кода

laragull — 04.01.2018 "Здравствуйте, Лара. Моя мама умирает, - письмо в рубрику_ответов.
Маме 60, мне 30. Полгода назад внезапно ее здоровье сильно ухудшилось, печень. Искали рак, но не нашли, хотя врачи уверены, что он все-таки есть (по анализам и симптомам). Цирроз, запущенно и сложно.

За полгода – 4 госпитализации и каждый раз мне говорят врачи, что она вот-вот умрет. Но ей становится лучше, и мы живем дальше. Нам очень повезло, что печень не болит, как бы цинично это не звучало.

Она живет одна. Рядом с ней – ее двоюродная сестра, подруга-соседка, и моя подруга, которая активно помогает. Я замужем, живу в другом городе, дочери год.

Я росла без отца и без отчима, вдвоем с мамой, ушла в свою жизнь в 20 лет.
По словам мамы, еще до того, как я начала говорить - я уже ее защищала и оберегала. Так было всегда и есть.

Когда маме стало плохо первый раз – я сорвалась к ней, больше всего хотела успеть показать ей внучку. Через пару месяцев всё повторилось, и мы опять летели всей семьей. Еще через месяц был самый ад – кровотечение, реанимация, переливание, и я летела срочно сама, чтобы успеть. Мама выкарабкалась. И вот за неделю до нового года, уже спустя время после очередной выписки, она дома потеряла сознание, упала на лицо.

Мне не сразу рассказали – она «не хотела расстраивать перед праздником». И к врачу она не поехала «Я с фингалом в половину лица не поеду! Стыдно! Я же женщина!» Это не такой кризис, как был раньше, больница не нужна.

Но мне очень страшно. Главное, о чем хочу сказать: мама не знает, что она умирает. Её сестра – медик, и врачи говорят сначала с ней, а потом уже с мамой. И я тоже в курсе всего. И мама не знает, что рак точно все-таки где-то есть, что уже несколько раз могла умереть, а не только тогда, когда была в реанимации.

И она не знает, что тот врач, что ее лечит сейчас, дал самый оптимистичный из всех прогнозов ранее – у нее есть еще полгода.

Меня кидает от надежды, где я верю, что врачи очередной раз ошибаются со сроками, и считаю себя правой, что она не знает всей правды, до ужаса, когда она не берет долго трубку и я думаю, что у нее вдруг опять открылось кровотечение и она умерла.
И в моменты страха мне хочется ей рассказать всё-всё, что я знаю про ее здоровье, чтобы мне стало легче, чтобы она меня потом не обвиняла во лжи, чтобы она могла провести оставшийся срок так, как сама захочет.
А потом меня отпускает, я слышу ее бодрящийся голос, и думаю – ну вот скажи я ей, и что.. разве это даст ей сил бороться.. и просто стараюсь рассказывать больше про ее внучку, она смеется. А потом я опять задыхаюсь.

Она уже очень слаба, не всегда может дойти до магазина и донести сумки по лестнице к себе на 4 этаж. У нее кружится голова, она много спит, ее морозит…

Мы каждый день разговариваем по телефону, хотя бы два раза. О переезде из своего дома она и слышать не хочет. Каждый мой приезд встречает словами "ну зачем!!! не надо было приезжать!". Она говорит мне: «Не переживай, не волнуйся, они там все не дождутся! Поняла!? Мне ж внучку еще замуж выдать надо: на твоей свадьбе лезгинки не было, так что я у нее спляшу. Ты ж знаешь, я сильная, у меня огонек то внутри еще есть. Ты когда мне пакет лекарств передала – я ревела, их так много – это что ж я теперь не выздоровлю? И вообще – отстаньте от меня с этими врачами, не хочу я в больничку, я устала, за меня всё решаете, полгода уже у меня жизни нет. Дочь, ты только не расстраивайся. Старенькая у тебя мама стала…»
Лара, скажите что-нибудь мне, пожалуйста.

о т в е т

Она знает. Она знает, и она хочет чтобы вы продолжали себя вести с ней так как будто она не знает. Потому что по этим правилам она знает как играть, а по-другим - нет.
В нынешнем режиме ей нужно прикладывать гораздо меньше усилий для коммуникации с миром и вами всеми. Она может себе позволить вас ободрять, у нее есть для этого ракурс.
А если все вещи будут названы своими именами, то настанет не другая игра, а стылое афтепати, когда уже серый рассвет, выключен волшебный ночной свет, и хочется не_быть. Она не готова к такой пьесе, она не знает слов, не знает ракурсов, не хочет роли.

Да, я знаю, в современной культуре и этосе принято чтобы пациент знал что ему недолго осталось, и типа тогда он сможет оставить завещание дому своему, привести дела в порядок или всё нажитое прокутить напоследок, или еще что. Имеет право.

Мне бы хотелось в этот современный этос добавить еще одно право - право пациента не знать, если он не хочет знать словами что когда и сколько. В западной цивилизации это невозможно из-за гиперразвитости судебной системы, пронизывающей все структуры. А у нас пока еще зазор для этой гуманной опции остался.

Ваша мама довольно ясно дает понять что она хочет: минимум опеки, минимум вмешательства в свою жизнь. Бог добр к ней, и ее угасание проходит без мук. Но поверьте, человек знает что в нем кончается завод. Ваша мама держится гениально. Она великодушно подыгрывает вам всем и надеется что вы будете подыгрывать ей до самого конца. Она не из тех, кто будет возмущенно шипеть "почему вы мне не сказали" - правда же, не из таких?

И еще: не исключено, что она как-нибудь договорится со смертью, чтобы уйти когда никого рядом не будет. Если так и случится, помните: это не вы не успели, это ее прощальная деликатность, из любви к вам.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив