книжки. август

yukkale — 29.10.2025

1. А. Черных «Время праздновать!». Это книга Анны Черных, женщины, которую я немного знаю лично (мы познакомились во времена расцвета ЖЖ) и восхищаюсь ей — в первую очередь способом, которым она живет свою жизнь, пробуя или сочиняя самые разные практики. Мне запомнился когда-то ее период минимализма, когда она избавлялась от того, что мы предпочитали копить; у нее есть свой клуб, объединяющий женщин по средам; а вот теперь я наконец прочла книгу, в которой она описывает главный принцип, который исповедует, — празднование. Подзаголовок книги — «Книга-лекарство от обесценивания, суеты и „дня сурка“», и после того как я выложила фото прочтенного, меня спросили в комментах: «Ну что, помогло от дня сурка?». Да у меня дня сурка-то и не было, и тем не менее — помогло. Я вообще обожаю праздники и устраиваю их регулярно, все знают, что моя Девятая (мой дом) — праздничное место, бывало даже, что именинники праздновали тут свои дни рожденья без меня ) Но те смыслы, что вкладывает в слово «праздник» Анна, — немного другие. Что мы привыкли праздновать обычно? Радость. День рожденья, Новый год или Рождество, свадьбу — самые базовые инициации, плотненько вписанные в культуру. Но стимулировать внутреннее чувство радостности ведь можно и тем, чтобы отмечать и куда более личные, иногда совсем небольшие события — сданную работу, доделанный ремонт, да вплоть до прочтенной книги, вопрос только в способе празднования! И классная идея — присматриваться к собственной жизни в поисках поводов радости. Их и правда больше, чем мы видим на автомате. Я вот каждую осень радуюсь включающимся батареям, например. Отчего бы не порадоваться теплу чуть более озвученно, чем у себя в голове? Тут не столько в том суть, чтобы закатить вечеринку (хотя о вечеринках в книге тоже будет идти речь), сколько в том, чтобы отмечать эти радостные события, хоть бы даже они были окончанием не всего процесса, а лишь этапа. Вот, например, день рожденья — окончание этапа, а похороны — окончание процесса...
Вот! Похороны! Во всем, что касается радости, я с автором полностью согласна, а примерно с этого этапа начала внутренне спорить. Потому что подводить печальные итоги, конечно, ничуть не менее важно, и все-таки называть их праздником как-то противоестественно. И, скажем, праздновать увольнение можно, только если заявление было написано по собственной воле, а праздновать смерть любимого кота язык не повернется, хоть текст и ведет к этому. Есть ли слово, заряженное так же, как «праздник», но при этом распространяющееся и на светлую, и на печальную стороны жизни? Мне пока кажется, что нет, и это то место, где лексика отражает культуру. Так что, эта книга замахивается на перемену культуры? А чего бы и нет-то!
Ну и да: не стоит праздновать каждое пробуждение, если вы алкоголик.

2. Д. Липскеров «Леонид обязательно умрет». Я читала ее что-то типа двадцати лет назад — но вот Катечка написала о ней в канале, и я решилась перечесть. И только приступив, вдруг ощутила, насколько близко к реальности было все мое чтение последнее время! Я не про нон-фикшн — но даже в фикшне мне случалось брать «нормальные человеческие сюжеты», написанные «нормальным человеческим языком». А тут вдруг! Мы (главный герой, от лица которого, — ну и читатель вместе с ним) — эмбрион! Едва зародившийся и немедленно принявшийся крайне, крайне критически относиться к окружающей действительности. К материнской биографии, ее любовникам и жилплощади, к судьбе, которая ждет его или не ждет. И влиять на них по мере возможности — да какие там у эмбриона возможности, спросите вы? А вот! Ладно, оставим эмбриона развиваться, судьба у него впереди и правда непростая, но в книге есть и еще один мощный герой — бабка! Старуха, бесконечно молодая телом и душой, гениальный снайпер-самородок и бикини-модель в свои 82. Одно только не вяжется с ее содержанием — морщинистая внешняя оболочка. И находится гениальный хирург, который надеется ей с этим помочь... Они, кстати, не безумны все. Ни один из героев — а будет их в книге великое множество, и обладать многие из них будут характеристиками ненамного менее удивительными, чем центральные лица, — здесь не безумен, и сам роман потрясающе строен на всей протяженности. Но как завораживающе фантасмагоричен при этом! И отдельно хочу отметить прекрасный фокус на женской сладострастности. Певцами мужского желания и счастья обладания для меня всегда были Буковски и Лимонов, а вот о женской чувственности — так, чтоб без пошлости, но с максимальной передачей, — кажется, никто еще лучше Липскерова не сказал.

3. С. Филипенко «Слон». Благообразный старт: дом большого писателя, степенные завтраки, взрослеющая дочь и внимательная жена, автор делится свежими идеями произведений, семейственная публика сдержанно восхищается — сразу отдает некоторой сорокинщиной и становится ясно, что долго так не продлится. «Отчего бы вам не написать о вашем слоне?» — спрашивает ухажер дочери, и этот вопрос наконец выворачивает реальность к нам той стороной, на которой все уже не так гладенько. В город пришли слоны. Они стоят — в домах, в театрах, на площадях, в однушках и общественных бассейнах. Их поначалу как бы не замечают. Потом, по правительственному указу, начинают воспевать. Читал ли автор «Кадавров» Поляринова? Только у Поляринова вокруг невидимой общей беды зреет и лопается драма семейная, а Филипенко сгущает краски совсем в другую сторону. И, да, триггер-ворнинг: книга, которая поначалу казалась сатирой на всё сразу — неприятной, конечно, но по крайней мере забавной (слоны ещё эти...) — дальше наращивает обороты и поворачивается совсем другой стороной. Триггер-ворнинг — пытки. Триггер-ворнинг — расчеловечивание. Я думаю, писатель предпочел бы, чтобы в рецензиях не стояли эти предупреждения, недаром он катит историю с такой горы в такую яму (кто посредине, готовый, подсел, не испытает полного чувства). Но такова уж наша с вами история, господа. И гора, и яма, и безысходные спойлеры, и неубиваемая надежда.

Оставить комментарий

Популярные посты: