Княгиня Виктория Романова для журнала "Собака"

euro_royals — 20.11.2021 В питерском журнале "Собака" вышел большой материал по случаю венчания князя Георгия и Виктории. Часть статьи - это интервью новоиспечённой княгини.
Привожу его тут, а всю статью можно прочитать в источнике.




Светлейшая княгиня Виктория Романовна

Шестиметровый шлейф с вышитым двуглавым орлом, кольца по эскизам Карла Фаберже — после свадьбы Ксения Гощицкая (примечание автора - корреспондент "Собаки", что освещала свадьбу) отправилась в квартиру супругов на московском Арбате и узнала все о русских кодах венчания Романовых.

- Виктория, как это — познакомиться с великим князем?

- Все просто: мы встретились на вечеринке у общих друзей, когда были студентами. А потом пересекались по работе, в том числе на волонтерских программах.



- Волонтерских программах?

- Да, благотворительность для меня — привычное дело с рождения. Моя семья каждое лето принимала детей из Чернобыля в летнем доме на юге Италии, а мама, когда мы жили в Венесуэле, основала фонд помощи коренному населению Амазонии — мы привозили детям образовательные материалы и все необходимое для учебы. Мой отец — дипломат, сын офицера итальянского флота — был тогда генконсулом Италии в Каракасе. Мы подолгу жили в разных странах: Венесуэле, Ираке, потом переехали в Бельгию и очень много путешествовали — я сталкивалась с самым разным менталитетом. Во время учебы в Риме я волонтерствовала в программе социальной помощи одной из организаций Мальтийского ордена — по субботам мы развозили по домам малоимущих семей продукты: молоко, хлеб, сыр. Знаете, все это помогло мне мыслить шире.

- Вы имеете в виду умение диалог культур?

- Да! Когда мы переехали в Багдад, я почувствовала себя очень одинокой, висела на родителях, а папа мне сказал: "В чем проблема? Иди на улицу и заводи друзей!" Ну я пошла. И завела. Никого не смущало, что с нами стала обедать орава местных ребятишек. Так я и живу. Когда переехала в Москву, то на Измайловском рынке подружилась с девушкой, которая делает скатерти. Она готовила для меня пельмени и рассказывала про Россию, а я приносила пармезан и истории про Италию. Вот такой культурный обмен. Первые три месяца было сложно — я только начала учить русский и совсем ничего не понимала. Я гуляла с собакой по утрам, и со мной на Арбате все время пыталась заговорить соседская бабушка. И однажды она пришла с итальянско-русским словарем, мы пошли в кафе, и она попросила: "Расскажи мне про Италию!"



- Георгий Михайлович вам рассказывал про Россию на первом свидании?

- Вообще он был не очень-то разговорчив. Но мы как будто разглядели друг друга, почувствовали. И я подумала: "Надо будет с ним как-нибудь выпить бокальчик!" После этого прошел почти год, пока мы не оказались рядом на очень скучном ужине в Брюсселе. Он был примерно также молчалив. "Замечательно!" — подумала я и поведала ему обо всех моих проблемах. Вы же сами знаете, сколько проблем у нас, женщин: босс, бывший парень, работа. Он внимательно слушал и мало говорил, отчего я почувствовала себя особенной, а потом предложил увидеться снова. Так мы стали встречаться. Спустя несколько лет Георгий предложил мне стать его женой. Но кольца не подарил.

- Вот это поворот!

- Да, все мои итальянские друзья истерили: "Нет кольца — нет свадьбы!" Традиции, знаете ли. А мне было все равно — кто это придумал? Это же голливудская пропаганда для продаж помолвочных колец! Когда моя бабушка выходила замуж в 1943-м, шла Вторая мировая война — все семейные драгоценности она, как и все жители, пожертвовала армии. Ей не нужны были никакие кольца, чтобы вырастить двоих чудесных детей. Мои родители не обменялись кольцами при помолвке и не носят их до сих пор. А сегодня всем обязательно подавай кольцо с бриллиантом. Мне кажется, мы слишком увлеклись формой, а не смыслом.

- Подождите, но я вижу: у вас есть кольцо!

- Справедливости ради замечу, что я его дождалась. Это фамильная драгоценность — золотое кольцо с рубином-кабошоном и бриллиантами, великая княгиня Мария Владимировна подарила его Георгию в день его девятнадцатилетия, чтобы он в свое время надел его на палец той самой. И ждать мне пришлось из-за пандемии — мы были в Москве, а кольцо — в сейфе в Брюсселе. В итоге друзья были счастливы.



- Как новая фамилия повлияла на ваш образ жизни?

- Он полностью изменился, когда я встретила Георгия. Мы выбрали сложный путь публичности. Благотворительные ­проекты Российского императорского фонда, ­которыми мы занимаемся, ­помогают ­людям — это и продовольственный фонд "Русь", и программа исследования онкологических заболеваний. А фамилия Романовы привлекает средства. Да, есть аристократические семьи, которые просто получают удовольствие от светской жизни — в Италии много принцесс живут как инфлюенсеры и ходят по мероприятиям. Но это не наш путь.

- Романовы — это бренд?

- Больше, чем бренд. Это принадлежность к культурному и историческому наследию. Интерес к этой фамилии очень велик во всем мире. К аристократии всегда приковано особенное внимание, но быть аристократом — это не привилегия, а работа, причем довольно тяжелая. Ты все время на виду, и каждый раз, когда ты оступаешься, пресса готова тебя разорвать. Я даже не говорю о правящих домах — насколько громадная ответственность ложится на членов таких семей. Задача аристократии сегодня — использовать свое имя на благо обществу, для развития культуры. Это то, что не позволяет истории потеряться во времени.



- Как проходит день современного представителя аристократического сословия? В России в силу политических причин и полного уничтожения этого класса об этом мало кто имеет представление, разве что по историческим сериалам.

- Конечно, мы не так сильно загружены, как члены правящих домов Испании или Великобритании. Но есть формальные мероприятия, на которых мы должны присутствовать как члены императорского дома: конференции, официальные визиты, благотворительные или семейные сборы. А вообще мы ведем самый простой образ жизни: утром едем на работу, вечером гуляем и ходим в рестораны, катаемся на самокатах. Еще я стараюсь уделять время моей страсти — я продолжаю писать книги и готовлю новую к публикации. Я трудоголик — мы даже не поехали в медовый месяц, столько у нас дел.

- Торжества по случаю венчания — это, скорее, медиаход?

- Я бы назвала это символическим жестом. Когда митрополит Петербургский и Ладожский Варсонофий предложил нам венчаться в Исааки­евском соборе, я поняла, что это может стать очень важным событием глобального масштаба. Знаете, остаться жить в Европе было бы для нас гораздо проще. Ходить на мероприятия, вести светский образ жизни, общаться с родственниками и наносить официальные визиты. Но мы переехали в Москву, ведь наша миссия в том, чтобы представить миру позитивный имидж России. Вы удивитесь, но за пределами страны масса заблуждений о том, как тут все устроено. Люди до сих пор думают, что плохие ребята — всегда из России, потому что так показывают в кино.



- С какими заблуждениями вы столкнулись при подготовке свадьбы?

- С дикими. Когда мы рассылали приглашения, некоторые гости, которые прежде не бывали в России, перезванивали мне и говорили: "Слушай, я не уверен, что смогу приехать, там же могут быть медведи на улице". И мы такие: "Медведи на улице?! Вы серьезно?!" Самое печальное, что это не шутка. Мы разговаривали с одной принцессой, которая сказала, что не повезет тиару с собой, потому что ее украдут. И, ­оказавшись в Петербурге, она заметила: "Как жаль, что я ее не взяла!" За границей плохо себе представляют, что такое Россия. Когда все в итоге доехали, то пришли в абсолютный, неописуемый восторг от всего, что увидели в Петербурге. Мы могли организовать свадьбу где угодно, но понимали, что будет правильно показать Россию миру, ведь к этому событию будет приковано много внимания.

- Как отреагировала на венчание пресса?

- По-разному! Иностранные журналисты оборвали телефон: спрашивали, что это было — свадьба или коронация. Я удивилась — какая коронация?! А они отвечали — ну над вами же в соборе держали короны! А венцы — это православная традиция, отсюда ведь фраза "идти под венец". Венцы ожидают пару в царствии небесном. А вот хейт рождается от невежества и нежелания проверить факты. Да, пожалуй, это самое неприятное, с чем мы сталкиваемся. Но мы принимаем всю критику, наша задача — держать улыбку, несмотря ни на что. Критикуют даже мою собаку!



- Кто критикует собак, у того нет сердца.

- Вот и я так думаю. Мы привыкли, что вокруг нас распускают много сплетен, особенно "желтые" СМИ. Один мужчина заработал состояние, представляясь кузеном Георгия Михайловича и разгуливая в костюмах Gucci. Когда мы сообщили об этом полиции, то на проверку у них ушло два года. Два года человек производил фейк-ньюс! Даже в "Википедии" опубликована часть этих ложных фактов. Половина Италии говорит, что знает меня, чтобы попасть на телевидение. Я вижу этих людей впервые в жизни!

- Как вы готовились к венчанию?

- Во-первых, за год до свадьбы я приняла православие с именем Виктория Романовна, долго к этому готовилась. Во-вторых, я решила, что над свадебным нарядом должен работать русский дизайнер. Я обратилась к специалистам нью-йоркского музея "Метрополитен", и мне объяснили, какие элементы обязательно должны быть в русском свадебном платье. Последняя русская принцесса выдерживала на себе вес наряда в тридцать килограмм — наверное, это был не самый веселый день в ее жизни. В итоге герб с двуглавым орлом на шестиметровом шлейфе вышила дизайнер Элина Самарина — потрясающая работа заняла пять ­недель! Я ­пре­дупредила ее — это ­изделие увидит весь мир и скажет: "Вау! Это сделали русские!" Сначала она была в шоке, так нервничала, что даже расплакалась. Представляете, я не плакала, а она — да. На первой примерке стало понятно, что получается красота! Мне было важно взять каноническую для русских нарядов технику вышивки и обойтись без чего-то экстремально роскошного в пользу изящности и простоты.



- Обручальные кольца тоже оказались с историей — их ведь сделала для вас правнучка главного петербургского ювелира рубежа ХХ века Карла Фаберже Сара?

- Да! Сара живет в Лондоне, она большой друг нашей семьи. Обручальные кольца в виде колосьев с инкрустированными бриллиантами по эскизам Карла Фаберже — ее подарок. Изготовил их в своей мастерской петербургский ювелир Александр Тензо. Мы немного нервничали, чтобы все подошло по размеру, но они оказались идеальными. Еще Сара помогла с эскизом яйца Фаберже для верхушки двухметрового свадебного торта — его делал британский кондитер Майкл Льюис-Андерсон, угощавший Елизавету II в ее 89-й день рождения. Здорово, что до сих пор фамилия Фаберже ассоциируется с семьей Романовых.

- Тиара тоже от русских ювелиров?

- Нет, тиара — Princesse De Russie — от Chaumet, это традиция дома Романовых. Тиары Chaumet носили и Мария Павловна, прапрабабушка Георгия Михайловича, и княгиня Ирина Александровна ­Юсупова. Я выбрала тиару из белого золота с 438 бриллиантами разного размера, которая напомнила мне по форме русский кокошник. Работа над ней заняла у ювелиров восемьсот часов работы. Мне очень нравится, как прокомментировали мой ­выбор в Chaumet: "Изысканная легкость и воздушность драгоценности сравнимы лишь с парусом, развевающимся под дуновением морского бриза. Это воплощение символа и жеста ­уважения великому князю Кириллу Владимировичу (прадедушке Георгия Михайловича. — Прим. ред.), который служил на военно-морском флоте в Петербурге". Бриллиантовые серьги мне дал напрокат русский ювелирный бренд из Екатеринбурга Chamovskikh. Этот город, как вы знаете, имеет для нашей семьи особенное значение. Серьги были такие дорогие, что когда закончился вечер и я сняла их, то выдохнула. Но я умею носить такие вещи.



- Когда поп-звезда выходит в свет в украшениях высокого ювелирного искусства, то все восхищаются сетом. Но когда в подобном появляется кто-то из аристократов, все обсуждают, что эти деньги можно было бы потратить на мир во всем мире.

- Это два противоположных полюса. Культ кинозвезд появился в Америке: когда нет монархии, нужно придумать что-то другое. Мой друг работает в кинобизнесе в Лос-Анджелесе и часто делится своими наблюдениями. За поп-звездами часто не стоит никаких ценностей — это просто имидж, картинка. Имидж помогает продавать. Аристократия — совсем другое, определенная модель поведения, которой хочется подражать, потому что за этим стоят культурные коды. Когда королева Великобритании надевает знаменитую Владимирскую тиару Романовых — свадебный подарок Марии Павловне от великого князя Владимира Александровича, — то всем это очень нравится. Хотя бы потому, что это невероятно красиво. Но глобально, если за тобой стоит история, то презентация себя может быть очень простой.

- Что для вас правильная презентация?

К сожалению часто, когда говорят о вещах класса люкс, то видят за ними лишь цену. Я вижу за этим историю, тонкости производства, людей, которые превратили ремесло в искусство. Если я вижу "Феррари", то не думаю о том, сколько стоит эта машина, я испытываю гордость за то, что специалисты на моей родине смогли такое придумать и воплотить. У нас, итальянцев, нет привычки клеймить люкс — мы не завидуем тем, кто может себе его позволить. Так устроен наш менталитет, понимаете?



- Вы намекаете на то, что если мы, русские, видим "Ферарри", то прикидываем, сколько денег смог украсть ее владелец?

- Люди относятся к люксу подозрительно, но когда-нибудь это изменится. Важно умение видеть суть вещей. Как-то я гуляла с американскими друзьями по Флоренции, и они увидели, как кропотливо реставрируют один из палаццо. Они спросили: "Это же так дорого! Почему вы просто не построите здесь шопинг-молл?" Для итальянца это немыслимо — мы думаем о том, что передадим новым поколениям.

- Что вы хотите передать своим детям?

- Космополитизм и любопытство. Они должны увидеть мир и составить о нем свое собственное мнение. Милосердие. Уважение к прошлому. Традиции. Я столкнулась с тем, что элита обитает в неком пузыре: элиты одинаковы в любой стране — ездить в одни и те же места, говорить на одни и те же темы. Знаете, все очень предсказуемо. Я, конечно, могу поддержать разговор минут на десять про ботокс с американской светской львицей или про Монте-Карло, но это не доставит мне такого удовольствия, как беседы с людьми в путешествиях. Ведь жизнь — это не только деньги или статус. А я заметила, что те, кто этим слишком увлечен, перестают получать удовольствие от самого процесса жизни. Мне бы хотелось воспитать детей так, чтобы их ум и сердце оставались открытыми. Вы знаете, ни я, ни мои родители не учились в частной школе, ходили в самую обычную. И, глядя на моих друзей — выпускников элитарных заведений, я не хочу того же для своих детей. Это тоже пузырь — и если он вдруг лопнет, то вернуться в реальный мир будет невероятно сложно. А в жизни может случиться что угодно.

- Понятно, пусть пузыри остаются только в бокале с шампанским.

- Именно так!



- Что должен сделать обычный человек, чтобы получить дворянский титул?

- Благотворительность — самый верный путь. Титул получают те, кто бескорыстен, кто заслужил награду добрыми делами. Знаете, у меня есть чувство, что в России всегда думают, что это возможно только или через политику, или через деньги. Но титул — это культурный аспект. Титул — про ценности. Он не продается. Канцелярия главы Российского императорского дома Ее Императорского Высочества Государыни, великой княгини Марии Владимировны может пожаловать дворянство тем, кто сделал что-то экстраординарное для дома Романовых, например, помог построить церковь.

- Незадолго до вашей свадьбы в Петербурге в Париже обвенчался еще один потомок ветви Романовых — князь Ростислав Ростиславович. Вы не общаетесь?

- Мы пытаемся установить отношения, но это очень сложный и болезненный процесс. Все осложняют интриги тех, кто не хочет вос­соединения нашей семьи. Но я считаю, что сейчас время для того, чтобы объединяться. Время отпускать. У нас прекрасные контакты с американской ветвью, но с английской мы пока в процессе. Я надеюсь, что мы сможем все наладить.

Ксения Гощицкая для "Собаки"

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив