российский МИД созвал Совбез ООН, в котором Россия естественно оказалась в почти полной изоляции, в довершение турецкий МИД «ударил ятаганом в спину», объявив американские ракетные удары «проявлением совести человечества». Будут ли какие-либо еще последствия от этого шума? Кроме очередной «бомбежки Воронежа», т.е. новых санкций Кремля против российских граждан, – никаких.

2. Обсуждение вышеупомянутого постинга выявило также довольно частое смешение участниками обсуждения двух разных понятий:
1) готовности инициатора войны ее начать и
2) факта победы инициатора военных действий в начатой им войне.
Совершенно очевидно, что готовность инициатора войны начать военные действия и даже полная убежденность такого инициатора в своей победе далеко не всегда оборачивается его действительной победой. В вышеупомянутом постинге, так же, как и в данном тексте, автор обсуждает только первое понятие – необходимые условия, при которых инициатор готов начать войну.

3. При принятии решения о начале войны ее инициатор принимает во внимание состояние многих факторов, некоторые из которых уже были названы в вышеупомянутом постинге (соотношение размеров ВВП и военных расходов, численности населения и вооруженных сил, уровня вооруженности одного военнослужащего). Кроме того, инициатором войны учитываются и другие обстоятельства: качество вооруженных сил, их моральное состояние, степень подготовки офицерского корпуса, наличие стратегических резервов, характер театра военных действий, плотность развития транспортных коммуникаций, уровень развития связи, степень дружественности/ враждебности местного населения, наличие и/или потенциальное появление союзников у инициатора(ов) войны и у его противника(ов), ожидаемая длительность военной кампании и многие другие. Изучение этих факторов входит в предмет «Военно-стратегическое планирование» и относится к кругу важнейших функций Генерального штаба.

4. В силу ограниченности места и времени нижеследующие иллюстрации касаются лишь одного из упомянутых факторов – соотношения экономических потенциалов (ВВП) потенциальных противников – и относятся лишь к некоторым войнам и военным операциям последних восьми десятилетий. Данный подход не затрагивает военные операции более раннего времени, в частности предлагавшиеся некоторыми комментаторами для рассмотрения походы Чингис-хана или же вторжения германских племен на территорию Римской империи.

Таблица. Соотношение ВВП сторон некоторых военных конфликтов, 1938-2018 гг.




Источник: рассчитано по данным А.Мэддисона.

5. Как показывают данные таблицы, в 33 случаях из 35 рассмотренных примеров военных действий в 1938-2018 гг. инициатор военных действий на момент их начала обладал преимуществом над своим противником по объему ВВП, во многих случаях – значительным (в несколько раз) и даже подавляющим (в десятки и сотни раз). Только в двух случаях инициатор военных действий на момент их начала обладал ВВП, уступавшим ВВП противника. Первый из них – германское вторжение в Данию и Норвегию (операция «Везерюбунг», начатая 9 апреля 1940 г.), второй – германское вторжение в Нидерланды, Бельгию, Люксембург, Францию (план Манштейна, осуществление которого началось 10 мая 1940 г.). В этих случаях ВВП инициатора военных действий – Германии (вместе с оккупированными территориями) – составлял 85-88% от ВВП атакованного противника.

6. Как показывают данные указанной таблицы, СССР и Российская Федерация выступали инициаторами военных действий при наличии, как правило, преимущества над своими противниками по размерам ВВП в разы, десятки и сотни раз.

7. Отставание нынешней Российской Федерации от альянса стран НАТО по величине ВВП в 10,5 раза, по военным расходам – в 12,7 раз, по расходам на одного военнослужащего – в 3,5 раза (на одного военнослужащего США – почти в 10 раз) и т.д. полностью исключает инициативу со стороны Кремля в развязывании «большой» конвенциональной войны против США и блока НАТО.

8. В то же самое время нельзя исключить возможности развязывания Кремлем войн против стран, военный и экономический потенциал которых существенно уступает российскому, а сами эти страны не связаны с альянсом НАТО обязательствами об их защите или поддержке, как это продемонстрировали, в частности, инициированные российским руководством войны против Чеченской республики, Грузии, Украины, сирийской оппозиции.

9. Невозможность развязывания Кремлем «большой» войны против США и НАТО конвенциональными средствами не исключает возможность начала и ведения им военных действий против США и стран НАТО средствами неконвенционального характера.

10. За последние восемь десятилетий не было ни одного случая нападения инициатора войны на своего противника (своих противников) при соотношении ВВП инициатора(ов) и ВВП противника(ов) ниже 85%, тем более 70%, 50%, и уж тем более 9,5%, каким это соотношение между Россией и альянсом НАТО является сейчас (по данным МВФ). По данным же А.Мэддисона соотношение между Россией и альянсом НАТО по размерам ВВП составляет еще более скромную величину – 6,3% (1319 млрд.дол. против 20835 млрд.дол.). Попытка нападения на альянс НАТО при таких соотношениях ВВП означала бы для Кремля односторонний и довольно быстрый суицид.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив