Книги с иной стороны

inostranka_lib — 18.09.2012 После стольких лет работы в библиотеке ино-странной литературы начинаешь-таки задумываться о том, а что это за литература такая, прости Господи.

Ино-странная. Нечто не просто иное и не просто странное, а пришедшее из смутного ниоткуда, с иной стороны. Когда, в какой момент это пресловутое иное сначала осознаётся именно так – как иное, непохожее, - а потом вдруг становится такой родной и неотъемлемой частью тебя самого, что ты не понимаешь, как мог когда-то жить без этого иного?

И интересно, какая именно книга впервые была воспринята нами вами как иностранная?
Иная, непривычная, чужая, потусторонняя – в чём-то мучительно-непонятная, а в чём-то – так же мучительно притягательная.

И в каком возрасте, на каком этапе приходит это осознание?

Сначала его нет и в помине, и какой-нибудь Робин Бобин Барабек со своим не менее сомнительным кривоногим приятелем воспринимаются как ближайшие соседи и собутыльники Бабы Яги и Кащея Бессмертного. Никому не приходит в голову выяснять, в какой стране живёт Золушка и как её зовут на самом деле. Бабушка Метелица состоит в таком же несомненном родстве с Дедом Морозко, как и Маркиз Карабас – с Карабасом-Барабасом, поэтому тоже не вызывает лишних вопросов. Сходства устных народных традиций, помноженные на усилия переводчиков, сглаживают углы, примиряют странности и вполне успешно адаптируют для детского сознания то, что могло бы показаться чужим и непонятным. Одна из наших читательниц рассказала мне, что в детстве очень ждала от книги китайских сказок чего-то абсолютно необыкновенного и была страшно удивлена, встретив на первой же странице историю про Крошечку-Хаврошечку.

И всё-таки оно рано или поздно приходит, это ощущение иного.
Для кого-то – с греческими мифами всё того же Куна, для кого-то – с приключенческими книгами, открывающими чужие захватывающие миры, наполненными звучными именами и непроизносимыми географическими названиями

Очень ярко помню, что для меня первой книгой из сорта иных был «Поезд стихов». Сборник зарубежной поэзии в переводах для детей.

До этого момента я и представить себе не могла, что бывают такие стихи.

Неуютные, разномастные, нимало не напевные и какие-то кривобокие. Со странными рифмами или вообще без рифмы. Кишащие непонятными словами и непривычными образами.


Маккавити - волшебный кот; у нас его зовут
Незримой Лапой, потому что он великий плут.
В тупик он ставит Скотланд-Ярд, любой патруль, пикет.
Где был он миг тому назад, его и духу нет...

Никакой он не волшебный – обыкновенный кот, драная увёртливая сволочь из подворотни, но за ним охотится ВСЯ полиция, его боятся, его воспевают, и на самом деле никакой он не кот, это даже Скотланд-Ярду понятно... Непонятно другое: КАК – как, я вас спрашиваю! – автор добился такого эффекта без всякого волшебства и превращений?
И, ясное дело, это абсолютно НЕ НАШ кот. Хотя и у нас таких на помойках – пруд пруди.

Дальше – больше.
Слон, высиживающий брошенное легкомысленной птицей яйцо – и высидевший СЛОНЁНКА.
Сом, переплывающий реку на пароме единственно ради новых, острых ощущений.
Жук, не желающий, чтобы его спасли от утопления и таким образом посягнули на неприкосновенность его личного пространства.
И вот это – совершенно чудесное:

Жил-был ландскнехт когда-то, вояка Ладислаус.
И с ним жила, ребята, малышка Мышка-маус.
Войну любил вояка - свист сабель, храп коней, -
Но мышь свою, однако, ландскнехт любил сильней….

Я не знала, что такое «ландскнехт» и за что он там воевал тридцать лет подряд без остановки, но – бог мой – как же теплело в груди от это странной иностранной истории!

Эта книга была первой моей иностранной книгой
Хотя до неё, несомненно, было много других, придуманных и написанных там, на другой стороне. Но про те книги я этого ещё не знала, а про эту – вдруг узнала и поняла.

А какой была ваша первая иностранная книга?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив